Читать книгу "Высшая лига убийц - Александр Романовский"

Блэйз шагал дальше.

Справедливости ради он обращал внимание, что кабаки, бордели, казино и все прочие заведения, использовавшие для обогащения примитивные страсти, нередко перемежались магазинами. Не продуктовыми отнюдь и не аптеками. Пираты производили закупки провианта и фармацевтики на специальных оптовых базах. В магазинах же Гетто продавалось то, чему не место в блистающем Сити. Стрелковое оружие и одежда. Цены были явно заимствованы из астронавигации. Предлагали же за них сущую ерунду. Если оружие, то маломощное, бьющее на малую дальность, чтобы новый обладатель по пути к космопорту не сжег половину города. Одежда пестрела нездоровой расцветкой, предназначенной исключительно для того, дабы привлечь внимание сонного, расплывающегося от пьянства взгляда. Камзолы, куртки и кожаные штаны. Кичливо и нелепо, но в соответствии с традициями гостей Тартароса. Торговать чем-либо пристойным не имело никакого смысла. Те флибустьеры, что расчетливо и трезво понимали под своим занятием обычный бизнес, шили для команд «эксклюзивные» формы. Удобные, стильные, неброские. Такие парни на дерьмо не зарились.

За весь путь, от офиса Рамиреса до «Реорlе хавает»— Громобой ни на метр не отклонился от избранного курса. Он взял след и двигался по нему, уподобившись породистой ищейке. Цель приближалась. Вместе с тем Троуп непроизвольно ощупывал взглядом каждую вывеску на предмет того, не обнаружится ли на ней искомая надпись. На пятидесятой создалось впечатление, что этот район следовало именовать не Гетто, а «Миллион дурацких названий». Больших нелепостей не сыщешь и за сотню лет, в этом отношении Нью-Рио на голову обставил весь прочий Обитаемый Космос. Глаза резали такие жемчужины, как «Семь парсеков под килем», «Кроличья нора», «Взрыв антиматерии», «Черная дыра», «Заглохшая дюза» и тому подобный вздор. «У Джо» казалось эталоном лаконичности, сдержанности и здравого смысла.

Впрочем, вот и «Реор1е хавает». Таверна обозначилась на отшибе, несколько в стороне от оживленных пешеходных путей. Перед Блэйзом предстало скромное трехэтажное здание с черепичной крышей. Ничем не примечательное, если не считать пластмассового черепа, прикрепленного над дверью. В него, по-видимому, был встроен датчик движения — всякий раз, когда мимо проходил какой-нибудь путник, в глазницах черепушки вспыхивали красные диоды. В остальном — все вполне заурядно. Опять же, не считая того обстоятельства, что так никто не строит и образчики «романтико-пиратской» архитектуры встречались лишь на Тартаросе. Из харчевни доносился приглушенный гул голосов (очевидно, аншлаг), за витражными окнами горел уютный желтый свет. Отчасти неуместной казалась спутниковая антенна на крыше.

Сказать, внутри ли находится Берг, не представлялось возможным. Да это и не требовалось.

Прежде чем войти, Громобой напоследок огляделся. Заведение размешалось у кромки воды, на вымощенной булыжником набережной. С моря подул теплый бриз, родившийся еще на экваторе. Пальмы нехотя шуршали жесткими, будто ножи, листьями. Гигантские луны величаво плыли по небосводу, демонстрируя свою власть в надземных чертогах. На округлых телах отчетливо виднелись кратеры, каньоны и хребты.

Неожиданно в пейзаже возникла другая деталь, компенсировавшая размеры деятельностью и интенсивным излучением. От земли до высшей точки эклиптики протянулась тонкая белая нить. На дальнем ее конце столб пламени был заметно толще. Тот, что тянулся к планете, стремительно истощался, представляя собой газообразные продукты горения. Звездолет несся ввысь, ввинчивался раскаленным сверлом в инертное небо, продавливал, преодолевал гравитационный капкан силой реактивных двигателей. Ничем более. Белая точка уменьшалась в размерах, уходила...

