Читать книгу "Поместье Даунтон. Хозяйка - Маргарет Йорк"

– Нэнси…

– Миледи, вы очнулись? – это уже Анна. – Только не шевелитесь и не разговаривайте, вы сильно пострадали.

– Что… что случилось?

– Потом, потом! – замахала руками Нэнси. – Сначала нужно немного прийти в себя. Вы просто упали с лошади.

– А ребенок?

Неужели то, что слышала сквозь пелену забытья, правда?

Нэнси звучно хлюпнула носом и развела руками:

– Нерожденные дети не слишком любят, когда их матери падают с лошади, мэм…

Усталость и темнота навалились снова. Она не потеряла сознание, просто не могла пошевелиться, лежала без сил, даже без чувств. Все внутри словно умерло. Ее сын погиб, первенец, их с Робертом дитя.

Вокруг суетились Нэнси и Анна, Кора поняла, что она в Дауэрхаусе и рядом нет ни Роберта, ни леди Вайолет. Это подтверждало, что ребенок погиб. Такого ей не простят, но, главное, такого она не простит себе сама.

Метнулась сватать Невилла и Эдит, а потеряла дитя! Разве может быть прощение?

Кора застонала от горечи, это вызвало резкую боль, и мир вокруг снова окутал мрак. Последней мыслью было пожелание не возвращаться к свету. Ей нечего делать в этом мире…

В Даунтонхаус примчался лакей Коры Арчи:

– Милорд, миледи очнулась.

Роберт спешил в Дауэрхаус, где лежала Кора, сам не зная, что чувствует. Он не представлял, как будет разговаривать с Корой, что скажет и как теперь поступит.

Она снова лежала без сознания, бледная, без кровинки в лице, с посиневшими губами. Анна, словно извиняясь, развела руками:

– Ваша милость, миледи приходила в себя, попросила пить и снова впала в забытье.

Роберт долго сидел в кресле у окна, пытаясь понять, что чувствует. Это не была жалость, он все еще сердился на жену, но представить, что между ними все кончено, что отныне Кора чужая, не мог.

– Ваша милость, я пришлю Арчи, если миледи очнется.

Роберт кивнул, поднялся и отправился в большой дом.

Леди Вайолет попыталась что-то сказать, он отмахнулся. Он знал все, что скажет мать, – развод! Выслушивать новые сентенции по поводу случившегося ему хотелось еще меньше. Свалившееся на него горе – потеря Корой ребенка – было настолько большим, что даже делиться им ни с кем не хотелось.

Поднявшись к себе, Роберт лег на постель прямо в одежде и лежал, закинув руки за голову. Он уже не пытался разобраться в чувствах и в том, что должен и чего не должен делать. Перед глазами одна за другой проходили картинки, и везде была Кора.

Кора на балу у Асторов в Нью-Йорке… на теннисном корте с ракеткой в руках… в седле… в подвенечном платье…

Кора в Даунтоне… у его постели, умоляющая не умирать, готовая отдать свою жизнь взамен его… энергичная хозяйка, спорящая с Симпсоном, обличающая вора… счастливая от понимания, что беременна…

Кора на танцевальном вечере, в Уоддесдоне, на скачках, снова в Даунтоне…

Последние картинки доставляли только боль – рядом все время оказывался Генри Невилл. Разум кричал, что ничего страшного не было, Кора никогда не позволяла себе даже лишнего взгляда, напротив, старалась влюбить Невилла в Эдит, и не ее вина, что неудачно. Но когда сердце слушалось разума?

Сердце обливалось кровью, умирая от ревности. Потом они поменялись ролями – разум принялся напоминать, что Кора слишком много внимания уделяла Невиллу, отправилась к нему после обещания больше не встречаться, что доверять глупо, все говорит об их связи… А сердце подсказывало, что Кора не виновата, что ничего не было.

Но была еще потеря сына и слова мистера Мозерли о том, что детей больше не будет. Потерять не только ребенка, но и надежду родить другого, – это слишком.

Роберт не знал, сколько времени прошло, он вдруг поднялся и отправился в Дауэрхаус. Не представлял, как поступит, что скажет, когда Кора очнется, что вообще будет делать. Но знал, что должен быть там, подле жены.

Кора очнулась ночью. Рядом сидела, читая какую-то книгу, Анна. Они с Нэнси дежурили у постели хозяйки по очереди.

Кора попросила попить, а потом высказала свои опасения:

– Анна, я боюсь, как бы граф не встретился с мистером Невиллом. Они могут серьезно поспорить…

Анна как-то странно замялась.

– Что? – подозрительно прищурила глаза Кора. – Что, Анна?

– Мэм, я не должна об этом говорить…

– Я буду переживать, если ты не расскажешь о том, что знаешь. Лучше расскажи, прошу тебя. Они уже разговаривали? Уже встречались?

– Да, миледи.

– И? Говори же, не тяни!

То, что рассказала Анна, повергло Кору в ужас…

Поняв, что Кора потеряла ребенка из-за падения с лошади, на которой ехала в Найт-Хилл, Роберт возмутился: Кора не вняла ни просьбам, ни запрету мужа ездить верхом, случилась беда, причем непоправимая.

Роберт не признавался себе в том, что не меньше его возмущало обстоятельство, что в минуту обиды Кора побежала к Невиллу жаловаться на мужа и свекровь. Это выглядело предательством, а потому ярость на американца и обида на жену захлестывали, не позволяя рассуждать здраво.

Кора потеряла много крови и лежала без сознания, и Роберт, повинуясь импульсу, бросился к Невиллу. Конечно, время дуэлей давно прошло, теперь все предпочитали разбираться в судах или за спиной обидчика, но граф Грэнтэм так не мог, он вызвал Генри Невилла на дуэль! И Невилл вызов принял.

Конечно, это наказуемо, даже секунданты могли попасть под суд в случае гибели или серьезного ранения кого-то из дуэлянтов, не говоря о виновнике гибели соперника.

Кто дерется на дуэли в конце XIX века? Даже дуэльный кодекс несколько подзабыт. Но это не помешало Роберту и Генри стрелять друг в друга. Анна не знала подробностей. Томас, который был секундантом Роберта, рассказал лишь самое главное – мистер Невилл получил право стрелять первым, но выстрелил в воздух после слов: «Я слишком люблю вашу жену, чтобы принести ей горе вашей гибелью». Граф, видно, опомнившись, в свою очередь просто прострелил мистеру Невиллу шляпу, заявив: «Дырявая шляпа вам на память о том, что вмешиваться в чужую жизнь нельзя!»

На этом дуэлянты разошлись. Генри Невилл уехал, и теперь в Найт-Хилл живут только мистер Бишоп, который стал управляющим у мистера Невилла, дворецкий Джон и слуги, следящие за домом и конюшней. Хотя лошадей тоже почти всех увезли.

– А ту лошадь, что сбросила вас, миледи, мистер Невилл застрелил собственноручно!

– Лошадь не виновата, ее просто хлестнули по крупу, она встала на дыбы от неожиданности, а я от неожиданности не смогла удержаться в седле. Как нелепо все получилось… А где леди Эдит, как она? Я хотела бы поговорить, она на меня обижена.

И снова Анна чуть смутилась.