Читать книгу "Элеонора. Кровные узы - Злата Линник"

Бронированная дверь открывается, и во двор выходит светловолосый молодой человек в футболке с изображением улыбающейся акулы и с матерчатой авоськой в руках. Обогнув угол дома, он останавливается возле той, загадочного вида пристройки, которые часто можно увидеть во дворах старого фонда, — нечто вроде крохотного сарайчика без окон и с дверью, неизменно запертой на увесистый амбарный замок.

Через некоторое время там же появляется девушка в светлом джинсовом костюме. Вслед за ней без всякого поводка трусит черный лохматый щенок непонятной породы, хотя, приглядевшись, можно с уверенностью сказать, что он станет довольно крупной собакой. Девушка останавливается, и щенок тут же садится на землю рядом с ней, не пытаясь убежать куда глаза глядят или подобрать и съесть какие-нибудь отбросы, как сделал бы на его месте любой другой щенок.

После короткого «привет» собеседники сразу переходят к делу:

— Короче, художник молчал как партизан.

— Ну да, отмазался: медитация да творческий процесс, а глаза у самого злющие, будто я пришел тысячу долларов без отдачи просить, едва не вытолкал. Знает ведь что-то, а фиг из него это вытащишь.

— Ладно, не переживай, самое главное он уже сообщил — не словами, а своим рисунком. А я твою книгу читаю, которая из тайника. Слушай, ты внимательно все прочел? Папа всегда говорит, что в документе важна каждая буква, даже знаки препинания, а еще — что надо уметь читать между строк. Там постоянно упоминается одна старинная книга. Как я поняла, это, скорее всего, рабочие заметки, что-то вроде конспекта. Жуткая история, правда? Как какая? Ты вторую главу что, вообще не читал?

— Так, просмотрел по диагонали, думал, просто байки.

— Не байки, а исторические факты! Началось все с Салемского процесса, помнишь, по истории рассказывали. Потом множество подобных процессов имело место в Европе. Так вот, у одной из обвиняемых был сын, примерно дошкольного возраста. Когда начались репрессии, ему удалось скрыться. Угадай с одного раза, чего ему хотелось больше всего на свете? Судя по сохранившимся сведениям, ему это, уж непонятно как, но удалось. Сам смотри: в одной крохотной деревушке три необычных происшествия в течение года. Постоялый двор горел, несмотря на проливной дождь; потом рухнул дом старосты, просто схлопнулся, как карточный домик, представляешь себе? Дальше еще круче — молния попала в дом местной доносчицы, пять человек превратились в головешки, а деревянным стенам — хоть бы что! Ты и следующую главу не читал? Тогда рассказываю дальше. Через некоторое время этому челу удалось наладить контакт с соответствующими личностями, а может, они сами на него вышли... Эх, везет же некоторым, а тут стараешься-стараешься, а в результате даже Пиковая Дама тебе показаться не хочет. Короче, всю инфу он старательно записывал.

— А что с ним было дальше?

— Ничего, прикинь; дожил до глубокой старости. Собственно говоря, только после его смерти и стало известно, кем он был на самом деле и чем занимался. Зашифровался — лучше не бывает: работал под святого отшельника. На книгу хотела наложить лапу инквизиция, но не успела, кто-то ее уже прикарманил. Позже, в девятнадцатом веке книга всплыла на каком-то крутом аукционе в Европе, кто купил — тоже тайна, покрытая мраком. Следующее, и последнее, ее появление происходит уже в наше время, в восьмидесятые годы. Книгу похитили из особняка одной голливудской звезды — забыла, как зовут, родители недавно фильм с ней по видику смотрели. Приводится кусочек интервью: она разоряется, что воры взяли только книгу, а бриллианты с туалетного столика оставили на месте, а они совсем не фальшивые, как некоторые думают. По непроверенным данным, в книге живет душа того колдуна, который ее написал. Не захочет — не сможешь книгу даже открыть, а проникнется симпатией — будет общаться с тобой через книжные страницы и передавать свои знания. Так что полезно иногда читать не по диагонали.

— Ладно, не вредничай, я тоже кое-что раскопал. Вот ты знаешь, где семья Котейкиных живет в настоящее время? А я знаю — Придорожная аллея, дом тринадцать, квартира шестьдесят шесть. Нарочно не придумаешь! У бабушки есть приятельница, а у той — дочка в милиции работает, оператором по информации. Им иногда дают задания собрать сведения на таких-то лиц; ну и она, так сказать, под общий шум дождя... Сказала, имел место срочный обмен — дом с участком на двухкомнатную квартиру. Интересно, чего они так сорвались?

— Ты же хотел с ним пообщаться? Вот и пошли поговорим. Не факт, конечно, что он пользуется той самой книгой. В принципе, не суть важно, главное для нас — консультация специалиста.

— Уже сходил. Извини, ты была на занятиях, а у меня просто терпения не хватило дожидаться. Кстати, получилось даже и к лучшему. Там какая-то жуткая тетка, ведьма, в худшем смысле этого слова. Я ей: извините, могу ли я поговорить с Эдуардом Денисовичем, а она как начала орать: он, образно говоря, нехороший человек, бросил семью, а все его друзья, и я в том числе, только и делали, что его на это подбивали.

— Ты, надеюсь, не нахамил в ответ? Это же единственный источник информации!

— Не, я же не вовсе тупой. Переждал, пока она выдохнется, и опять ей вежливо говорю: я из его группы, дал Эдуарду Денисовичу почитать книгу, такую старинную, толстую, в кожаном переплете; к сожалению, ее пора в библиотеку сдавать. А эта гарпия меня едва с лестницы не спустила. Говорит, была дома одна такая книга, только... очень неприличного содержания, она ее собственнолапно выбросила. И чтобы ни я, ни кто другой не смели больше появляться в этом доме. По сравнению с такой даже моя бывшая классная — просто «мисс доброжелательность». Вылетел оттуда, как снаряд, а она еще вслед разорялась, что у нее дочки, и что, если еще какую-нибудь порнуху обнаружит, — выкинет безо всяких, и чтобы я это передал Эдуарду Денисовичу, когда его увижу. Не понимаю, как он такое терпит, влюбился, что ли?

— Все ясно: либо наш чернокнижник смотал вместе со своей книгой, по собственному желанию или нет в данном случае — не важно, или мы вообще не там ищем. Куда ты? А ну фу! Вот молодец, хорошая собачка.

— Классный у тебя пес, и слушается с первого раза.

— Ага, никаких проблем: дома почти не пачкает, за все время изгрыз только старые тапочки, с едой не капризничает — прямо вундеркинд собачий. Отцовские друзья приходили — просто в отпаде. А когда всем не до него — сидит себе в углу, как игрушка, не видно его и не слышно. Кто бы рассказал — просто бы не поверила, что такое бывает.

— Прямо не собака, а биоробот какой-то получается. Ну, может, характер у него такой, или в прошлой жизни был человеком — бандитом или наркоманом, вот теперь и старается, карму отрабатывает. Слушай, а ты не знаешь, чего у соседней парадной стоял фургон «Перевозка мебели»? Неужели и там началось?

— Ты думаешь, Собака переселилась туда? В принципе, логично, только вот что будет дальше? Знаешь, Андрей, если совсем честно, то я боюсь. Если мы не найдем решение...

— Не бойся, истина где-то рядом.

— Ой, извини, мне пора. Через полчаса ко мне англичанка придет. Ну почему меня никогда не спрашивают, хочу я заниматься этим английским или нет! Можно подумать, у меня без неправильных глаголов проблем не хватает! Мушкетон, мы идем домой!