Читать книгу "Уважаемый господин М. - Герман Кох"

– И вот я подумал, – сказал Давид еще через пятнадцать минут, когда рассказ закончился у Мириам в комнате. – Это ты должна сказать, Лаура, это твой дом, но я подумал: у нас все только-только началось, я не могу теперь оставить ее одну.

Лаура не стала ему помогать, она не сказала: «Да не надо ничего, просто возьми Мириам с собой». С одной стороны, она искренне радовалась, что Давид влюблен и завел подружку, но, с другой стороны, у нее не было никакого желания видеть новое лицо – и уж во всяком случае такое лицо, которое она до сих пор не могла вспомнить.

– Вот я и хотел спросить, можно ли Мириам с нами в Терхофстеде, – продолжил Давид как раз тогда, когда молчание между ними двумя стало причинять боль.

– Думаешь, это хорошая мысль? – спросила Лаура. – Я хочу сказать, ты ее еще мало знаешь. И никто из нас с ней не знаком.

С одной стороны, она ненавидела себя за несговорчивость, но, с другой стороны, ей было приятно помучить своего лучшего друга.

– Может, ты и права, – сказал Давид. – Я думаю, тогда мне лучше остаться. С Мириам.

– Не будь идиотом! – сказала Лаура, надеясь, что Давид не услышит испуга в ее голосе. – Конечно ты едешь с нами. А если эта Мириам для тебя так важна, пусть и она тоже едет.

Через два дня в школьной столовой она впервые увидела Давида вместе с Мириам. Прежде всего Мириам была маленькой, она не доходила Давиду до плеча, у нее было круглое лицо, к которому не подобрать лучшего слова, чем «открытое». И в ней действительно было – с Давидом следовало бы сразу согласиться – нечто сияющее.

– Привет! – сказала она Лауре. – Давид мне так много о тебе рассказывал – я думаю, мы станем задушевными подругами.

А потом Мириам потянулась к Лауре, чтобы, как Лаура поняла слишком поздно, расцеловать ее в обе щеки.

– Да, – сказала Лаура, целуя – другого выбора не было – Мириам в ответ. – Мне о тебе тоже.

На мгновение Лаура задумалась, не было ли среди всего, что Давид рассказал о ней своей новой подруге, и ее отношений с учителем истории Ландзаатом, но уже в следующее мгновение осознала, как смешно было задаваться подобным вопросом. Об этом же знали все – все, кроме учителей, но на то и учителя, чтобы не понимать, что` на самом деле происходит в школе.

Эти отношения придали ей определенный статус, пусть и не во всем положительный. Иногда до ее ушей доходило, что говорили у нее за спиной. Так, по мнению некоторых мальчиков, она была «потаскушка», а по мнению некоторых девочек – вообще «проститутка», но в глазах большинства школьников это было в первую очередь «клево» и «круто» – задрать нос перед сверстниками и соблазнить опытного, взрослого мужчину. К тому же женатого. Мужчину, которого можно шантажировать. Собственно, никто не сомневался, что тем дело и кончится: огласка Лауриной связи с господином Ландзаатом разрушит его брак.

Лауру с самого начала раздражало в Давиде и Мириам то, что они не могли отцепиться друг от друга. Здесь, посреди обеденного зала, где в это время не меньше пятисот школьников сидя или стоя ели свои бутерброды или заказывали кофе и розовые кексы[8] у Ари, управляющего столовой, Давид теребил спинку лиловой куртки Мириам, потом обхватил Мириам за талию и притянул к себе. А Мириам все время крепко держала его за рукав свитера на уровне запястья и поглаживала его руку пальцами. Каждые двадцать секунд она оборачивалась и впечатывала поцелуй в его шею, поскольку выше, не вставая на цыпочки, дотянуться не могла.

Все это безмерно раздражало Лауру, при этих обнимашках и чмоках она предпочла бы не присутствовать. Ей приходил на ум жаждущий в пустыне, потерпевший кораблекрушение, который долгие недели проплавал на плоту, или, скорее, изможденная уличная собака, изголодавшаяся собака, которая одним духом заглатывает килограмм фарша прямо вместе с бумажной и пластиковой упаковкой – а через минуту выблевывает все обратно. Она смотрела на Мириам и спрашивала себя, что же стряслось с этой маленькой сияющей девочкой, неужели она тоже засохла от жажды и слишком много проглотила, или она подыгрывает Давиду? Маловероятно, что когда-нибудь прежде у нее был мальчик, которого тянуло бы к ней так же сильно, как Давида, решила Лаура и совсем было хотела идти дальше, как вдруг к ним подошел Герман.

– Эге, – только и сказал он, переводя взгляд с Давида на Мириам.

Он даже отступил назад, когда Мириам попыталась и его поцеловать в щеку.

– Мириам, наверное, поедет с нами в Зеландию, – сказала Лаура, и от нее не ускользнуло, что Герман слегка поднял брови.

– А… – сказал он. – Это приятно… приятно Давиду.

Его взгляд встретился со взглядом Лауры – этот отчаянный взгляд был более чем многозначительным. «Сделай что-нибудь! – умолял он ее. – Придумай что-нибудь!»

– Нам еще надо распределить спальные места, – сказала Лаура. – Я хочу сказать, тебя… Ты сказала родителям? Они знают, что с нами едут мальчики?

– Мой папа – гинеколог, – сказала Мириам, как будто этим что-то объяснялось. – А мама уже видела Давида и считает его милашкой.

Потом они стали целоваться, и не просто так, а вовсю, у них совсем отказали тормоза: Лаура видела по движениям их щек, как внутри работают языки, и теперь уже она бросила отчаянный взгляд на Германа.

– Можно тебя чем-нибудь угостить? – спросил Герман, мотнув головой в сторону раздаточного окошка в глубине столовой. – Кофе? Я слышал, у них сегодня есть розовые кексы.

Они нашли свободный столик возле двери, ведущей на велопарковку.

– Да, Давиду приятно, – сказал Герман. – Но больше ничего не скажешь.

– Да, – сказала Лаура.

Она потянула за упаковку своего кекса, но снять ее сразу не получилось, и Лаура снова положила кекс на стол.

– Тебя он тоже достал? – спросил Герман. – Тем, как он ее встретил?

Лаура рассмеялась:

– Да! Тебя, значит, тоже?

– Сначала одно кафе, потом другое кафе, потом обратно в то первое кафе… Я думал, и правда рехнусь. Ну ладно, он мой друг. Другу дают выговориться, даже если это ни о чем.

– Но все-таки… я ужасно рада за Давида, правда, но…

– Ему надо было бы подольше посмотреть вокруг. Лаура, мы можем говорить об этом откровенно. Мы рады, что у нашего друга есть подружка, но – скажи, если я не прав, – есть в этой Мириам что-то, что тебя безмерно раздражает. Я увидел это по твоему лицу, когда к вам подошел.

– Да. Точно не знаю, что именно. Может быть, то, что она старается вести себя так мило и непринужденно. Как она бросается каждого целовать. Как она стоит, пощипывая Давида.

– Он тоже ее пощипывает. Нельзя ставить это в вину бедной девочке.

– Нет, но посреди столовой… Не знаю, по-моему, это так… так по-детски.