Читать книгу "Бремя живых - Василий Звягинцев"

— Зачем так резко дверь толкать, браток? — в голосе Максима прозвучала откровенная обида. — Зашиб ты меня…

Он оперся одной рукой о вешалку, второй потирал затылок (как раз совсем не пострадавший, но пусть думают), очень натурально покачиваясь и глядя на гостей ощутимо разбегающимися в стороны глазами. Невропатолог все же знает, как оно должно выглядеть. А запах изо рта был совершенно натуральный, и ополовиненная бутылка на столе в кухне должна добавить убедительности.

Однако кто они и что им надо?

Террористы из окружения Фарид-бека, недобитые и «недоловленные»? Как говорят на Востоке: «Обезьяна приходит за своим черепом?»

Человек в маске, аккуратно притворив за собой дверь и указав рукой своим помощникам в глубину квартиры, сгреб доктора за грудки, подтянул к себе, принюхался.

Максим с удовольствием выдохнул задержанный в легких воздух. Получилось хорошо.

— Ох, набрался уже, — возмутился главарь налетчиков и оттолкнул от себя на расстояние вытянутой руки. — А командир надеется…

Зачем-то игра продолжается. Впрочем, понятно зачем. Пока есть хоть малейший шанс, что Максим, тем более в своем нынешнем состоянии, будет верить, что пришли к нему все-таки от Чекменева, хлопот у этого господина будет намного меньше. Надо только ему еще подыграть.

— Да я свободно. Минутку, и все. Подумаешь, стопарик принял. Умоюсь, глоток кофе — и поехали. Он где нас ждет? В Малаховке? Так пока доедем, полный порядок будет, он и не заметит, если ты, друг, не стуканешь…

Стараясь держаться ровно, но для подстраховки касаясь вытянутой рукой стенки прихожей, Максим направился в ванную. Человек в маске ему не препятствовал, хотя и переместился скользящим шагом до самой двери, и невзначай выставленным ботинком не дал ей закрыться. Ну, это пожалуйста. Секретов у нас нету!

Бубнов пустил холодную воду сильной струей, умывался и фыркал старательно, как и подобает человеку в его состоянии. Потом принялся чистить зубы, временами икая и громко отплевываясь.

Шанс у него был единственный, причем не подготовленный заранее, а возникший в общем-то из-за его же небрежности, раздолбайства, попросту говоря. Как и всем офицерам — участникам проекта, ему тоже выдали переговорник, замаскированный под сигаретную пачку.

И как раз вчера Максим, желая принять ванну, раздевался и оставил на подзеркальной полочке зажигалку, пачку настоящих сигарет и эту, специальную.

Утром второпях взял другие, благо и сигарет, и зажигалок у него по всему дому хватало. Сам разбрасывал, приятели забывали… А сейчас этот непростительный промах — намек на выход!

Скосив глаз, он увидел, что масконосец отвлекся. В комнаты он смотрит, где его опричники громко и активно шурудят по шкафам и ящикам. Скорострельный обыск «на хапок».

А что у него можно искать?

Нет, искать-то можно многое, если неправильно представлять его роль и функцию. А найти? Совершенно нечего.

Денег он в доме держал самый жалкий минимум, к казенным секретным документам доступа сроду не имел. Все же написанные им самим, касающиеся «верископа», давно хранятся в капитальнейшем сейфе на базе.

Главное же, что «надзиратель» потерял интерес к его гигиеническим процедурам. Или был от природы неуместно брезглив. Все эти икания, сморкания, хлюпанья носом, с трудом подавляемые Максимом рвотные спазмы его достали. И он убрал ботинок из-под двери.

Она тут же плавненько прикрылась. В силу естественного наклона стен этого дома.

Вот он, шанс!

Совсем уже неприлично рыгнув, Бубнов дважды надавил известное место на пачке «Дюбека» и, прижав к лицу махровое полотенце, чтобы ни звука лишнего не проскочило, прошептал: «Здесь Тридцать третий (присвоенный ему в службе позывной). На меня налет. На квартире. Трое, с оружием, обыск. От имени командира. Больше впрямую говорить не смогу. Слушайте…» — уловил желанный ответ и тут же нажал кнопку еще раз.

Прибор заработал как чувствительный микрофон, транслируя звуковой фон происходящего (саундтрек как бы) на базу «печенегов», которые обязаны помочь и спасти от любой мыслимой опасности, как заверял его и Вадим, и сам Чекменев.

«Feci, quod potui, faciant meliora potentes!»[61]— по-латыни подумал Максим, распахивая дверь с лучезарным выражением лица человека, которому резко полегчало.

Он тщательно вытер полотенцем лицо, на глазах у стража обильно опрыскался крепким мужским одеколоном, причесался.

И вышел из ванной, вытаскивая из нагрудного кармана ту самую пачку. Наглядно так, демонстративно.

Встряхнул, чтобы выскочили до половины две (из шести настоящих) сигареты, протянул теперь уже совсем не страшному террористу.

— Закуришь? — и сам прихватил зубами крайнюю, пошарил по карманам, нашел зажигалку (все эти жесты на глазах противника очень его отвлекают и успокаивают), прикурил, пыхнул с наслаждением.

— Не курю, — с легкой брезгливостью ответил главарь налетчиков.

— Зря, — и с легким сердцем сунул «Дюбек» обратно. — Ну, так чего командир велел передать, где пакет? — такой тонкий психологический штришок запустил Максим. Вроде как он с самого начала был в полном порядке, а того, что произошло между звонком в дверь и текущим моментом, словно и не было вообще.

Похоже, своим поведением он очень облегчал налетчикам задачу.

— Очень нужно, срочное дело, совсем срочное. Звонили тебе, звонили, телефон не отвечает. Испугались даже, вдруг случилось что? Сердце схватило или грабители… Вот сгоряча по двери и стукнул. Ты уж прости, друг… Поехали… — носитель маски, говоря действительно очень убедительным, мягким тоном, пропустив, впрочем, вопрос о пакете, начал теснить Максима к выходу.

— Да подожди ж ты, я сейчас, хоть китель надену, а то как же в рубашке? И сапоги…

Это ему было охотно позволено. Только вот из прихожей в комнаты, как он понимал, его тяжело дышащий под маской «друг» не пустит. Может быть, не успевали его ребята закончить хотя бы самый беглый обыск.

Интересно, а на что они рассчитывают?

Полторы тысячи книг на полках с ходу не просмотришь, провода от институтской электронной машины к нему домой не протянуты, а в ящиках стола — только общие тетрадки с отрывочными записями, не понятными никому, кроме него самого, да и то не всегда и не сразу.

Ну, пусть их.

Бубнов, уже абсолютно трезвый — а что вы хотите, такой напряг и пол-литра способен нейтрализовать, не то чтобы двести граммов, — натянул сапоги, прошелся по ним бархоткой, застегнул пуговицы кителя. Человек в маске не препятствовал его туалету и не возразил, когда Максим взял из ванной вторую пачку сигарет, но попытался загородить дверь в кухню, куда доктор было направился.

— Да мне еще надо, — он указал на шкафчик, хорошо видимый из прихожей, — курева припасти. Если опять ночь и день сидеть, мне не хватит, я ж по три пачки в день смолю, а у командира моего сорта никогда не бывает.