Читать книгу "Я буду нежной, мой принц - Ольга Островская"

– Может я и создана для вас, ваше диктаторское высочество. Может, даже вы для меня. Но я по-прежнему остаюсь собой. Камэли Сатори. Сэйнаркой. Боевиком. И я по-прежнему не уверена, что создана для роли жены теперь уже точно будущего короля Босварии. Я не вписываюсь в ваше общество. И не уверена, что смогу когда-либо вписаться.

Подняв голову, я смотрю в вишнёвый сумрак его глаз. Корим с досадой хмурится, порываясь что-то сказать. Но я прижимаю палец к его губам, взглядом прося о возможности высказаться. И он умолкает, давая мне слово.

Делаю глубокий вдох, решаясь. Опускаю голову, собираясь с мыслями.

– Да, я люблю тебя. Уже много лет, – выдаю наконец. – Эта любовь давно стала частью меня. Я научилась жить с ней. Научилась принимать. И быть собой независимо от неё. Потому что… понимаю, кто ты, и кто я.

Моя ладонь скользит по его запястью, подушечки покалывает теплом его кожи. Эти сильные и красивые руки для меня ещё один вид соблазна. Как и весь он. Улыбаюсь грустно:

– Я люблю твою уверенность, люблю твою властность и твой контроль, даже когда они меня жутко бесят. Меня восхищает твой острый ум, твоя сила, твоё умение вести людей за собой. Твои понятия чести, ответственности и долга. И я сейчас всё это говорю не для того, чтобы наговорить тебе комплиментов. Я просто хочу сказать, что люблю тебя, мой принц, таким, каким ты есть. Даже с твоей твердолобой и снисходительной уверенностью в собственной правоте. С твоим упрямством и напористостью, порой граничащей с наглостью.

Брови Корима недоумённо взметаются вверх. Сомневаюсь, что ему кто-либо говорил такое в лицо. Но он меня не перебивает. Лишь усмехается кривовато снова и смотрит выжидающе, подталкивая договорить уже всё до конца.

И я продолжаю изливать душу, открывая самое сокровенное, самое наболевшее. Делая то, что казалось мне невозможным ещё совсем недавно, а сейчас ощущается единственно правильным. Кому ещё отвечать на мои вопросы и сомнения, как не тому, кто стал их причиной?

– Тебе я позволяю то, что никогда и никому другому не позволяла и не позволю, – признаюсь со вздохом. – Но я ни за что не согласилась бы поменять в тебе хоть что-то. Вот только… меня страшит, что ты захочешь поменять меня. Страшит, что я тебе это позволю. Страшит, что в своей новообретённой ведомости и зависимости я потеряю саму себя. Мне страшно прогибаться под тебя. И страшно этого не делать и потерять. А когда мне страшно…

– Ты атакуешь, – вместо меня заканчивает Корим, кивая. – Поверь, тебе не нужно бояться, Мэл. Я не знаю, почему ты так уверена, что я хочу в тебе что-то менять. Зачем мне переделывать женщину, которую я считаю идеальной?

– Такой уж и идеальной? – фыркаю недоверчиво.

– Для меня да, – произносит он таким тоном, что приходится поверить. Приятно. Вот только…

– А меня такую идеальную, как ты говоришь, примет твоя семья? Твой отец? Твоя страна? – скептично вскидываю я брови.

– Примут, – жёстко припечатывает мой личный диктатор. – Для отца уже тот факт, что я женюсь на женщине, которую люблю, будет самым веским аргументом, после того, как много поколений все мужчины в нашем роду теряли и губили своих возлюбленных. К тому же твоя родословная и одарённость его тоже весьма порадуют и впечатлят, как истинного ценителя редких талантов. А страна… у босварийцев ещё есть время, чтобы свыкнуться с мыслью, что у них будет сильная и волевая королева, стоящая не в тени мужа, а рядом. Если захочет, конечно.

Я даже дыхание задерживаю от неожиданности. Это его заявление оглушает меня чуть ли не сильнее, чем признание в любви. Может, мне послышалось? Но со слухом у меня проблем никогда не было, так что…

– Ты сейчас серьёзно? – уточняю я недоверчиво. – В вашей закостенелой Босварии, где женщины веками не смеют глаза от пола поднять и сгорают в собственной силе, которую никто не помогает обуздать? И вдруг королева не в тени мужа? Может ещё и лицо прятать не заставишь?

– Вот видишь, ты уже печёшься о своих будущих подданных, – довольно ухмыляется Корим. Пару секунд смотрит на меня задумчиво, кивает: – Да, Мэл. Абсолютно серьёзно. Я много думал над твоими словами. Над тем, чего я ожидаю от тебя, и что могу дать тебе взамен. И понял, что хочу видеть тебя рядом, как свою королеву. Буду откровенен, в этом решении, помимо чувств, я руководствуюсь и прагматичными соображениями. Во-первых – держать в тени на женской половине столь одарённую и образованную особу, означает загубить огромный потенциал, которым ты обладаешь. Это будет по меньшей мере неразумно и расточительно с моей стороны. А во-вторых – наш брак наверняка основательно всколыхнёт босварийское общество, так почему бы нам с тобой это не использовать на благо тех самых босвариек, чьи права тебя так волнуют? Ты во многом права насчёт закостенелости обычаев в Босварии. И я уже давно работаю над тем, чтобы изменить сложившуюся за века ситуацию. Ты можешь мне помочь в этом.

Наверное, многие девушки бы оскорбились, если бы любимый после признания в любви, начал вещать про то, какую практическую пользу собирается извлечь из своей избранницы. А меня это странным образом наоборот успокаивает. Чувства чувствами, но мы ведь не восторженные подростки, которые ждут, что всё как-то само сложится. И чётко обрисованные перспективы почти равного брака всё-таки вселяют в меня гораздо больше уверенности в долговечности совместного счастья, чем страстные признания.

А ещё я со щемящим чувством внутри наконец осознаю, что не стал бы он меня слушать и над этим всем думать, если бы я не была действительно важна для него.

– Ну а в том, что касается лица… для тебя это, действительно, так важно не прятать его? – прищуривается Корим.

Ну вот… важна-то важна. А спрятать от остальных всё равно надо. Босвариец, что б ему.

– А ты сам пробовал носить тряпку на лице? – прищуриваюсь в ответ.

Он моргает удивлённо. И внезапно начинает смеяться, прижимая меня к себе ближе.

– Ну, если учитывать куфию, то пробовал. И признаю, что постоянно ходить с платком на лице мне бы, действительно, не хотелось.

– Ну вот. И мне не хочется, – выразительно смотрю на мужчину.

– Иногда придётся, – хмыкает Корим.

– Иногда могу, – сознательно сдаю немного позиции здесь, чтобы иметь возможность настоять в чём-то более важном.

– Договорились. И платья… Я хотел бы видеть тебя в платьях, любовь моя. Хотя в одежде сэйнарского боевика ты неотразима, конечно, как и в босварийской жупархе. Но мужская одежда ведь не определяют твою сущность. А приучить босварийцев к мысли о королеве боевому магу будет гораздо проще, если будущая королева всё же уважит часть традиций своей новой родины и будет носить женскую одежду.

Угу. В ход пошла дипломатия, торги и комплименты. Тонкая, но манипуляция. С такими доводами и не поспоришь. Сама понимаю, что на уступки мне придётся идти, если я хочу этого мужчину. Но делать это не так уж и сложно, когда и мне навстречу идут.

– Ладно, согласна. Но оставляю за собой право заказать себе такие платья, в которых я и традиции ваши уважу, и не буду чувствовать себя стреноженной кобылой, – вскидываю подбородок.