Читать книгу "Чудовищное предложение - Стелла Грей"

– Тебе ни в коем случае нельзя выходить замуж за Аарона Харриса. Я ошибся со своим выбором жениха для тебя. Этот человек не может составить тебе достойную партию.

Я поперхнулась и закашлялась.

– Что?! – Слушать такое второй день подряд было уже слишком. И теперь уже от дядюшки.

Похоже, мир решил выбить меня из колеи окончательно!

– Что значит не достоин? А кто тогда достоин? Что за дурацкие шуточки? – Мой голос взвился вверх.

– Не ори на меня, я тебя вырастил, ты мне всем обязана! – тут же отсек дядюшка тоном, после которого я обычно притихала и становилась кроткой мышью. – Ну сама посуди, тебе восемнадцать, а ему тридцать. Между вами огромная пропасть. Он хищник, ты лань. Сожрет тебя и не подавится. Сделает своей домашней рабыней, а сам будет ходить по любовницам. Я выяснил про него все и осознал ошибку, когда отдал тебя ему по контракту.

Тут черты лица дядюшки несколько смягчились, и пока я пребывала в полном шоке, он продолжал:

– Да, вначале я думал только о твоем материальном благополучии, а после понял, что твое душевное равновесие для меня важнее. Ты ведь фактически моя плоть и кровь, и я бы никогда не пожелал для своей дочери той участи, которую, не подумав, уготовил тебе.

В этот момент в памяти всплыла вчерашняя просьба Аарона не говорить дядюшке об отсутствии контракта. Поджав губы, я спросила:

– И что ты предлагаешь?

– Мы завтра же уедем в Италию. Извинимся перед мистером Харрисом и уедем. Я сниму тебе на первое время где-нибудь комнатку, пока не найдешь работу. Все же тебе придется начинать жить самостоятельно, а сам я буду доживать век у себя в старом домишке. Дряхлая лачужка…

– А как же неустойка? – прищурилась я.

– Выплатим, – с тяжелым вздохом ответил Энрике. – Я подниму свои пенсионные накопления, продам кое-что из оставшейся недвижимости, но мы расплатимся с этим человеком и ничего не будем должны.

Что-то не сходилось.

Я сжала виски руками и замотала головой.

– Подожди, какая комнатка, какая недвижимость? Лачужка? Речь шла о нескольких сотнях тысяч. Никакая лачужка столько не стоит, да и вообще. Зачем такие жертвы, если меня все устраивает в Аароне, а сразу после свадьбы мы вместе полетим в Италию на церемонию вскрытия завещания моей матери?

«Бзыньк! Дзянь!» – с таким звоном разбился бокал, выпущенный из рук дядюшки.

Сотни осколков разлетелись в разные стороны по дорогому бежевому ковру, и в этот момент в моей голове из таких же сотен осколков сложился пазл.

Завещание матери, которое может быть вскрыто только после моей свадьбы.

Дядюшка, который вроде бы гол, как сокол, но при этом летает бизнес-классом…

Дядюшка, который получил в распоряжение все имущество после смерти моих родителей, как единственный совершеннолетний родственник, способный стать мне опекуном.

– Ты просто не хочешь, чтобы я узнала, что в завещании, – прошептала ошарашенная догадкой я.

Дядюшка Энрике смотрел мне в глаза, и в его зрачках мелькнуло понимание, что я в курсе его махинаций.

– Ты все не так поняла, Одри! – начал он.

Я же сжимала кулаки, больно вонзаясь лунками ногтей в ладони.

– Что в завещании матери?! – прошипела я, поднимаясь из-за стола.

– Не знаю, Одри. Честно. Наверное, ерунда какая-то. У твоих родителей ведь ничего не осталось.

– Уже начинаю крупно в этом сомневаться, – бушевала я, глядя на дядюшку с негодованием. – Ты ведь потому меня в пансионат упрятал, подальше от себя. Чтобы я не видела, как ты тратишь их состояние. Ты спустил все!!!

