Читать книгу "Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки - Том Стендейдж"

Некоторое время казалось, что все идет хорошо. Производство зерна увеличивалось в первые несколько лет, но потом рост прекратился. Даже с учетом новых земель количество произведенного продовольствия на душу населения было ниже, чем в 1913 г., а государственные запасы зерна фактически снизились между 1953 и 1960 гг. Новая инициатива не решила проблему. Тогда советское руководство попробовало другой путь: повышение эффективности сельского хозяйства путем инвестирования в тракторы, комбайны и другую технику. Сельскохозяйственное производство медленно росло в 1960–1970-х гг., но потребление росло быстрее. Некоторый переломный момент наступил в 1963 г., когда Советский Союз прекратил экспорт продуктов питания и зерна в государства-сателлиты в Восточной Европе. Надо сказать, именно эти поставки помогали сохранять стабильность в этих странах. В итоге СССР был вынужден закупить импортное зерно, заплатив за него 372 тонны золота – более трети золотого запаса страны. Это было унизительно. Хрущев заявил своим товарищам, что жизненно важно снова создать запасы зерна. «Мы должны иметь годовой запас зерна через семь лет, – сказал он. – Советский Союз не может снова испытать такой позор».

В то время необходимость прибегать к импорту зерна списали на однократный плохой урожай 1963 г. Но была и более глубокая проблема. Много недавно обработанных земель оказалось в регионах, где урожай в большой степени зависел от погоды. В начале 1970-х импорт и экспорт был примерно сбалансирован, но в начале 1980-х гг. Советский Союз снова попал в зависимость от импорта продовольствия, и к середине 1980-х гг. он стал крупнейшим импортером зерна в мире, причем со значительным отрывом от других стран. Заметим, что в начале XX в. Россия была крупнейшим экспортером зерна в мире. Необходимо было договориться о долгосрочных контрактах на закупку зерна, гарантируя ежегодные закупки 9 млн тонн в год из Соединенных Штатов, 5 млн из Канады и 4 млн из Аргентины. Советский Союз прибегал к иностранным кредитам, валютным резервам и золотым запасам (в особенно плохие годы), чтобы оплатить импорт. Но это не могло решить проблему. Экспорт товаров промышленного назначения также не был вариантом, так как большинство товаров советского производства не могло конкурировать с западными товарами. Советский Союз пытался наладить промышленное производство, вкладывая в него средства от продажи огромного количества зерна, но это подрывало развитие сельского хозяйства – жизненно важного источника благополучия страны.

Цены на продукты питания продолжали расти, и дефицит стал повсеместным. Сотрудникам госорганов и военнослужащим разрешили покупать продукты по сниженным ценам в специальных магазинах, закрытых для остальной публики. По мнению Тимура Гайдара, к 1981 г. «…руководство СССР было в ловушке, выхода не было. Было невозможно ускорить сельскохозяйственное производство настолько, чтобы удовлетворить растущий спрос». Некоторое время помогали нефтяные запасы. Но Советский Союз чрезмерно эксплуатировал свои нефтяные месторождения для краткосрочной выгоды, сокращая тем самым их долгосрочные перспективы. Высокие цены на нефть с середины 1970-х гг. позволяли не только оплачивать импорт продовольствия и военные расходы, но и не отставать от США. Советские руководители предполагали, что цены на нефть будут оставаться высокими до бесконечности, и поэтому не накапливали валютные резервы вплоть до того момента, когда цены на нефть резко упали в 1985–1986 гг. В результате заимствования Советского Союза резко увеличились.

Советские лидеры хорошо понимали, что полагаться на своих противников в вопросах продовольствия опасно. Но у них не было большого выбора. Михаил Горбачев, пришедший к власти в 1985 г., начал проводить экономические реформы, но безрезультатно, так как внутрипартийные распри парализовали режим. Вскоре вся нефть Советского Союза стала уходить в основном на выплату процентов по кредитам. К тому же плохой в глобальном понимании урожай зерновых в 1989–1990 гг. привел к очередному росту цен, в частности на пшеницу. Советский Союз начал пропускать платежи иностранным поставщикам, что привело к остановке некоторых поставок. Многие продукты питания и потребительские предметы трудно было найти в магазинах; огромные очереди за сахаром, маслом, рисом, солью и другими основными продуктами стали обычным явлением.

