Читать книгу "Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит"

– Подожди, Билл. Что за околесицу ты нес перед репортерами, скажи на милость?

– Это наживка, – ухмыльнулся он.

– И кого же ты намерен поймать на крючок?

– Убийцу Дика. – Он вышел за порог. – Впрочем, это больше по твоей части. По сути, я пытаюсь поймать ведьму.

С этими словами он закрыл дверь.

Глава 2

Мадемуазель Дахут

Вскоре после ухода Билла ко мне пришел детектив, расследовавший самоубийство Дика. Очевидно, он считал разговор со мной пустой формальностью, но того требовала предусмотренная в таких случаях процедура. Он не очень прислушивался к моим ответам и даже не спросил меня, виделся ли я с Биллом.

Я угостил его скотчем.

– Черт, не то, так другое. Либо денег нет – и ты из кожи вон лезешь, чтобы их раздобыть. Либо деньжата у тебя водятся, но кто-то постоянно пытается тебя облапошить. Или слетаешь с катушек, как этот ваш бедняга. И что тогда толку с тех денег? А ведь этот Ральстон был неплохим парнем, судя по всему.

Я согласился с его мнением. Выпив еще, полицейский ушел.

Затем явились три журналиста – один был из «Сити ньюс», два других – из вечерних газет. Они тоже задали пару вопросов о Дике, но больше их заинтересовали мои путешествия. Я так разошелся, что послал за второй бутылкой скотча и рассказал им о магических ритуалах женщин, живущих в горах Эр-Риф. Эти женщины верят, что в определенное время и при определенных обстоятельствах можно поймать отражения своих возлюбленных – или врагов – в зеркало и таким образом обрести власть над их душами. Репортер из «Сити ньюс» заявил, что если бы эти женщины научили его управляться с зеркалами, то продажи зеркал в Америке взлетели бы до небес, а он сам озолотился бы. Двое других угрюмо заявили, что были бы не прочь поймать в зеркало отражение своего главного редактора. Рассмеявшись, я сказал, что проще пригласить члена масонской ложи из Болгарии, заманить в нужное место главного редактора и попросить масона измерить его тень веревкой. После этого веревку следует положить в коробку, а коробку замуровать в стене. Через сорок дней редактор умрет, а его душа окажется заключена в коробке, привязанная к тому месту веревкой. Один из репортеров печально покачал головой, заявив, что сорок дней – слишком долгий срок. Другой же с обезоруживающей наивностью спросил, верю ли я в магию. Я ответил, мол, если человек твердо верит в то, что умрет в определенный день, он умрет в этот день. И не потому, что его тень измерили, а веревку замуровали. Он верит в силу ритуала, верит, что эти действия убьют его. Все это вопрос самовнушения – так называемого аутогипноза. По тому же принципу действуют и колдуны Полинезии, кахуны, когда молятся о смерти. Их молитвы действенны – если жертва знает, что кахуны провели ритуал и указали точное время смерти.

Конечно, мне не стоило так разглагольствовать. На следующее утро в газетах написали лишь, что я говорил с полицией и не смог пролить свет на самоубийство Ральстона. Зато наивный репортер, вызвавший меня на откровенность, посвятил мне целую статью.

ХОТИТЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ВРАГА? НУЖНО ЛИШЬ ВЫПРОСИТЬ У ДЕВЧОНКИ ИЗ ЭР-РИФА ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО ИЛИ НАНЯТЬ БОЛГАРСКОГО МАСОНА. ДОКТОР АЛАН КАРАНАК, ИЗВЕСТНЫЙ ЭТНОЛОГ, РАССКАЗЫВАЕТ, КАК ЛЕГКО И ПРОСТО МОЖНО ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СВОИХ НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ, – ВОТ ТОЛЬКО ВНАЧАЛЕ НУЖНО УБЕДИТЬ ИХ, ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ ЭТО СДЕЛАТЬ

Статья была отличная, хотя репортер и поглумился надо мною всласть. То хохоча, то чертыхаясь, я перечитал ее второй раз. Что ж, я сам виноват, не стоило говорить такое газетчику.

Через какое-то время мне позвонил Билл.

– Ты зачем рассказал репортеру о тени? – нервно осведомился он.

– Просто так, – удивился я. – А почему мне нельзя было говорить с ним о тени?

Билл помолчал.

– Что навело тебя на эту мысль? Кто-то что-то сказал?

– Все страньше и страньше, как говорила Алиса[19]. Нет, Билл, я сам заговорил об этом. Ничья тень не пала на меня, нашептывая мне на ухо…

– Не говори так! – резко осадил меня Билл.

Я ошеломленно замолчал. В голосе Билла звучала паника – а это было вовсе не в его духе.

– Я просто так заговорил об этом. Так получилось, – повторил я. – Что все это значит, Билл?

– Не важно. – Теперь в его голосе слышалось явственное облегчение. – Завтра похороны Дика. Увидимся там.

Ничто не заставит меня пойти на похороны друга. Если захоронение не сопровождается незнакомыми мне обрядами и ритуалами, это бессмысленно. В гробу лежит кусок холодного мяса, которое сожрут черви. Тело, гротескно размалеванное в похоронном бюро. Глаза ввалились, им больше никогда не узреть красот мира, игры облаков, переливов волн, великолепия леса. И воспоминания о жизни разлагаются в гниющем мозге. Напудренный и приукрашенный символ бренности бытия. Я хочу помнить своих друзей такими, какими они были при жизни – веселыми, умными, энергичными. Но в мою память впечатывается образ моего друга в гробу, затмевая все остальные воспоминания. Так я теряю друзей. С моей точки зрения, у животных все устроено намного лучше. Они прячутся и умирают, никем не замеченные.

Билл знал о моем отношении к похоронам, потому я сказал:

– Нет, там мы не увидимся. Как твои успехи с ведьмой? – Чтобы предотвратить спор, я решил сменить тему.

– В каком-то смысле успехи есть. Не то, на что я надеялся, но мне удалось привлечь неожиданное внимание. Вчера мне позвонили адвокаты Дика и спросили, что он говорил о тех деньгах. Сказали, что пытались выяснить, куда он их потратил, но так и не смогли. Я заявил, что ничего не знаю. Конечно же, они мне не поверили. Но все, чем я располагаю, – это всего лишь смутные подозрения, поэтому я действовал наугад. Что ж, я их не виню. А сегодня утром мне позвонил поверенный Стэнтона и задал тот же вопрос. Сказал, что Стэнтон незадолго до смерти снимал крупные суммы и его фирма не смогла отследить, на что он тратил наличные.

– Это странно. А что насчет Кэлхауна и Марстона? Если они поступали так же… то все это дурно пахнет.

– Я сейчас как раз пытаюсь выяснить. Ладно, пока.

– Подожди, Билл. Я человек неторопливый, ты же знаешь. Но мне уже любопытно. Когда мы встретимся? И что мне делать сейчас?

Я никогда не слышал, чтобы Билл говорил так удрученно:

– Алан, ничего не предпринимай, пока я не раскрою тебе все карты. Сейчас я больше ничего не хочу говорить, но поверь мне: на то есть хорошая причина. Однако кое-что я тебе все же скажу. Твое интервью может стать очередной наживкой. И я полагаю, она сработает лучше моей.

Это было во вторник. Конечно же, мне было очень любопытно, что за всем этим кроется. И я был озадачен. Если бы кто-то другой попытался вести себя так со мной, я бы разозлился. Но речь шла о Билле. Если он попросил меня ничего не предпринимать, то знал, что делает. В этом я был уверен. И ничего не предпринимал.