Мое возмущение повисло в воздухе, наверное, поэтому было отчетливо слышно, как позади хлопнула дверь и в гостиную вошел Аарон:

– Что тут происходит? И почему моя невеста кричит?

Все мое негодование моментально прошло, испарилось, словно его и не было. Еще не хватало вмешивать Аарона в наш с дядей скандал. Нет уж, мой жених – человек слишком прямой, а ругаться с единственным родственником из-за предположения я не хотела. Мне нужно было поговорить с дядей наедине, понять, действительно ли он способен на столь масштабный обман?! Предать память собственной сестры и меня… Нет, я не хотела в это верить, но и обманутой больше быть тоже не хотела.

Повернувшись к Аарону, я, несмотря на сумятицу в голове, искренне улыбнулась.

– Ты вернулся, – сказала, делая шаг навстречу и сразу останавливаясь, не в силах преодолеть смущения. Показывать чувства так рьяно, наверное, не следовало? Или, наоборот, именно так и должно быть?

Неловко поведя плечами, я на миг растерялась, чтобы уже в следующий быть прижатой к широкой и крепкой груди Харриса. Его губы коснулись моего виска, руки нежно прошлись по спине, только взгляд был сосредоточен не на мне, а на нашем госте.

– Ох, – опомнилась я, чуть отстраняясь, – прости, не успела тебе сказать о приезде дядюшки Энрике.

Я обернулась.

– Дядя, ты ведь уже знаком с моим… с Аароном?

– Да, конечно. – В голосе единственного родственника скользнуло подобострастие. Он приосанился и первым протянул руку для пожатия. Теперь никто не смог бы и предположить, что минуту назад он говорил, что Харрис меня не достоин.

Аарон замешкался, не спеша ответить на приветствие. Посмотрел мне в глаза, натянуто улыбнулся и все-таки шагнул навстречу дядюшке.

Продолжая крепко сжимать его руку, он склонил голову вправо и спросил:

– Ваша поездка столь внезапна. Соскучились по племяннице, мистер Альбинони?

– Да, так и есть.

– Тогда почему не позвонили мне? Я бы прислал за вами человека. Своего поверенного, Донована. Вы ведь знакомы?

– Ничего-ничего. – Дядя попытался отступить, но покосился на свою конечность, захваченную в плен, и продолжил стоять на месте. – Мне ничего не стоило взять такси.

– Знаю, что ничего не стоило. Мои люди его оплатили. – Аарон улыбнулся, а мне вдруг стало очевидно: он уже что-то знает о дядюшке. И родственник, кажется, понял это.

Даже я, не разбираясь в людях и их характерах, увидела, как сменилось на миг выражение лица Энрике. Он испугался. И сразу решил сменить тактику общения:

– О, я могу вернуть все, – вскинулся дядюшка, быстро бросив на меня жалостливый взгляд. – Не думал, что столь ничтожная сумма может вызвать разногласия или ваше недовольство. Только не вымещайте зло на моей девочке, ее благополучие – самое важное для меня.

Он скорбно поджал губы и потянулся к своей сумке. Должно быть, за деньгами.

Аарон все это время следил за ним с беспристрастным видом, а я стояла и понимала одно: дядя играл спектакль. Специально для меня.

Он манипулировал мной и не безуспешно: душой я рвалась заступиться за него, попросить Харриса не быть таким жестким и грубым… Слишком привыкла за долгие годы подчиняться и верить каждому слову единственного родного человека. Только сегодня мне расхотелось подчиняться и идти на поводу у Энрике. Не знаю, было ли тому виной присутствие Харриса рядом, или события последних недель так на меня повлияли? Вряд ли даже после глубоких размышлений я быстро нашла бы ответ. Но в любом случае вместо того, чтобы заступиться за дядюшку, требуя уважения к брату моей матери, я взяла жениха за руку и попросила о другом: