Читать книгу "Долгая дорога домой - Сару Бриерли"

Огромная масса людей, движущихся по мосту, поток всевозможного транспорта – все это поражало воображение. Люди толкались, спеша по своим делам. Продавцы сновали по станции с громоздкими тюками на головах, как муравьи, спешащие к муравейнику и от него. Вдоль тротуара выстроились нищие, трясущие своими жалкими железными мисками и культями, вплетая свои монотонные песнопения в оглушающий гул, доносящийся с моста. Огромное количество людей и беспрерывное движение выделяло мост как бы в отдельный район. В этой толпе я почувствовал себя настолько незначительным, как будто я вообще перестал существовать. Каким же маленьким я, должно быть, себя ощущал, будучи пятилетним ребенком!

Шум стоял оглушающий, снизу поднимался голубоватый дым, расползаясь по местности. Я читал, что в таких загрязненных городах, как Сидней или Мельбурн, продолжительность жизни снижается, поэтому могу только догадываться, насколько сокращается жизнь человека здесь, когда он дышит таким воздухом день за днем.

Не пройдя и трети моста, я остановился у перил и посмотрел на берег, на железнодорожную станцию и магазинчики, туда, где я каким-то образом выживал, будучи пятилетним мальчиком. На том месте, где я тогда прогуливался, теперь построили пристань для парома, а под мостом берега реки укрепили бетоном. Я не мог разглядеть, живет ли там еще отшельник. Я мало встречал отшельников во время поездок по Индии и не знал, что тому причиной. Может, их стиль жизни уже больше никому не интересен или же просто мне они не попадались. Для меня они становились своеобразными стражами, когда я спал рядом с ними или их святынями.

Я посмотрел на каменные ступени – гаты, как их называют в Индии, – которые спускались к стремительным водам Хугли, туда, где я дважды едва не утонул, и вспомнил о человеке, который оба раза вытащил меня из воды. Наверняка он уже умер. Но, как и тот подросток, который отвел меня в полицию, он давал мне шансы выжить. Поступая так, он ничего не выигрывал – если только в карму не верил. А я его так и не поблагодарил, смущенный и напуганный всеобщим вниманием, особенно когда он вытащил меня из воды во второй раз. Я все стоял возле перил, смотрел вниз, на свое прошлое, благодарил того человека, потом еще раз сказал ему «спасибо», когда солнце стало клониться за горизонт, и мой последний день в Калькутте закончился в дымке розово-серого тумана.

Пора возвращаться домой.

Эпилог

Невероятно, но, несмотря на то что мама с папой усыновили двух индийских мальчиков, сами они в Индии не были, однако, пока я пишу эту книгу, они строят планы поехать туда. Мама должна отправиться в Индию, так как телевидение хочет снять ее встречу с моей мамой Камалой.

Может быть, две мои семьи в будущем сблизятся – интересно, кому из них мир другой покажется более незнакомым? А еще я задаюсь вопросом: неужели мои родители, решившись на усыновление, надеялись объединить людей из разных культур?

После моего появления в Кхандве жизнь обеих семей, несомненно, изменилась, а что будет дальше, посмотрим. Конечно же, я не хочу усложнять жизнь Камале – пусть просто знает, что ее младший сын жив и здоров. Хочу сделать ее жизнь более комфортной. Первый шаг – избавить ее от груза арендной платы за жилье, и я жду с нетерпением, когда она сможет назвать своим дом, в котором будет жить.

Мои собственные желания менее ясны. Хотя все свои усилия я направил на то, чтобы найти свой родной город и семью, я при этом не рассчитывал вернуться в ту жизнь, которой когда-то лишился. В прошлом ничего не исправить, даже если я вернусь туда, откуда я родом. Я не индиец. Я почти всю свою жизнь прожил в Австралии, и у меня такие связи с усыновившей меня семьей, которые ни изменить, ни разорвать. Я хотел знать, откуда я родом, иметь возможность взглянуть на карту и указать на то место, где родился, – и пролить свет на обстоятельства моего прошлого. Я, не страшась разочарований, пытался найти свою индийскую семью, чтобы мои родные узнали, что со мной случилось. Мою связь с ними тоже не разорвать, и я благодарен судьбе за то, что эта связь восстановлена.