Троуп, затаив дыхание, следил за подъемом. Наконец, судя по тому, что излучение усилилось — ионизация корпуса достигла предела, — заключил, что судно уже в стратосфере.

Кто-то отбыл восвояси. Что ж, можно позавидовать.

Карман завибрировал. Полифоническая мелодия, точь-в-точь молодая гадюка, выползла наружу, обвила шею и просунула в ухо раздвоенный язычок. Блэйз усмехнулся. Соскучилась, что ли?.. Она умела подобрать момент (и как это у нее получалось?).

Опустив ногу, занесенную над ступенью, Громобой Достал модуль. Оный прибор слыл полезной функциональной вещицей, совмещая свойства компьютера, телефона, цифровой камеры, диктофона и прочего, прочего. В данный момент па дисплее мерцало личико Кэтрин. Что, в общем-то, ожидаемо и закономерно. Троуп ответил.

— Привет, милый!

— Да-да, — буркнул стрелок. — Что стряслось? Я же Работаю.

— Ты все время работаешь. — ИскИн надула губки. А на меня времени, понятное дело, не остается, Ничего не стряслось. Просто я волновалась и решила проверить, как дела.

— Ничего. ПОКА.

— Видел нашего голубчика?

Блэйз вздохнул:

— Еще нет. Но собирался это сделать, когда тебе захотелось «проверить». Его не оказалось в офисе. Мол, вышел прогуляться. Я стою перед заведением, где он может находиться.

— Отлично. Держи меня в курсе.

Дисплей погас, прежде чем Громобой сказал какую-нибудь резкость. Надо же — держать ее в курсе! Что за важная персона!.. А он кто — мальчик на побегушках?! Похоже, вроде того.

Одолев раздражение, Троуп повторил маневр со ступенью. Перенес вес тела. Повернул дверную ручку. Открыл. Череп зловеще ухмылялся над головой. Глазницы пылали адским огнем.

Дым внутри стоял такой, что хоть топор вешай. Или, если угодно, руби на куски, пакуй, а затем экспортируй в более консервативные миры. Атмосфера «Реор1е хавает» состояла из кислорода лишь в незначительной степени. Прочее пространство занимали продукты горения табака, марихуаны, опиума и иных сорняков, произраставших на окраинных планетах. Микрочастицы, пропущенные через дыхательные пути десятков курильщиков. Блэйз на одно опасное мгновение лишился ориентации. Глаза опалило огнем. Каждый вдох кошмарной среды отдавался жгучей пустотой.

Неплохой ход. 1:0 в пользу заведения. Наконец приноровившись, Громобой смог оглядеться.

Общая зала, большая и людная. Массивные, нарочито грубые деревянные столы. Беленые стены. Закопченные балки под потолком, увитым столетней паутиной. Огромная чугунная люстра с килограммами парафиновых сосулек. Да-да, на ней горели не лампы накаливания, изобретенные стариной Эдисоном, а несчетное множество свечей.

Звон бутылок, хриплый хохот, говор десятков наречий. Все то, что выталкивала наружу фантазия, стоит лишь попытаться представить самую что ни есть пиратскую, рафинированную харчевню. Внутренности под стать наружности. Все в традиции.

За столами восседали корсары. Люди и инопланетяне... Сброд, какого поискать. Ели, пили и общались. Много ели, много пили и еще больше болтали. Бахвалились сомнительными успехами: разграбленные суда, жестокие абордажи, тоннаж ценного груза, число убитых и, что куда более важно, убитых персонально рассказчиком (в ряде случаев цифры разнились в незначительных пределах)... Каждый считал своим долгом приврать и соответственно превзойти ложь коллеги. Со стороны это походило на байки рыбаков, то и дело разводящих руками. У кого руки длиннее, тот и лучший рыбак.