Читать книгу "Дилетанты - Дональд Гамильтон"

Когда мы приехали в Ток, дождь прекратился. Американский таможенник задал нам несколько вопросов и впустил в Соединенные Штаты. Вскоре нам попался знак, возвещавший приближение местечка Энтлерс-Лодж. Я притормозил возле бензоколонки у главного здания мотеля, сооруженного из неошкуренных бревен и расположенного на поросшем деревьями холме в стороне от шоссе. Возле кафе я приметил грязный "форд" - "лабораторию на колесах".

- Господи, какие огромные рога! - воскликнула Либби. - Это кто - лось?

- Северный олень, - сказал я. - Это вон те, нацеленные на тебя. А загнутые назад - это баран. Баран Далля. Есть не хочешь? - спросил я, зная, что Либби редко ест до ланча.

- Нет, лучше зайду кое-куда...

Она отправилась на поиски туалета, а я вылез из кабины и выпустил пса, велев ему никуда не убегать. Я бы с удовольствием не выпускал его, но я делал это на всех предыдущих остановках и не хотел навлекать на себя лишних подозрений.

Мне вообще не хотелось здесь останавливаться, потому как все равно никакого толку от этой остановки не было, но я не знал, насколько внимательно Смит и его рыжебородый друг следят за шоссе. Если они не увидят меня, то могут запаниковать и выдадут себя и меня, пустившись на мои поиски. Увидев же, что я здесь, но в контакт не вступаю, они поймут, что возникли проблемы, и проявят осторожность.

И тут я услышал собачий вопль, в котором смешались боль и страх. Я резко повернулся, выпустив из поля зрения и бензоколонку, и угол здания, за который свернула Либби. Я слишком поздно осознал, что Хэнк воспользовался удобной минутой и удрал из-под моего надзора. Его вопли доносились из кустов на холме недалеко от главного здания.

Я ринулся на зов Хэнка. Он испустил еще один вопль. Я сильно испугался. За время общения с ним я успел понять, что нужно очень постараться, чтобы заставить Лабрадора залаять от испуга или боли. Я подбежал к особенно густым зарослям кустарника и вздохнул с облегчением. Просто кусты были окружены оградой из колючей проволоки, и Хэнк имел неосторожность на нее напороться.

- Ладно, пес, - сказал я, - держись. Иду на помощь.

Когда я приблизился, Хэнк оставил попытки освободиться самостоятельно и стал ждать, пока я не освобожу его. Бедняга находился в каком-то полуподвешенном состоянии. Я потянулся к новому его ошейнику, ухватил его рукой и понял, учитывая изрядный вес Хэнка, что мне не удастся его освободить, не сняв сначала ошейник. Когда я это сделал, я начал думать, как удалить проволоку, и только тогда понял, что сама по себе собака просто не могла так запутаться в поврежденном ограждении за то короткое время, что оказалась без присмотра.

Не успел я понять это, как услышал за спиной шорох, у меня в голове мелькнула догадка, что наконец-то я нашел загадочного мистера Хольца или, если угодно, он нашел меня. Тут голову пронзила жуткая боль, глаза застлала белая пелена, потом превратившаяся в красную, и наконец я погрузился в черноту.

Глава 25

Когда я пришел в сознание, то понял, что нахожусь в привычном окружении. Я был в своем собственном, то бишь нистромовском домике на колесах, каковой ехал с умеренной скоростью по относительно ровной дороге. Я лежал связанный по рукам и ногам, покачиваясь вместе с полом. Сохраняя неподвижность, я решил проверить обстановку и сразу обнаружил, что за поясом у меня нет револьвера, а в кармане ножа. Что ж, этого и следовало ожидать. Я лежал и думал о своей сентиментальной глупости, поскольку больше думать было не о чем, разве о том, когда перестанет болеть голова.

Я с горечью отметил, что, как бы ни старался человек быть стопроцентно бесчеловечным, ему никогда не удается добиться совершенства.

Мое ремесло научило меня быть крутым, бессердечным профессионалом. Лишь однажды, желая положить конец развязанной кровавой бойне, я взял на себя риск и отпустил того, кого вообще-то следовало бы успокоить раз и навсегда. Но во всех прочих ситуациях я убивал, не ведая жалости и снисхождения. Я не позволил соображениям сострадания или каким-то иным мотивам уговорить меня вернуться и посмотреть, что случилось с водителем машины, которую я спихнул с шоссе под откос. Самые отчаянные усилия умной и красивой женщины не смогли проделать и щелочки в моей броне недоверия. И после этого, после всего этого, мрачно напомнил я себе, даже понимая, что наступила решающая фаза моей операции, я помчался в засаду, услышав вой годовалого щенка, хотя курсант разведшколы первого года обучения понял бы, что к чему, даже во сне.

- Грант, Грант! Ты меня слышишь?

Голос был знакомый, даже чересчур. Было странно только слышать его здесь. Я открыл глаза. Как я и предполагал, я лежал в узком проходе на полу между плитой и мойкой. Голова была у двери, ноги под столиком. Либби сидела тоже со связанными руками и ногами. Шинель ее была расстегнута и сидела как-то косо. Под ней виднелся вельветовый костюм. Он был сильно смят.

Хольц, видно, решил схитрить: запихал ее связанную по рукам и ногам, чтобы составить мне компанию, покараулить меня, а заодно постараться кое-что выведать.

Я почувствовал прилив надежды. Если Хольцу от меня что-то нужно - иначе почему я тогда живой? - у меня еще есть шансы. И чем лучше я буду подыгрывать моему симпатичному товарищу по заключению, тем больше эти шансы.

- Привет, киса, - прошептал я. - Как же это я так опростоволосился!

Либби тактично промолчала, затем сказала:

- Твой пес удрал. Они пытались поймать его, но он так напугался, что не подпустил их.

- Молодец Хэнк, - кисло отозвался я. Хорошо, конечно, что хоть он удрал, но я уже проявил к нему достаточно сострадания и перевыполнил дневную норму. - А тебя они как сцапали? - спросил я Либби.

- Когда пес завыл и ты побежал к нему, я бросилась за тобой. Потом из-за дерева вышел человек, зажал мне рот одной рукой, а другой ткнул в спину пистолет. Потом он велел мне вернуться с ним на бензоколонку, заплатить за бензин и въехать на машине в гору, чтобы они могли тебя сразу в нее погрузить, не привлекая лишнего внимания. Милый, что мы теперь будем делать?

- Ты не заметила, куда мы повернули от мотеля? - спросил я, не отвечая на ее вопрос, потому как ответа у меня не было.

- Да, мне отсюда все видно. Мы едем в том же направлении, к Анкориджу.

- Так, а долго я провалялся без сознания? Вернее, давно мы едем?

- Мне, конечно, нельзя посмотреть на часы, но мы в пути всего несколько минут.

- Кто в кабине?

- Очень странная парочка. Во-первых, женщина, толстая и некрасивая, в плаще и в зеленых брюках в обтяжку. Не понимаю, почему чем толще задница, тем теснее брюки! А с ней толстый тип очень городского вида. Он даже в галошах! Что за псих!

- Будь снисходительнее, - сказал я. - Это скорее всего для отвода глаз. Кто за рулем?

- Мужчина. А женщина все время вертит головой, проверяет, не собираемся ли мы поджечь машину или выпрыгнуть на дорогу. - И в самом деле, в заднем окошке кабины появилось круглое некрасивое женское лицо, которое я видел совсем недавно. Женщина проверила, все ли в порядке, и снова уставилась вперед.