Читать книгу "Сыщик - Александр Бушков"

Там, в окне, была небольшая комната, богато обставленныйбудуар. Все вещи сохраняли свои натуральные, чистые цвета — золотистыедрапировки, обширная кровать, застланная постелью в палевых тонах,тёмно-коричневые палисандровые кресла… И мужчина с женщиной выгляделисовершенно живыми — господин в синем сюртуке с внушительным рядочком фрачныхорденов и очаровательная молодая дама, блондинка в розовом платье.

Они стояли лицом к лицу и о чём-то говорили. Не доносилосьни слова, но иллюзия окна была потрясающей: Бестужев, конечно же, понимал, чтовидит изображение наподобие кинематографического, однако персонажи на экранекинематографа были исключительно чёрно-белыми и двигались в дёрганом, убыстренномритме — а здесь ничего этого не было, парочка двигалась, разговаривала,шевелилась именно что в нормальном ритме, отчего и казалось, будто смотришь вокно. Нынешний кинематограф это зрелище превосходило несказанно: естественныецвета и краски, естественный ритм движений… Бестужев ничего не слышал и невидел вокруг, завороженный необычным зрелищем.

Те двое уже целовались, держа друг друга в объятиях —самозабвенно, страстно, вели себя, как и подобает в такой ситуации любовникам,не подозревающим, что их кто-то видит, — ладони осанистого господинадействовали против всех правил приличия, он уже сбросил визитку прямо на пол,молодая дама, отступив к постели, сияя затуманенным взором и недвусмысленнойулыбкой, стала снимать платье…

Драгун громко прокомментировал зрелище с исконно драгунскойвольностью, и ему ответил общий гогот.

— Вот такие дела, князь, — громко шептал на ухоБестужеву барон Моренгейм. — Наш милейший граф Берти — образец примерногосемьянина и высокоморального резонера, а очаровательная Элиза — вернейшаясупруга, воплощённая невинность. Они у меня попросили на пару часовпредоставить в их распоряжение флигель, поскольку им, изволите ли видеть, нужнопровести важный и тайный разговор о затруднительном положении, в которомоказался в результате неосмотрительной игры на бирже один наш общий знакомый идальний родственник… Я, разумеется, пошёл им навстречу, мне не жалко…

— Положеньице, ага! — смачно крякнул драгун.

Бестужев был человеком взрослым, отнюдь не ханжеского образамыслей и, будучи одиноким, порой отдавал должное радостям жизни. Однаконаблюдать это вот так, в немаленькой компании пьяных гуляк, громко отпускавшихсальные комментарии… У него даже кончики ушей запылали. Подобное зрелище длянего оказалось чересчур уж шокирующим сюрпризом — но для разгулявшейсякомпании, конечно же, было не в новинку, они веселились вовсю, хохоча иобмениваясь мнениями.

Ничего не попишешь — Бестужев старательно делал вид, чтовсецело поглощен зрелищем и оно его развлекает точно так же, как и остальных.Любовники, уже совершенно нагие, обосновались на пышных покрывалах, несобираясь прикрываться, они-то полагали, как и любой на их месте, что надёжноукрыты от посторонних глаз… И вели себя совершенно непринужденно — мягкоговоря…

— Прелестно! — воскликнул Фери. — Кто бы могподумать, что наша скромница Эльзи и это умеет! Интересно, кто кого научил?

Гогот стоял непрестанный. Бестужев покосился на Штепанека —тот по-прежнему стоял в наполеоновской позе, скрестив руки на груди, не шевелясь.Сейчас, когда он думал, что никто на него не смотрит, лицо изобретателяпрямо-таки полыхало презрением к собравшимся — а в глубине души, как человекнезаурядного ума, изобретатель непременно должен был презирать и себя за то,что скатился до такого вот положения… «Я сыграю на этом, обязательносыграю, — трезво, отстраненно подумал Бестужев, в то же самое время, чтобыне выпадать из общей картины, гнусненько ухмылявшийся и прямо-такигоготавший. — Его можно брать голыми руками, то, что я ему предложу, будетвыглядеть сказкой…»

— О, даже так?! Браво, браво, Эльзи!

— Проказница…

— Ну, теперь мы точно знаем, Фери, что можно иоказаться на месте Берти. Какова монашенка!

— Что же он вытворяет с бедной красоткой, развратник!Она, точно, покрикивает, Альберт, ручаюсь! Да что там, орет!

— Да уж. В жизни не поверю, что законный супругспособен её так изобретательно и темпераментно охаживать, у него-то онанаверняка бревном лежит…

— Кто попытает счастья первым, господа?

— А мы потом бросим жребий. Это будет справедливо.

— Да, конечно, всё должно быть по справедливости…

Бестужев, сохраняя на лице похотливую улыбочку, думал освоём.

Действительно, это может оказаться полезнейшей для сыскавещью. Достаточно представить, что в комнате, где собрались обсуждать очереднойтеррористический акт главари Боевой организации эсеров, потаенно установленобъектив… Аппарат передает только изображение, разговоров не будет слышно… нослучались уже, и в России, и в практике европейских специальных служб, успешныеопыты по привлечению глухонемых. Глухонемой, наблюдая в бинокль занаходившимися от него на значительном отдалении людьми, на таком, что ни односамое чуткое ухо не уловило бы ни звука, превосходно читал разговор по губам.Очень многие глухонемые этим искусством владеют в совершенстве. Да, это,конечно, выход… А со временем, как знать, инженеры — да тот же Штепанек! —изобретут какое-нибудь дополнительное приспособление, позволяющее слышать иразговор… а то и фиксировать его так, как это сейчас делает фонограф… Да, вещьполезнейшая… Вот только она может попасть в руки и ко всевозможным врагамгосударства и общества… да что далеко ходить, Гравашоль! Ещё ни однутехническую новинку, если она достаточно компактна, не удавалось уберечь от рукзлонамеренных элементов… если только они увидят в этом для себя пользу…

Потом его мысли приняли иное направление — и он покосился набесстрастно стоявшего Штепанека чуть ли не с ненавистью. Было от чегоиспытывать ненависть, признаться!

Очень скоро в наш мир окажется выпущен очередной демон. И этововсе не мелодраматический оборот, господа мои, дело именно так и обстоит. Какизволил учёно выразиться профессор Бахметов, многие технические новинки имеюттенденцию к несомненной миниатюризации размеров. Первый пулемет был громоздкимсооружением, весом лишь самую малость уступавшим орудию — а иные современныеобразцы в состоянии переносить один солдат. Первые фотоаппараты господ Ньепса иДагера размерами и массой походили на купеческие сундуки — а нынешние аппаратытех моделей, что уже используются сыщиками, свободно переносятся в карманенезаметно для окружающих. И примеров таких — множество.

И ещё одно немаловажное обстоятельство: ни одну техническуюновинку не удавалось долго держать в тайне, рано или поздно онараспространялась повсеместно, становясь достоянием любого частного лица,способного за неё заплатить соответствующие деньги. Чисто военных изобретенийэто не касается (хотя ими порой ухитряются нелегально завладеть лица, неимеющие ни малейшего отношения к армии) — но такие вот изначально штатские,если можно так выразиться, придумки…