Читать книгу "Скандальный портрет - Энни Берроуз"

Как только дверь за ее компаньонкой закрылась, Эми глубоко вздохнула. Она вдруг пожалела, что этим утром, когда Финелла заставила ее подняться с постели, не уделила хотя бы немного внимания своему внешнему виду. Она даже не взглянула на себя в зеркало. А учитывая, что ночью Эми почти не спала и провела в слезах весь вчерашний день, она, должно быть выглядела как пугало. Кажется, она даже не причесалась. Эми поднесла дрожащую руку к голове и, коснувшись копны спутанных кудрей, убедилась, что ее подозрение справедливо.

Ее рука упала на колени и сжалась в бессильный кулак. Надо было сказать Финелле, чтобы она попросила Нейтана подождать, пока она приведет себя в порядок.

Но было слишком поздно. Ей не хватило времени Даже дотянуться до расчески. За дверью раздался звук шагов, она распахнулась, и в комнату боком протиснулся Нейтан, тащивший в руках большой прямоугольный предмет, завернутый в коричневую бумагу.

По размеру предмет в точности совпадал с портретом.

Эми опустила взгляд.

— Это то, что я думаю?

Нейтан прислонил предмет к стене рядом с дверью и только потом взглянул в ее сторону. Он смотрел напряженно, но дерзко и не переставая вертел в руках свою шляпу.

— Спасибо, что согласилась увидеться со мной, — начал он.

— Не стоит благодарности. — Эми пренебрежительно махнула рукой, быстро подойдя к предмету, напоминавшему портрет.

— Я подумал, тебе захочется, чтобы он был у тебя. Поэтому решил попытать счастья и использовать его как входной билет, чтобы тебя увидеть.

Бросив на Нейтана недоверчивый взгляд, Эми потянула за веревки, чтобы точно выяснить, что он принес. Кто знает, какую игру он пытался с ней вести? Сломав ноготь, Эми чертыхнулась про себя. Куда, черт возьми, подевались ножницы?

— Возьми. — Нейтан протянул ей складной нож.

Она взяла нож и, пробурчав в ответ что-то нечленораздельное, разрезала веревки.

Это был портрет. Ее портрет. На котором она была изображена полуобнаженной и смотрела на художника глазами полными любви.

Эми вздрогнула и поежилась, а потом вернула бумагу на место и, оттащив картину в другой конец комнаты, аккуратно спрятала ее за диван.

— Ты можешь убрать его с глаз долой, — заключил Нейтан, — но тебе не спрятаться от того, что произошло между нами за этот месяц.

— Ты обвиняешь меня в том, что я хочу это сделать?

— Нет. Если считать, что это всего лишь пошлая интрижка, то нет. Но это нечто гораздо более значительное. Я просил тебя выйти за меня замуж, Эми…

— И я сказала «нет».

— Ты сказала это в порыве гнева, когда узнала, каким идиотом я был десять лет назад. — Уголки его губ изогнулись в грустной улыбке. — Я надеялся, что с тех пор ты успела поостыть.

— О да. Сегодня я совершенно спокойна, — с вызовом заверила его Эми. — Вот и к тебе я чувствую… полнейшее безразличие.

— Ты так считаешь?

Нейтан отбросил в сторону шляпу и, стремительно пройдя по комнате, обнял Эми и стал целовать.

И, несмотря на то что она все еще злилась на него, особенно после того, как он имел наглость улыбнуться, Эми почувствовала, что тает. Ее руки сами собой обвились вокруг его шеи. Губы раскрылись и ответили на его поцелуй.

— Ты хочешь меня, Эми, — прошептал Нейтан, прервав поцелуй. — Пусть я ничтожество, ты все равно хочешь меня. Не делай вид, что это не так. Не обманывай себя. Твое поведение выдает тебя.

— Кто ты такой, чтобы рассуждать о моем поведении? — Оскорбленная гордость заставила Эми вырваться из его объятий. Ей удалось сделать два шага в сторону и, обогнув кресло, встать так, что оно оказалось между ними.

— Я человек, который любит тебя, — ответил Нейтан.

— Ради бога, не начинай. Ты никогда меня не любил. Это исключено.

— Ты говоришь так из-за того, как я повел себя с тобой, или потому, что считаешь себя недостойной любви?

— Что? — Эми вздрогнула. — Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

Нейтан прищурился:

— А я думаю, понимаешь. Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Я распознал эту черту в тебе, Эми, потому что она присуща и мне тоже. Так же как я, ты всегда старалась противостоять родителям, которые ждали от тебя больше, чем ты могла дать. Которые хотели видеть тебя такой, какой ты никогда бы не стала. И меня ничуть не удивило, что после нашего разрыва окружающие судили о тебе по меркам, которые ничего для тебя не значили.

Эмитист резко вдохнула и прижала руку к груди. Казалось, Нейтан проник к ней в самую душу и теперь видел все ее тайны.

У нее не осталось выбора, только драться. И она воспользовалась самым жестоким оружием, которое было в ее арсенале.

— Ты сам сказал, Нейтан, — с презрительной усмешкой начала она, — что ты ничтожество. Ты заставил меня влюбиться, а потом решил, что я недостаточно хороша для тебя. А теперь ты говоришь о женитьбе, в то время как все видели, каким ужасным мужем ты был…

— Я же говорил тебе, это произошло не потому, что ты была недостаточно хороша! Теперь ты знаешь, почему я с тобой порвал…

Нейтан подошел к креслу так близко, что его колени коснулись подушек. Эми ухватилась за спинку кресла, но этот барьер уже не мог защитить ее.

— А насчет того, что я был ужасным мужем… Я расскажу тебе о своем первом браке. Хочешь? О том, как я решился на него, потому что мне стало все равно, что со мной будет? Потому что на месте моей мечты, стать твоим мужем, вдруг образовалась огромная зияющая пустота, и мой отец, обвинявший меня в неспособности сделать верный выбор, заявил, что будет лучше, если он сам распорядится моей жизнью. И я поверил ему. Я думал, что совершил ужасную ошибку, влюбившись в тебя, и я поставил перед собой две задачи: реализовать планы отца, чтобы он мог мною гордиться, и страстное желание ранить тебя так же сильно, как ты ранила меня. Женитьба на Лукасте позволяла добиться и того и другого. Она казалась идеальным средством доказать тебе, что ты мне безразлична. Что я скорее женюсь на девушке с хорошей родословной и большим состоянием, чем на красавице.

Отец выбрал для меня Лукасту, потому что она была умна и амбициозна и конечно же имела большие связи. Таких же жен он выбирал и для моих братьев. Женщин, которые могли помочь им подняться вверх, какую бы карьеру они ни выбрали. Когда Фредди решил стать священником, он женил его на дочери архиепископа. А Берти, выбравшего военную службу, — на внучке генерала и по совместительству графа. Разница была только в том, что он определил мне место в политике, тогда как я не испытывал к ней никакой склонности. Однако отца это не волновало. В отличие от других поприщ, чтобы стать успешным политиком, человеку не требуется никаких особых талантов. Нужны лишь хорошие связи.

Печальная ирония состояла в том, что вначале я с готовностью воспринял планы отца, приняв их за проявление веры в меня. Но все обстояло совсем наоборот. Отец верил в Лукасту. Он думал, что она обеспечит мне успех, каким бы бездарным я ни был. Лукаста была воплощением всех возможных амбиций. Ей хотелось, чтобы я всеми правдами и неправдами поднялся на вершину власти, тогда как я…