Читать книгу "Ребрендинг юродивой - Марина Алексеева"

— Я понимаю… — ответила Настя.

— И я могла бы остаться с ним. Это в моих силах, — Инга странно посмотрела на Настю, — но не останусь. Потому что единственное, чего я не смогу, — это заставить его меня полюбить. А быть рядом с мужчиной, который думает о другой, — унизительно, да и бессмысленно. Понимаете?

— Да… — Настя кивнула головой.

Что еще тут можно ответить?

— Только… — Она внимательно посмотрела на Ингу. — Вы такая красивая и элегантная. И характер. Чувствуется, что у вас сильный характер… Вы умны… С трудом можно себе представить, что какой-то мужчина может разлюбить вас.

— А этот может! Представляешь?

— Да…

— Он… Он другую полюбил… — Инга подняла голову и, неловко скрючившись на низеньком стульчике, снизу вверх посмотрела на Настю очень печальным взглядом — таким же, какой бывает у беспризорной собаки, которую уже наверняка никто и никогда к себе не возьмет…

А еще Насте вдруг показалось, будто в Ингиных несчастьях была виновата именно она — Настя.

С чего бы это?

Что ответить Инге на ее заявление, она не придумала. Только понимающее лицо сделала…

— А ты кого-нибудь любишь? — спросила Инга, продолжая прожигать Настю взглядом.

— Простите, но я не понимаю, какое это имеет отношение… — Настя почувствовала, что обижает своей резкостью эту странную журналистку, но не исповедоваться же перед ней.

— Да, конечно, извините. — Инга встала и достала из сумочки зеркало.

Она припудрила лицо и поправила прическу.

Настя тем временем маялась от собственной нечуткости. Человек ей душу наизнанку вывернул, а она: «Какое это имеет отношение?..»

— Вы не обижайтесь, что я так грубо… — начала лепетать Настя.

— Что вы? Я никогда не обижаюсь. Это глупо, — сказала уже пришедшая в себя Инга. — И не грубо вы вовсе… Грубо — это по-другому, это… — Инга обворожительно улыбнулась, а потом снисходительно посмотрела на сидящую с несчастным и виноватым видом Настю. — Впрочем, так у вас все равно не получится…

Они обе помолчали.

Настя растерянно. Она просто не представляла себе, что еще можно сказать и вообще что ей с этой странной девушкой делать.

Инга же думала о чем-то своем. Она ковыряла облупившуюся на парте краску шикарным ярко-красным, точно в тон плащу, ногтем и, похоже, очень увлеклась этим занятием. Настя наблюдала, как растет на глазах серое уродливое пятно, но не решилась сделать ей замечание, хотя детям заниматься такими вещами было категорически запрещено.

Инга неожиданно прекратила портить школьное имущество и подняла голову. Она посмотрела на Настю каким-то плутовским, цыганским взглядом и выдала:

— Что-то подсказывает мне, что вы будете очень счастливы!

— Я? — обалдела Настя.

— Да! В личной жизни! У вас будет шикарный мужчина. Такой… Словом, я бы позавидовала!

— Вы? Мне? — Настя решила, что журналистка — точно сумасшедшая.

А какая же еще? Если она несет такие невероятные вещи, да еще с самым безумным видом! У Насти будет такой мужчина, что эта эмансипированная красавица ей позавидует! Такое возможно только в том случае, если мир перевернется…

— Я! Вам! Вы, девушка, себя недооцениваете. Хотя какая разница… Главное, что он вас оценил правильно…

Инга вся как-то сникла при этих словах и, стряхнув куски облупившейся краски на пол, решительно встала.

— Пойду, пожалуй. — Она направилась к двери.

— Как? А интервью? — Настя вообще перестала понимать, что происходит.

— Интервью? — Инга обернулась и улыбнулась Насте.

Улыбка была профессиональная. Отработанная, наверное. И в то же время столько лукавства, обаяния и еще чего-то колдовского было в ней намешано, столько силы и характера чувствовалось… Адская смесь! Короче, устоять против такой улыбки было просто невозможно. Настя подумала, что если бы у нее был муж… Ну вдруг был бы? Представить же можно! Так вот, если бы этот самый муж изменил Насте или даже ушел бы от нее совсем к женщине с такой вот улыбкой, то она бы его поняла и простила… А как не простить? Ведь он тоже всего лишь человек, этот предполагаемый муж… И не влюбиться в женщину с такой улыбкой невозможно. Невозможно, и все!

— Да, интервью. Оно же вам было нужно, — ответила Настя.

— Мне не нужно, — сказала Инга. — А вам что — нужно?

— Мне — нет… — растерянно помотала головой Настя.

— Вот и не будем его писать! — подвела итог Инга и подмигнула Насте, словно они были союзницами в каком-то очень хитром деле.

Настя вдруг почувствовала симпатию к этой красивой и странной женщине.

Инга уже открывала дверь класса, чтобы выйти, когда Настя сказала:

— Подождите…

— Да? — обернулась Инга.

Ее лицо было снова холодно и неприступно, каким и увидела его Настя, когда Инга только вошла в ее кабинет. Видимо, она уже успела взять себя в руки и надеть привычную маску…

— Я… Я… — Настя почувствовала, что очень хочет что-то сказать, но выразить это словами было очень сложно. — Я хочу сказать, что… Что вы очень красивая, умная и сильная… — Настя поняла, что говорит совсем не то, что нужно, и замолчала.

— Я это знаю, — улыбнулась Инга. — И что?

Настя пожала плечами. Подходящие слова так и не приходили в голову.

— Я не совсем поняла, зачем вы приходили, — сказала она наконец. — Но… Я чувствую, что здесь нечто большее, чем вы сказали…

— Правильно. Только это не имеет теперь значения. Я все уже поняла, что хотела.

— А я? — спросила Настя.

— А вы? Вы… Вы — будете счастливы. Этого достаточно.

На это Настя опять затруднилась ответить.

— Пока! — Инга вышла за дверь.

— До свидания. И вы тоже… Будьте счастливы… — пожелала ей Настя.

— Я-то точно буду! Даже не сомневайтесь! — бросила, не поворачиваясь, Инга и скрылась из виду.

Что это было? Кто эта странная женщина? Что она хотела от Насти? Причем Инга сделала какие-то выводы, что-то поняла… А Настя? Настя не поняла ничего! Совсем ничего!

Она попыталась прокрутить в голове весь разговор заново, чтобы разобраться хоть в чем-нибудь, но запуталась еще больше.

— Настенька Сергеевна, вы — кудесница! — В распахнувшуюся дверь походкой манекенщицы вплыла Регина.

Она виляла бедрами и пыталась идти, подражая работницам подиума — ставя ноги словно на узенькую дощечку. Это было забавно, и Настя еле удержалась, чтобы не засмеяться.

Костюм на Регине сидел, как влитой. И что удивительно, делал ее стройнее и худее килограммов на семь-восемь. Чудо все-таки произошло! Не иначе как все Настины страдания и переживания по поводу Андрея, которым она предавалась во время шитья, трансформировались в некую энергию, которая, не находя другого выхода, излилась в первое подвернувшееся место — Регинин костюм. Он действительно был великолепен…