Читать книгу "Я буду нежной, мой принц - Ольга Островская"

Спустя вечность Корим отстраняется, тяжело дыша. Ведёт губами по моей щеке, виску, вдыхает мой запах со стоном. И я закрываю глаза, наслаждась этим.

– Не отпущу больше, – припечатывает хрипло.

После чего продолжает путь, покидая портальный зал и направляясь в личное крыло со мной на руках.

Теперь он нас не прячет. И все встречные-поперечные таращатся на то, как кронпринц Босварии с удовлетворённым видом через половину своего дворца несёт на руках приезжую растрёпанную магичку из Сэйнара. Останавливаются слуги, чтобы тут же согнуться в раболепных поклонах. Слетают невозмутимые мины с лиц стражников на постах. Кажется, будто сам воздух во дворце пропитан напряжённым выжидающим любопытством.

К тому моменту, как мы оказываемся в покоях Корима, я уже начинаю думать, что всё это было не только ради удовлетворения проснувшихся в Кориме охотничьих инстинктов, но и для демонстрации…

Только демонстрации чего?

Своего отношения ко мне?

Похоже на то. О причинах можно только догадываться. Вот только мне не до анализа сейчас.

За спиной Корима сначала по двери, только что закрытой двумя стражниками, а потом по стенам и оконным ставням гостиной и, насколько я могу судить, остальных внутренних комнат покоев, бегут всполохи защитных заклинаний, отсекая нас от внешнего мира. И вместе с тем, закрывая мне все пути к отступлению.

Ещё пара минут, и мы в спальне. Корим ставит меня на ноги у самой кровати.

– А вот теперь мы поговорим, – серьёзно смотрит мне в глаза. – Остыла?

– Пока не уверена, – вскидываю подбородок. – Признаю, что погорячилась утром. И готова это обсудить. Но вот это… – демонстративно дёргаю всё ещё связанными руками. – Не сильно располагает к рассудительной беседе.

– Да? Зато ты полностью в моём распоряжении, – надвигается на меня Корим. Обхватывает за талию, толкая назад. И буквально укладывает на кровать, придавливая своим телом. Освобождает руки, но только для того, чтобы вздёрнуть их над головой и приковать к кровати. – Мне кажется, одежда тебе сейчас сильно мешает. Все эти ремни портупеи… хотя, надо будет как-нибудь надеть их на тебя без ничего, на обнажённую кожу. Думаю, это будет очень красиво.

Вспыхнувшая в голове картинка заставляет поперхнуться воздухом… и невольно покраснеть. Да уж, представляю… Не знаю насчёт «красиво», но то что вызывающе-порочно, так это точно.

– Вы об этом хотели поговорить? – фыркаю саркастично.

– Ну что ты. Мы с тобой ведь условия нашего брака собирались обсудить. Желаешь начать первая? – смотрит на меня вопросительно. И при этом невозмутимо и методично избавляет от портупеи и оружия. Откладывает всё на пол. А потом принимается расстёгивать китель.

То есть так, значит? Отпускать он меня не собирается? Ла-а-адно.

– Пожалуй, я уступлю вам эту честь, ваше высочество, – смотрю на него с вызовом. – А то я уже как-то устала угадывать, что там у вас в голове творится, и чем вы руководствуетесь. И делать при этом ложные выводы тоже устала. Хочу услышать ваши условия и предложения. Почему я должна согласиться на брак с вами?

В вишнёвых глазах отражается пляска теней, а на чувственных губах появляется кривая улыбка. Многообещающая.

– Условия, значит, – ловкие пальцы добираются до ремня моих брюк. – Условия таковы. Ты выходишь за меня замуж, официально, по всем обычаям моей семьи, становишься моей женой и единственной моей женщиной. Самой желанной и нужной. Любимой… Хотя, ты уже для меня таковой являешься.

– Любимой? – выдыхаю сипло, поражённая до глубины души.

– Да, Мэл. Я люблю тебя, – бросает на меня твёрдый взгляд мой принц. – Ты могла бы догадаться об этом и сама, если бы меньше давала волю ревности, неуверенности в себе и во мне, своему страху, своим эмоциям… Но ты не можешь, ведь так? Такая умная, рассудительная, сильная, ты беспомощна перед собственными эмоциями, когда речь заходит о нас двоих и наших отношениях. Мне озвучить причину твоей слабости, или сама скажешь?

Дыхание спирает в груди так, что больно становится, когда я осознаю, какие именно слова он хочет услышать. Казалось бы, что сложного? После того, как он сказал, что любит. Меня любит. Признать свои чувства, сказать… но я так долго молчала. Так долго не верила… лишь надеялась. Так долго любила, вопреки всему.

– Я… я… тоже… люблю… – произношу севшим голосом, чувствуя, как по щекам неудержимо катятся слёзы. Слёзы болезненного в своей невозможности счастья. Хрупкого и пока ещё эфемерного. Слёзы оглушительного и сшибающего с ног облегчения… Все те слёзы, которые я себе раньше не позволяла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И стереть их нет возможности. Зажмурившись, отворачиваюсь. Дёргаю запястья.

– Отпусти, мои руки… Мне нужно…

Корим, поднимается надо мной, нависая. Я чувствую его внимательней взгляд. Я обнажена перед ним, как никогда прежде. Вся моя боль, вся моя слабость перед ним, как на ладони.

Мужские пальцы нежно пробегают по моим предплечьям, освобождая. Но прежде чем я успеваю что-либо сделать, он сгребает меня в охапку, усаживая к себе на колени и прижимая к груди.

– Не нужно, маленькая. Не прячься от меня, – шепчет с необычной нежностью, мягко и даже как-то трепетно сцеловывая солёную влагу с моих щек. – Это теперь моя ответственность иссушать твои слёзы… Моя ответственность делать так, чтобы плакала ты только от счастья и удовольствия. Ты моя. Моя. Создана для меня. Ты знаешь это. И я знаю.

Будь это кто-то другой, я бы посмеялась над такой самоуверенностью. Но с Коримом мне остаётся только чувствовать его правоту. Верить каждому слову, произнесённому с твёрдой и непререкаемой уверенностью. И признавать, что да, действительно его. Всегда была только его. Даже тогда, когда он сам об этом не знал. Даже тогда, когда я сама изо всех сил это отрицала.

Для той, кто почти никогда не плачет, я сегодня побила все свои рекорды. Так и нежной слабой размазнёй недолго стать.

Но вопреки всему, я позволяю себе это. Позволяю себе быть слабой в этих сильных руках. И позволяю любимому мужчине видеть эту мою слабость. Зарывшись лицом ему в шею, замираю так. Дышу ним. Наконец…

Но остатки разума упрямо напоминают мне, что кое-что всё равно осталось, как прежде. И мне по-прежнему неизвестно, что думает об этом Корим. Каким он видит наш брак? Ведь чувства – это далеко не всё, уж я-то точно знаю. И не всегда любовь всё преодолевает.