Теперь я твердо знаю, кто я и что считаю своим домом. У меня две семьи, а не раздвоение личности. Я Сару Брирли.

И тем не менее мой повторный визит в Индию, наблюдение за тем, как живут мои брат, сестра и мама, снова стали для меня потрясением. Я смотрю на них и восхищаюсь тем, что они посвятили свою жизнь семье и для них очень важны семейные отношения. Сложно объяснить словами, но я чувствую, что мы, живущие на Западе, в своих безликих пригородах, утратили что-то очень важное. Я не религиозен, однако мне хочется больше узнать о традициях и верованиях моей индийской семьи, понять, смогут ли они меня направить на путь истинный.

Еще я счастлив, что познакомился со своей племянницей и племянниками, надеюсь, что стану частью их жизни и предоставлю им все имеющиеся у меня возможности.

Если бы я не потерялся, если бы в ту ночь не увязался за Гудду или если бы каким-то образом мне удалось вернуться домой, моя жизнь, конечно же, сложилась бы совершенно по-другому. Многих страданий удалось бы избежать. Моей маме не пришлось бы пережить потерю двух сыновей, один из которых трагически погиб, и я никогда бы не испытал боль разлуки, липкий страх, который охватывал меня в поезде и на улицах Калькутты. Но пережитое мною, вне всякого сомнения, закалило меня, вселило уверенность в важность семьи – как бы она ни создавалась, веру в то, что на свете много добрых людей. А еще я понял, что необходимо хвататься за любую представившуюся возможность. Я не хотел бы ничего из этого лишиться. Однако правда и то, что моя индийская семья никогда бы не имела таких возможностей, если бы не случилось то, что случилось. Я свято верю в то, что сама судьба объединила две мои семьи, а я стал между ними связующим звеном.

Я знаю, что мои мама с папой не желали бы себе жизни без меня и Мантоша. Я несказанно благодарен им за любовь – и жизнь, которую они мне подарили, и восхищаюсь их готовностью помогать тем, кому меньше повезло. Уверен, что в результате того, что я нашел свою индийскую семью, моя австралийская семья станет мне еще ближе и связь между нами будет только крепнуть.

Когда я рассказал Мантошу, что нашел своих родных, он искренне за меня порадовался. Нам кое-что стало известно о его семье, к сожалению, разрушившейся, и Мантоша вдохновило мое воссоединение с моей индийской семьей. Несмотря на болезненные воспоминания детства, у него вновь возникло желание попытаться связаться со своей индийской матерью. Мы не были уверены, что это возможно, но мне бы очень хотелось, чтобы мой брат ощутил такое же умиротворение, что и я.

Я поделился своей радостью с Асрой, моей подружкой еще со времен «Нава Дживан» и нашего совместного путешествия в Австралию. Наши семьи подружились, мы часто перезванивались, временами ездили друг к другу в гости. Повзрослев, мы немного отдалились, как это часто бывает, но мы поддерживаем связь, делимся новостями о работе и вообще о жизни. Есть такие вещи, которыми я могу поделиться только с Асрой. Я считаю, что мне очень повезло иметь такую подругу.

Оглядываясь назад, я вспоминаю, как заново открывал для себя Кхандву, сначала с помощью «Гугл Планета Земля», понимаю, что мог бы подойти к решению проблемы по-другому и, вполне вероятно, намного быстрее нашел бы то, что искал. Следовало более скрупулезно исследовать города и поселки с названиями, похожими на Бурханпур, и внимательнее отнестись к тем, что расположены довольно далеко от Калькутты. Вполне вероятно, что, более тщательно все проанализировав, я сузил бы круг поисков и быстрее попал бы в нужное место. Я мог бы также не исследовать все железнодорожные ветки, а только те, возле которых находились города с названиями на букву «Б». Но я педантично изучил все маршруты, начинающиеся на станции Хора в пределах весьма приблизительно очерченной области. Впрочем, моим методам не откажешь в железобетонной логике. Может быть, я бы нашел Кхандву быстрее, а может быть, нет.