Читать книгу "Умные граждане – умное государство - Бет Новек"

В работах, посвященных исследованию демократии и общественного мнения, большое внимание уделяется вопросу, как развивать продуктивные социальные взаимодействия, при этом избегая неблагоприятной групповой динамики[393]. Одни ученые отмечают невозможность эффективного управления групповыми структурами, другие убеждены в неразрешимости проблем групповой динамики, – проявление глубоко укоренившегося страха катастрофических последствий объединения людей. Трудности, связываемые с информационными потоками и коллективным мышлением, и другие проблемы формирования и развития малых групп лишний раз подтверждают бесперспективность расширения общественного участия.

Отталкиваясь от реального опыта, социологи и психологи начали ассоциировать скопления людей с тревогой, социальными беспорядками и агрессией[394]. Были получены неопровержимые доказательства, подкрепляющие более ранние высказывания Мэдисона и Лебона[395] о тревожной тенденции к превращению групп в агрессивно настроенные группировки. Эта озабоченность поведением людей в группах породила во многих исследователях сомнения – причем весьма серьезные сомнения – насчет последствий объединения и политической активности современных граждан[396].

Однако напомним: не существует никаких эмпирических доказательств того, что выработка политической стратегии или решение общественных проблем должны непременно превращаться в арену партийного и личного соперничества. «Плохое поведение» в узком контексте, особенно в лабораторных условиях, без привязки к «реальной жизни», вовсе не обязательно отражает картину мрачного будущего для государства.

Неэффективность участия

Неэффективность – третий аргумент, обосновывающий ограничение участия граждан в управлении. Он стоит несколько особняком от первых двух достаточно взаимосвязанных концепций, которые практически не видят альтернативы профессиональному управлению, ссылаясь на невежество избирателя, его недостаточную заинтересованность или негативные тенденции групповой динамики.

Идея эффективности стала отдельной и важной частью установок, которые весь ХХ век доминировали как в экономике, так и в социологии. Она получила развитие в эпоху индустриализации экономики, когда потребность в регулировании деятельности крупных, иерархически структурированных корпораций привела к формированию институтов государственной власти. Одновременно стало складываться представление, что организация общества слишком сложна для понимания рядовыми гражданами, а следовательно, гражданское участие в управлении неэффективно.

Признание за профессиональной иерархией единственного эффективного способа организации государственных институтов утвердило ограниченные возможности демократического общества[397]. Только иерархическое управление способно правильно распределить информационные потоки и контролировать всю систему. Хотя социологи и разграничивают понятия «профессия» и «бюрократия» (иерархическая структура рабочих мест, где вышестоящий менеджер устанавливает нормы поведения для нижестоящих работников и регулирует их продвижение по службе), но границы между ними довольно размыты[398].

Иерархия – это повсеместно распространенный механизм организации распределенных информационных потоков в биологических и социологических системах. Теоретик в области информационных потоков, профессор Университета Дьюка Адриан Бежан объясняет, что устройство государственных институтов и природных систем основано на «фундаментальных законах физики, а не только биологии»[399].

Любые структуры, будь то корпорации или снежинки, правительства или реки, находятся в движении, в круговороте входящих и исходящих потоков – тепловых, электрических или информационных. Чтобы узнать, почему предметы выглядят именно так, а не иначе, продолжает Бежан, прежде всего необходимо выявить характерные для них потоки, а затем попытаться понять, какая форма и структура лучше всего этим потокам соответствует.

Взаимоотношения между потоками и дизайном структуры и представляют собой «закон конструкции», который, по утверждению исследователя, важен не менее, чем базовые законы физики. Он применим ко всем природным явлениям, включая социальные и политические институты. С этой точки зрения иерархия представляет собой рациональный способ управления информационными потоками в крупных плюралистических обществах. Подобно биологическим системам, где иерархия является действенным, лишенным каких-либо ценностных коннотаций способом организации потоков, в масштабных и комплексных социальных системах она неизбежно становится единственно верной формой управления.

Представление о том, что масштаб современного общества требует иерархических форм организации, вполне согласуется с идеей философов-классиков о соотношении размеров государства и уровня развитии демократии. Аристотель полагал, что демократия – это расстояние, которое человек может преодолеть за день, поэтому полис должен быть такого размера, чтобы жители знали характер и достоинства всех соседей[400]. В XIX веке Джон Милль писал:

В обществе, размер которого превышает один небольшой город, все граждане не могут лично участвовать в общественных делах, за исключением весьма незначительных; следовательно, идеальным типом правительства должно быть репрезентативное управление[401].