Читать книгу "Robbie Williams. Откровение - Крис Хит"

«Ох. Да уж, прости меня».

«Теперь понятно?»

«Теперь да».

«Потому что до сих пор и стыдно, и ранит».

«Окей, но я не…»

«Потому я и захотел остановить все промо».

«Ах…»

«Потому что не чувствовал себя в безопасности».

«Ясно».

«Да уж, напуган был».

«Ага».

«Не чувствовал органики больше. То, что делал — как будто не моя вторая натура больше».

«Ага. Но ведь и песню эту довольно трудно живьем исполнять?»

«Тогда, Гай, любую песню было трудно живьем исполнять».

«Ох ты».

«Ну вот само исполнение только — я не понимал, как его делать. Все казалось неправильным. И да, раньше-то BBC сжигали пленки с передачами, а теперь-то все на века, навсегда».

«Точно», — соглашается Гай.

* * *

Июнь — октябрь 2009 года

В начале процесса студийной записи альбома Reality Killed The Video Star — за месяцы до того момента, когда придется предстать перед публикой — Роб говорит продюсеру Тревору Хорну о своих предпочтениях в работе.

«Ну так в какие часы хотел бы работать?» — спрашивает Хорн.

«В пятничные», — отвечает Роб. Хорн хохочет, но Роб не шутит.

«Нет-нет, — уточняет он, — я именно по пятницам прихожу в студию».

Опытным путем он пришел к выводу, что лучше всего появляться в студии в конце недели на пару часов и слушать, что сделано за это время. Чтобы высказать свое мнение, дать советы и допеть, где требуется. А потом исчезнуть на следующие семь дней. «Это всегда выглядело таким взрослым процессом, — говорит он мне, — заходить в эти большие студии, где профессора поп-музыки занимаются твоим альбомом. Я в этой ситуации чувствую себя несколько излишним». К концу года Роб все чаще будет рассказывать журналистам этот анекдот «работаю только по пятницам». Его совершенно не волнует, что в нем он выглядит как какой-то сторонний наблюдатель, пассажир — при создании своего же собственного альбома. При том что это и не правда, и вообще смысл тут в другом совершенно. Главная причина, почему Роб не считает нужным присутствовать при кропотливейшем труде доведения альбома до финала — помимо того, что у него немного терпения не хватает для такой работы — заключается в том, что он считает, что уже сделал бо́льшую часть работы. И в этом гораздо больше правды, чем читатели анекдота про «пятничные часы» могут себе представить. Например, хотя вклад Хорна впечатляет, сделанные им песни получают более высокое качество и вообще становятся лучше, но если сравнить окончательные изданные версии и первые варианты, записанные Робом в спальне его лос-анджелесского дома, окажется, что они в сущности не так уж и различаются. То есть не только сами песни, мелодии и слова те же, но, в большинстве случаев, сама основная структура и аранжировка сохранены.

Если в волшебном чемоданчике успешного эстрадного артиста один «инструмент» — это умение приписывать чужие достижения себе, то Роб в этом смысле эдакий мастер наизнанку: он часто не считает свое заслугой свои же реальные труды.

* * *

Первые месяцы записи Роб придерживается своего пятничного расписания. Но потом начинает все чаще и чаще наведываться в студию, где альбом доводят до ума — в студийный комплекс Тревора Хорна Sarm West Studious в Ноттинг-хилле. Не то что бы он проводил бо́льшую часть времени в обширной студии наверху, где осуществляет свою деятельность поп-профессор Тревор Хорн. Есть еще мелкая комнатка без окон внизу. Там-то я и нашел его в первых числах июня.

Там также Денни и Келвин. Они ссутулились над компьютером, делая для одного проекта ремиксов микс на песню «Welcome To The Pleasuredome» группы Frankie Goes To Hollywood, оригинальную версию которой записывал как раз Тревор Хорн в этом самом здании двадцать пять лет назад. Роб со своим лэптопом.

«Тут как конец четверти, — объясняет Роб. — Все прогульщики на спортплощадке собрались. Знаете ж, как круто в школе, когда все занятия отменили? Вот мы все и здесь, в зале, ведем себя, как шестиклассники, хотя сами в шестой еще не перешли».

В данный конкретный момент Роб набрасывает трек-лист альбома и планирует свой следующий свинг-альбом, альбом, до которого еще четыре года. Любой человек, поживший в его мире, узнает эту схему: когда уже подходят сроки выпуска проекта и напряжение нарастает в связи с этим, его внимание как будто переключается на следующий, или даже — на еще более далекий. Близких это немного бесит: в то время как они делают все от них зависящее, чтобы привести текущие планы в исполнение, его энтузиазм где-то далеко, а внимание занято чем-то другим.

Мне кажется, что отчасти этот его импульс искренен, его подогревают амбиции и движение вперед, но в то же время — это, несомненно, защитный механизм и некая форма отрицания, способ избежать давления, приходящего вместе с признанием самому себе в том, сколько всего зависит от того, что вот-вот произойдет.

Он откидывается назад. На уме у него, тем не менее, явно — возвращение к публике.

«Ну в общем так, — объявляет он, — я буду реформировать. Себя».

С оригинальным составом? — спрашиваю я.

«Нет, — говорит он. — Иных уж нет».

На секунду появляется Тревор Хорн, чтобы доложить Робу о ходе реальной работы над альбомом в студии наверху. После этого Роб читает электронную почту, читает пост на AboveTopSecret о том, что двадцать разных внеземных цивилизаций наблюдают за Землей, и копается в Spotify, который для себя открыл недавно, в поисках странных каверов своих песен. Находит Angels в виде григорианского хорала. «Представьте себе, все эти милые люди поют песню, родившуюся в грязном уме», — говорит он.

После такого долгого занятия всякой ерундой он поднимается наверх, чтобы послушать, чего Тревор добился от «Bodies», песни, про которую он запоздало понял, что она может быть успешным синглом.

«Какой шум, — слушая песню, говорит с воодушевлением Лол Крим, человек из музыкального круга Тревора. — Отличный шум!»

Робу все нравится, но он как будто бы думает о чем-то другом.

«Вчера видел фотку свиньи в море, — говорит он Тревору. — Хочу такую. Морскую свинью».

«Морскую свинью? — переспрашивает Тревор с легким удивлением в голосе — настолько легким, что ты понимаешь, что он привык к таким разговорам. — И зачем она тебе?»

«Это те свиньи, которые плавают, — Роб произносит это так, как будто это и есть совершенно исчерпывающее и правдивое объяснение. — Их кто-то натренировал».

Тревор замечает, что свиньи вообще животные довольно агрессивные. Роб кивает.

«На меня одна такая набросилась, когда я на мопеде ехал, — говорит он. — На Юге Франции. Я пьяный был. А свинья за мной гналась. Дикий хряк». Последняя фраза виснет в воздухе, и секунду спустя Роб — такой уж сегодня день — добавляет: «Ну, как песня „Duran Duran“». (Дикий хряк — wild boar, обыгрывается название песни «Wild Boys» группы Duran Duran. — Прим. пер.)