31 марта 1991 г. один из помощников Горбачева (Анатолий Черняев – заместитель заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970–1986), помощник Генерального секретаря ЦК КПСС и помощник Президента СССР Михаила Горбачева (1986–1991) – Прим. перев.) писал в своем дневнике: «Вчера был Совет безопасности. Проблема продовольствия… Но теперь уже конкретнее – хлеб. Не хватает 6 млн тонн до средней нормы. В Москве, по городам уже очереди – такие, как года два назад за колбасой. Если не добыть где-то, то к июню может наступить голод. Из республик только Казахстан и Украина (едва-едва) сами себя кормят. То, что в стране есть хлеб, оказалось мифом. Скребли по всем сусекам, чтоб достать валюту и кредиты и закупить за границей. Но мы уже неплатежеспособны. Кредитов никто не дает… Объехал… всю Москву: на булочных либо замки, либо ужасающая абсолютная пустота. Ну – ни кусочка! Такого Москва не видела, наверное, за всю свою историю даже в самые голодные годы». К этому времени ряд республик Советского Союза – сначала Прибалтийские, а затем Молдова, Украина, Белоруссия и Россия – объявили себя суверенными государствами. Нехватка продовольствия была основной причиной социальных волнений и краха власти советского правительства. «По-прежнему сложно обеспечить наличие хлеба и других продуктов питания в ряде регионов, – отмечал один из заместителей министра внутренних дел. – Длинные очереди у магазинов, граждане критикуют местные и центральные власти в сильных выражениях, некоторые из них требуют акций протеста».

Осенью 1991 г. в аналитической записке, подготовленной к заседанию Госсовета при Президенте РСФСР, сообщалось: «Низкий урожай зерновых, невозможность резкого расширения импортных закупок в сочетании с отказом хозяйств сдавать зерно в счет госзаказа действительно могут поставить страну и республику на грань голода. Единственный выход из этой ситуации разрешить фермерам свободно продавать зерно по рыночным ценам с дальнейшей либерализацией розничных цен на хлеб. Без перехода к свободному ценообразованию в сочетании с ускоренным сокращением штатов в структурах, контролирующих сельское хозяйство и торговлю, стимулов для роста производства не будет». Наконец, пелена с глаз спала. Стало очевидно, что советская политика централизации и госконтроль над сельским хозяйством и ценами потерпела крах. Политики признали, что единственный путь вперед – свободная торговля и либерализация, другими словами – капитализм. К этому времени процесс распада Советского Союза продвинулся очень далеко. Формально СССР прекратил свое существование 26 декабря 1991 г.

Есть демократия – есть еда

Это совпадение, что самый страшный голод в истории произошел в коммунистическом государстве? Нет – в соответствии с теорией Амартии Сена, индийского экономиста, получившего Нобелевскую премию по экономике в 1998 г. По его мнению, наличие представительной демократии в сочетании со свободной прессой делает голод гораздо менее вероятным. «В страшной истории мировых голодных катастроф существенный голод никогда не случался ни в одной из независимых и демократических стран с независимой прессой», – писал он в 1999 г. – Мы не можем найти исключения из этого правила, где бы мы ни смотрели: недавний голод в Эфиопии, Сомали или других странах с диктаторскими режимами; голод в Советском Союзе в 1930-х гг.; голод в Китае 1958–1961 гг., связанный с провалом «большого скачка»; еще раньше голод в Ирландии и Индии, находившихся под властью других стран. Китай, хотя и был гораздо сильнее в экономическом отношении, чем Индия, может «гордиться» самым страшным голодом в мировой истории: почти 30 млн человек умерли в 1958–1961 гг. Политики остались вне критики, потому что в стране не было никаких оппозиционных партий в парламенте, не было свободной прессы и многопартийных выборов. Действительно, именно это позволяло продолжать глубоко дефектную политику, несмотря на то что она убивала миллионы людей каждый год».