Читать книгу "Выйти замуж за дурака - Надежда Первухина"

– Полно тебе, сестрица названая, об энтом мусоре печаловаться. Чай не яхонтами да смарагдами жив человек!

– Это верно. Главное, чтобы человек остался жив. В данном случае речь идет о наших жизнях. Только вот что меня беспокоит. Не окажется ли так, что весь сад вместе с беседкой тоже под завязку напихан Аленкиными шпионами?

На лице Василисы мелькнула растерянность.

– Об этом я как-то не подумала…

– А что, если…

– Да?

– У нас ведь полный сундук волшебных вещей! Я помню, мне Руфина еще до свадьбы показывала. Кажется, там была шапка-невидимка! Наденем – и пройдем через все кордоны без проблем.

Василиса Прекрасная поглядела на меня так, словно я сказала такое, что даже записному общегородскому дурачку Мормотке и то говорить зазорно.

– А в чем проблема? – вскинулась я. Василиса вздохнула:

– Тебе Руфина, конечно, многого не говорила, из политических соображений. Так вот. Беда в том, что хранить да беречь мы вещи волшебные можем, а вот использовать их – никак.

– Почему?

– Как бы это тебе объяснить… Ну, вот представь, что ты охотник, И разрешили тебе по осени два месяца волков стрелять. Два месяца можно, а более – ни-ни, иначе нарушение закона. Так и с волшебными вещами…

– Лицензия, что ли, на них закончилась? – сообразила я.

– Во-во. Она самая. Потому как у; нас с Руфиной волшебство не ахти какое сильное. Так что некоторые вещи, типа, к примеру, заветного колечка, что мужикам на известное место для увеличения размеру надевается, еще кой-какую силу сохранили. А остальные…

– Отстрелялись.

– Истинно так. Но оставить их мы не можем. Руфина говорила тебе небось, что это национальное достояние?

– Говорила.

– Вот. Нельзя, чтобы национальное достояние попало в руки к паскудной лжецарице.

– Я не спорю, конечно, но там же их целый сундук. Тяжелый.

– Справимся как-нибудь. Что под одежду наденем, что в заплечные мешки…

И тут я заломила руки.

– Что? – испугалась Василиса Прекрасная.

– Компьютер! Я не имею права его оставить! И как мы все это хозяйство потащим – представить себе не могу!!!

Василиса задумалась:

– А может, спрячем в тереме, в каком-нибудь тайном простенке. Я хорошо умею прятать. Не волнуйся, Аленка не найдет…

– Пойми, не могу я без него! Там все, все самое важное… Моя диссертация… Интернет…

От двери послышался недовольный свист, содержащий в себе явный намек.

– И Сэм не может без машины. А мы не можем без Сэма.

– Значит, понесем. Вон, дерюга здоровенная на полу лежит, в нее завернем –и потащим. Ничего. Настоящая баба тем и отличается от русалки али другой нечисти какой, что завсегда сможет на себе все свое самое дорогое волочить. Ране, помню, еще в Кутеже по двунадесятым праздникам во время народных гуляний была главная потеха: бабы соревновались, кто сколько может на себе вещей нужных нести, да еще и мужа в придачу.

– Веселенькое развлечение.

– То не развлечение, а необходимая предосторожность. Случись беда какая в доме – пожар али подтопление фундамента, – кому сундуки выносить? Кому мужика с полатей стаскивать да на плечи себе вскидывать? Опять же бабе! То традиция, не нами заведенная, не нам ее и нарушать…

– Василиса, а коня на скаку остановить ты можешь? – на всякий случай спросила я.

– Смотря чем, – серьезно ответила прекрасная тезка. Ежели свистом – раньше любого могла. А вот тяжеловоза – токмо руками. За хвост. Ну, чего ты хохочешь? Я ей, дурочке, правду говорю, а она заливается, словно и нет опасности перед нами никакой'

– Извини, ох! Я просто это представила…

– Ты лучше представь, как мы будем до беседки добираться. Кстати, о Сэме… И о машине твоей… А что, если мы сделаем так…

Меж тем «Матерь Мира» Аленка как раз вкушала экспроприированный у кого-то помутняющий карму окорок, когда пред ее осоловевшие очи явился один из смуглокожих парней, несших патрульную службу у терема двух Василис.

– Ну что? – нелюбезно осведомилась узурпаторша. Она не любила, когда ее отвлекали от двух занятий: еды и секса.

– Ничего нового. Они все так же в доме сидят. От них никто не выходит. К ним никто не приходит.

– Еще раз обыскивали?

– Да.

– И что?

– Все по-прежнему.

– Как они выглядят? Плачут? Милости у меня просят?

Соглядятай пожал плечами:

– Непохоже…

– Ах, непохоже! – окончательно потеряла аппетит самозванка. Так устройте им веселую жизнь! Как солнце сядет, поджигайте терем с четырех сторон. Глядишь, эти дурочки упрямые сами ко мне с поклоном да с книгой выскочат! Правильно я рассуждаю, махатмушка?

Брахма Кумарис, в этот момент томно вдыхавший кокаин вперемешку с сандаловым маслом, только кивнул.

– Все ясно? – обратилась Аленка к соглядатаю. Тогда пшел вон. Выполнять!

Аленка и думать не думала, что ее приказ лишь приблизит исполнение хитроумного замысла, в коем приняли участие две Василисы и руки Крутого Сэма.

К полуночному бою часов на соборной колокольне мы с Василисой прислушивались с особенным чувством. Все вещи, которые мы собрались с собой взять, уже давным-давно были как следует упакованы. Компьютер, который в этом загадочном мире мог не отключаться ни на минуту, интимно гудел сквозь толстый слой разноцветной дерюги.

– Свечи будем зажигать? – прошептала я. От темноты и напряженного ожидания было не по себе. Да еще контуры Сэма неприятно подсвечивали мертвенно-синим светом.

– Не надо лишнего света. Это только внимание привлечет, – резонно заявила Василиса, и тут глаза ее, словно у кошки, засияли яркой зеленью так, что я, едва не ослепнув, прищурила глаза.

– Ну ты даешь, прекрасная тезка! – только и выговорила я. Тебя этому тоже обучали?

– Да, – кратко бросила Василиса Прекрасная. Пора.

Мы подхватили вещи и, стараясь не шуметь, двинулись к черному ходу, который имелся в пристройке, именуемой «рухольная». Здесь пахло долгим владычеством мышей, давно не чищенной паутиной и старыми тряпками. Зеленым сиянием своих очей тезка осветила неопрятного вида камин, сложенный из крупных закопченных камней. Внутри камина, казалось, не было ничего, кроме грязи и сажи.

– Нам придется лезть через камин? – издавая внутренний тихий стон, поинтересовалась я.

– Ох и чудна ты порой бываешь, премудрая! Ты внимательнее вглядись!

И как раз не давая мне толком вглядеться, тезка нажала на какой-то выступающий из стены камушек. И камин… пополз вверх на манер театральной декорации, обдавая нас облаком застарелой пыли. За камином обнаружилась небольшая, крепкая на вид дверца с висячим замком. Меня разобрал нервный смех.