Читать книгу "Пепел острога - Сергей Самаров"

Но приготовления, к счастью, оказались напрасными. Ветка дерева снова шевельнулась, потом раздвинулись кусты, что закрывали ствол того же дерева, и на придорожную поляну вышел и, перешагивая через трупы скандинавов, двинулся прямиком к Овсеню, слегка пошатываясь, косолапый человек невысокого роста, одетый в звериные шкуры, которые русы одеждой могли звать только условно, потому что в их понятии одежда должна быть другой.

Сотник издали только по одной характерной походке, да и по одежде, конечно, узнал шамана из недалекого становища племени коми, которое тоже относили к сирнанам, хотя коми и жили более дикой жизнью, чем пермяки. Шаман, носящий в дополнение к своему длинному и труднопроизносимому собственному имени еще и славянское имя Смеян, частенько наведывался в острог, и потому его все хорошо знали. Знал и Овсень, нередко принимавший Смеяна в своем доме. Вернее, жена сотника Всеведа принимала шамана и имела с ним долгие беседы на темы, которые были совсем непонятны хозяину дома. И потому он разговоры эти никогда не слушал. Но сейчас никто не поехал навстречу шаману, никто не сказал ему приветственного слова, потому что все ждали слов от него, и слов подробных, объясняющих ситуацию. И весь внешний вид шамана говорил: тому есть, что сказать.

Смеян был без обычной своей рысьей шапки со звучными серебряными бубенчиками, вшитыми в матерчатую опушку, спереди волосы были растрепаны и полны репьев, а сзади в разные стороны торчали, как крысиные хвосты, две жесткие косички. Не было в левой руке привычного посоха, обвешенного множественными костяными оберегами рода и становища, а в правой не было главного шаманского инструмента, без которого он никогда не мог обходиться, – бубна. Даже в Куделькин острог шаман всегда приходил с посохом и бубном. Меховая одежда, которую шаман не снимал даже летом, во многих местах была порвана и высвечивала голое худое тело, местами ободранное и расцарапанное.

При виде такого растрепанного и помятого шамана Смеяна с растерянным и окровавленным лицом даже Овсень слез с Улича и шагнул ему навстречу. Другие вои с лосей и лошадей не слезли, но сразу создали круг, внутри которого оказались друг против друга сотник с шаманом.

– Что с тобой такое случилось, Смеян? – спросил сотник сразу, хотя раньше при визитах шамана в острог, когда приглашал его к себе, пользовался обычаем самих сирнан, которые сначала угощали гостя, и только потом, если считали это возможным, задавали вопросы. Сейчас ни пригласить было некуда, ни угостить особо было нечем, и вопросов у всех накопилось через край. Да и самому Смеяну, несомненно, хотелось что-то рассказать, и именно ради этого он шел к русам.

– Я не знаю… – растерянно произнес шаман. – Я пришел в Куделькин острог пожаловаться и увидел, что с острогом стало… Почувствовал людей здесь и сюда пошел…

– Ты увидел нас с горы? – удивился сотник, хорошо знающий, что с горы, на которой стоял острог, этот участок дороги и леса не просматривался.

– Нет, я не увидел, я – почувствовал…

Смеяну прощались такие странности, которые вызвали бы дополнительные вопросы к кому-то другому. Шаман, он и есть шаман, он чем-то сродни волхвам и ведунам, и потому с ним разговаривать следует не как с простым человеком.

– А на что ты жаловаться пришел? – задал естественный вопрос десятник Живан, тоже хорошо знающий шамана.

– У нас в становище всех убили. Третьего дня еще. Приплыли дикари с соломенными волосами и всех убили. У них очень сильный колдун, и мы не могли ни сопротивляться, ни убежать. Я хотел остановить их своим заклятьем, только один раз в бубен ударил, когда колдун взмахом руки вихрь вызвал, и меня смяло, как шапку, меня по всем кустам таскало, потом просто выбросило в кусты на далекий берег. И уже без шапки. Меня не убили, наверное, только потому, что за мертвого приняли. Я половину дня и ночь мертвым лежал. Сам думал, что мертвый. Когда я встал, однако, в становище уже не было никого живого.

– Они кого-то забрали с собой? – мрачно спросил сотник.

– Только трех девушек. Остальных всех убили. Трех девушек среди убитых не было. Я следы смотрел. Их в лодку увели. Большая лодка.

– А вас сколько всего было? – спросил Живан.

– Десять, десять, и еще половина.

Это был обычный для сирнан способ счета.

– У нас убили больше, пока нас не было, – заметил Овсень. – А мы убили их еще больше. Ты видишь? Мы наказали их и за твое становище, Смеян. Твоим сородичам будет спокойнее в верхнем мире – они отомщены.

– Я не о мести пришел просить. Сирнане не любят мстить. Кто плохо сделает, тому самому бывает потом плохо. Я пришел пожаловаться, чтобы и с другими так не поступили. А где колдун? – спросил шаман. – Его тоже убили? Я хотел бы посмотреть на его бубен. Он очень сильный колдун, и бубен у него должен быть хороший.

– Мы не успели с ним познакомиться, – серьезно сказал Овсень, который воевать против колдунов не любил, и никогда прежде с таким не встречался в боевой обстановке, хотя много слышал о том, как некоторые ведающие вмешиваются порой в дела походные, мешают или помогают. Да и жена говорила, что такое может статься, и происходит нередко. Даже она может, если будет необходимость, хотя никогда раньше не пробовала. – Поищи, может быть, он среди убитых лежит. Я буду только рад этому.

– Колдун сильный был. Я тоже сильный шаман, но колдун сильнее. Он сам мог убивать на расстоянии. Он опасный. Он умеет делать такие вихри, которые я остановить не могу. Они все сметают, и меня смело, как осенний лист. И шапку унесло, и бубен.

– Может, в него попала одна из первых стрел и он просто не успел ничего сделать? – предположил Живан. – От первой стрелы никакая магия не спасет. Не родился еще человек, который полет стрелы увидит.

– Не люблю я с колдунами дела иметь, – теперь и вслух признался Овсень. – Против меча должен воевать меч. Поищи, Смеян, его здесь, чтобы нам впредь быть спокойными. Но нам пора завершать начатое. Разведка возвращается. Да, Смеян, ты умеешь обращаться с ранеными. Я заговорил рану Велемира, камнем Алатырем остановил кровь. Не знаю, что дальше с ним будет. Сейчас он спит. Если проснется, помоги ему. Что понадобится, спрашивай у часовых. Они тебя и накормят. И поищите колдуна, поищите. Хотя он мог уплыть на первых трех лодках. Или даже на трех оставшихся лодках сидит. Смеян, посмотри Велемира, прошу тебя.

Шаман всплеснул руками.

– Как раненому помочь… Я почти ничего не могу без бубна. Я не знаю, где мой бубен. Мне надо искать его или сделать новый. Я не могу даже лечить без бубна. И колдуна я без бубна не чувствую. Вас здесь почувствовал, а колдуна не чувствую. Бубен – моя вторая голова. Которая видит то, что первая не видит, и меня направляет на место.

– Мы найдем твой бубен или сделаем тебе новый. Присмотри за раненым. Хотя бы попои его, если попросит. И не пугай мою волчицу. Пусть она лежит в шалаше. А часовые пока соберут рухлядь. Эти дикари растащили меха по всей поляне.

– Я без бубна совсем не я. Был бы бубен, всем помог бы, и себе помог бы, и раненому. А без него как?.. Без бубна не пойдешь в «путешествие»[75]– не получится…