Читать книгу "Ослепленные Тьмой - Ульяна Соболева"

— Как не вернется? Что значит, не вернется? Ты бросила его там? Ты…

Она вдруг повернулась ко мне и закричала.

— Он вернул тебе сына… Этот мальчик — твой сын. А Рейн… Рейн больше не вернется. Его человеческий путь был окончен. Он сделал это ради тебя и твоего ребенка.

— Что сделал? — я еще ничего не понимала, я только сильнее прижимала к себе ребенка и чувствовала, как земля шатается под ногами.

— Отдал свою человеческую сущность вашему сыну… Гайлары по крови могут передавать жизнь.

Тяжело дыша, смотрю на Дали и ничего не понимаю, только руки судорожно гладят голову мальчика, а ум отказывается принимать услышанное. Только сердце разрывается от боли.

— Маагар убил мальчика… и Рейн ради него отказался от жизни в теле людском. Он не вернется. Обними своего сына, которого мой брат вернул тебе, обними и вечно благодари его за такую жертву. Береги наследника Валласара, Одейя деса Даал.

Лихорадочно схватила ребенка за руку, чувствуя, как слезы застилают глаза, как всю трясет от боли и напряжения… перед глазами расплывается маленькое пятнышко на первой фаланге, и дикий вопль вырывается из груди. Силой прижала к себе сына и закричала.

— Вейлиииин… мой Вейлин… мой сынок. Живооой.

Осыпая поцелуям и заливаясь слезами, опускаясь с ним на колени и изо всех сил прижимая его к себе.

— Живой, — знакомый голос прозвучал совсем рядом, и я почувствовала, как задыхаюсь от слез, увидев измученное лицо моей преданной Моран. — Живой ваш мальчик. Обнимите его, он нуждается в вас и исцелит вашу душу от потери.

Никто и ничто не исцелит… Только жить дальше. Ради сына. Ради моего мальчика. Рейн знал, что заставит меня бороться, если вернет нашего сына, у меня не будет права умереть от тоски. Хитрый проклятый меид… как же я буду жить без тебя? Ты снова победил? Но как?..Как же мне жить, Рейн?

* * *

— Его среди них нет… не ищи.

Сухой голос Сивар заставил женщину поднять голову, укутанную в белый платок, вырезанный из подола свадебного платья. Одейя деса Даал, велиара, мать Валласа и Лассара, привела воинов собрать мертвецов и отвезти к камням скорби, чтобы предать тела огню.

— А где он? Если он мертв, я должна найти его тело…

На лице печать скорби, глаза такие огромные, бирюзовые, выделяются на белой коже. Даже такую сильную женщину, как эта красноволосая шеана, можно сломать. И она сломлена, с трудом стоит на ногах. Кажется, вот-вот упадет в снег замертво.

— Не найдешь… мертв Рейн-человек… он отдал жизнь твоему сыну.

— Ты… ты знала и молчала, — с тихой горечью прошептала и склонилась к еще одному мертвецу, чтобы закрыть глаза.

— Это был мой шанс выжить… я не имела права вмешаться в судьбу. У нее свои планы на каждого из нас… Ты хотела вернуть своего сына, и твой волк преподнес тебе бесценный подарок… даже два. Он дал тебе детей.

— Детей.

— Внутри тебя зародилась новая жизнь. Живи ради них, живи девочка-смерть, он не для того принес такую жертву, чтобы ты сломалась.

— Как жить? Каааак? — закричала и схватила ее за руки, обжигая и не выпуская из своих. — Как жить без него? Он обещал вернуться. Обещал. Никогда меня не бросать, обещааал.

— Он сдержит свое обещание…

Подняла голову, чтобы посмотреть на старуху, а ее и нет рядом. Только снежинки летают, колышутся на ветру, заметают следы крови и падают в пылающие костры, где догорают тела лассарских воинов.

Я лежала там, в снегу, не чувствуя ни своего тела, ни своего сердца, как будто вся онемела. Слезы стекают по щекам и капают в снег, замерзают хрустальные дорожки и сердце замерзает… оплетается инеем.

Пока вдруг не ощутила горячее дыхание и прикосновение шершавого языка к щекам. Распахнула глаза и встретилась с горящим взглядом черного волка. Закричала, зарыдала, обхватила руками мощную шею, прижимаясь к зверю всем телом.

— Что ты наделал, Рейн?.. — посмотрела в волчью морду и уткнулась лбом в его лоб, прочитав в глазах ответ. — Зачем такой ценой… и иначе нельзя было… и выбора нет. Я знаю… как можно выбирать между ребенком и собой…

Рядом с черной мордой появилась белая мордашка, и меня лизнули в нос и в губы. Из-за слез все расплывалось перед глазами, а волк и волчонок помчались вдвоем вглубь леса, заставив меня встать со снега и смотреть им вслед, чувствуя, как слезы продолжают катиться по щекам.

Он вернулся, он сдержал обещание…

Он приходил каждую ночь и уводил меня в лес, я гладила его черную шерсть, а он клал морду возле моего живота и слушал, как там бьется наш второй малыш.

Наша дочь — Сага деса Даал родилась спустя восемь лун, и пока я корчилась в схватках, а Сивар промокала мой лоб платком, где-то совсем рядом слышался вой волка, а когда закричал младенец, он раздался совсем рядом. Громкий, победный вой моего гайлара…

Чуть позже я принесу ему нашу дочь, маленькую, красноволосую малышку и буду со слезами смотреть, как волк обнюхивает ее волосы, облизывает маленькие пальчики и долгим взглядом смотрит мне в глаза… Как же жестока наша судьба, мой волк. Мы вместе, но мы разлучены навечно, и соединит нас только смерть…

Лассар и Валлас заключили перемирие. Ведь теперь обеими государствами правила одна женщина и ждала совершеннолетия наследника. Диерона Вейлина даса Даала.

Вдалеке в деревне Радас в ту же ночь разродилась от бремени Лориэль Туарнская, она родила мальчика и умерла от потери крови. Когда закричал младенец, и завыла от горя черная волчица, луна окрасилась в багровый цвет.

Никто не видел, как по снегу прополз паук и спрятался в кору ели.

Старая Сивар посмотрела в небо и закрыла глаза.

— Сын багровой луны родился. Тьма скоро встанет с колен… это лишь временное затишшшшье.

ЭПИЛОГ

Одейя деса Дааал правила обеими государствами более пятнадцати лет. Она умерла во время эпидемии чумы, лечила людей в деревнях вместе с Моран, развозила провизию и лекарства, и, видимо, заразилась. Но следов болезни никто на ее лице или теле так и не видел. Как будто испугалась болезнь тронуть красоту дивную.

Люди разное о велиаре-матери болтали, говорят, за ней следом ходил черный волк. Где она объявится, там и он. Кто-то считал ее святой, а кто-то называл саананской любовницей. Будто видели люди, как голая перед волком извивается в танце и песни свои шеанские распевает… Другие говорили, что не пережила она смерти своего возлюбленного и сошла с ума. Умирая, попросила старшего сына отнести ее в лес и оставить одну среди деревьев, говорила, что сама природа ее заберет.

Диерон Вей отнес мать на руках в дебри Черного Леса. Вместе с сестрой они везли ее несколько дней, туда, где все еще вырыта яма с потрепанными шкурами и где навязчиво застоялся запах звериный. Уложили на ложе, прикрыли шкурами и нежно поцеловали в изуродованный болезнью лоб. Всю ночь провели там дети велиары… и никто из них не заразился хворью.