Читать книгу "Мохнатый бог - Михаил Кречмар"

Ещё один необходимый элемент лабаза — это верёвка, которой охотник привязывает себя, чтобы не упасть с высоты.

Вспоминаю, как однажды в весёлой компании охотоведов меня расспрашивали о том, правда ли, будто дальневосточные медведи опасны для человека. Когда я ответил утвердительно и привёл в качестве иллюстраций несколько животрепещущих примеров, один охотовед из северной России, Пётр, мечтательно закатил глаза и сказал:

— Да, чёрт, у нас бурые медведи тоже самые опасные звери. Больше всего из-за них несчастий на охоте.

— Да что ты несёшь, Петруха, какие там у вас несчастные случаи? Небось и медведи ваши чуть больше собак?

— Больше не больше, — ответствовал Петруха, — а несчастий и с ними полно. Как у нас их стреляют, знаешь? С лабаза на овсах!

— Вообще загнул, — потешались коллеги, — какие там несчастья на лабазах?

— Самые простые, — с честью ответил Пётр. — Как понапьются, как позалезут, да как пьяные валятся с лабазов, руки-ноги ломают. Потери — как на войне, хотя, может, медведя разу не увидят. Кто сказал, что с лабаза охота безопасная? Ещё как опасная!

Однако повышенная надёжность лабаза может таить в себе свои, довольно неожиданные неприятности.

Исследователь-орнитолог В. Правосудов на своей базе в северном Приохотье подвергся ограблению со стороны медведей. Дело в том, что в его отсутствие, продолжавшееся несколько дней, небольшой медведь залез на продовольственный лабаз, от которого не была отодвинута лестница — грубейший промах при жизни в тайге! Однако что-то помешало медведю довести начатое до конца, и он ретировался с лабаза, не успев доесть все имевшиеся в наличии там продукты. Рассвирепевший хозяин собрался покарать грабителя и резонно рассудил, что медведь скорее всего сделает попытку доесть остатки харча. Ничтоже сумняшеся, он устроился непосредственно на лабазе, поджидать гостя. Ночь была тёплая и безветренная, медведь сразу не пришёл, что и расслабило мстителя, который постепенно задремал. Очнуться ему пришлось от громкого фырканья, доносившегося прямо со своей платформы. Недолго думая, охотник выпалил в нечто круглое и пыхтящее, что буквально обнюхивало его сапоги. Медведь, которому пули не причинили никакого вреда, кубарем слетел с лестницы и скрылся в темноте. Более его никто никогда не видел.

При охоте с лабаза, так же как и при охоте в горах, надо помнить о том, что при стрельбе сверху вниз точка попадания вашего оружия будет отличаться от точки прицеливания на то же расстояние по горизонтали. Поэтому я рекомендую охотникам, которые планируют охотиться с лабаза, прикинуть дистанцию и угол возможного выстрела и где-нибудь на стороне пристрелять своё ружьё в аналогичных условиях. Учтите — ошибка в десять сантиметров может стоить вам полноценного трофея, а также причинить значительные неприятности при поиске подранков.

Глава 16 Охота на нерестовых реках

Охота на нерестилищах лососёвых рек — одна из самых интересных и результативных на Дальнем Востоке. Уже упоминавшийся офицер-натуралист Н. Сокольников отмечает, что в начале XX века охота на бурого медведя в Анадырском крае была не очень популярна.

«За моё время марковцы убиди всего 7 или 8 медведей. Один из них был убит у амбара настороженным ружьём; 3 или 4 были подкараулены и убиты весенними ночами на местах кормёжек прошлогодней рыбой и 3 штуки в одну осень (кажется, 1906 г.) были убиты марковцем Софроном Петушковым тоже во время кормёжек медведя у воды по вечерам. По моему совету он их стрелял с „ветки", одной ногой упирался для устойчивости о дно на мелком месте или о берег и стрелял. (Выстрелить из современной винтовки, будучи в „ветке“ на глубоком месте, не рискнёт даже сроднившийся с ней марковец: она так валка, что сильная отдача ружья влечёт за собой опрокидывание. — Примеч. Н. Сокольникова.)

Крупный медведь на рыбалке.

Такая охота для очень ловкого на воде марковца не опасна, так как в случае неудачного выстрела он сумеет мгновенно оттолкнуться от берега на глубину, а там медведю его уже не поймать. Все марковцы, конечно, хорошо знают, что уходить от медведя на ветке нужно против течения: по течению же, говорят, зверь может догнать.

Медведь при подходе на нерестилище.

Скрадывать занятого чем-либо медведя не трудно, нужно только делать это против ветра. На берлогах марковцы не промышляют, да и прежде не промышляли».

Здесь же он делает сноску, что чукчи специально медведя не промышляют. Очутившись через сто с лишним лет в тех самых местах, про которые местный житель Фёдор Дьячков сказал, будто «медведей в крае у нас более всего. Из всех звериных пород эта — самая видная», я с интересом обнаружил, что анадырские охотники на самом деле на бурого медведя почти не охотятся. Точнее сказать, не охотятся в общепринятом смысле этого слова — с оружием в руках. Ловить зверей петлями местные Немвроды очень даже не брезговали. Это казалось тем более странным, что в литературных источниках медведи Русского Востока рисовались животными смирными и отнюдь не опасными — эдаким племенем травоядов-рыбоедов.

«Чёрные медведи водятся по всей Камчатке в огромном количестве, и без всякого сомнения они давно бы уже истребили жителей, если бы они не были так смирны и миролюбивы как нигде. Весною медведи сходят с гор к устьям рек, чтобы здесь пожирать идущую вверх рыбу. При обильном лове медведи едят, как собаки, одну голову. К осени, когда рыба выше поднимается по рекам, медведи следуют за ней в горы. Дюпети-Туар, на которого мы слагаем ответственность за достоверность, рассказывает о хитрости, употребляемой медведями для ловли мелкой рыбы. Медведь входит в воду по рыло и остаётся здесь неподвижен. Мелкая рыба, принимая густую шерсть за траву, прячется в ней, и тогда медведь, полагая, что уж довольно набралось рыбы, осторожно выходит из воды, так, чтобы добыча не ушла слишком рано. На берегу он отряхивается и поедает своих гостей.

Медведи здесь так смирны, что камчадалы их не боятся, даже девочки, собирающие на открытом поле сарану, не пугаются присутствия медведя; если он подходит, то это ради клубней, которые отнимает и ест. Медведь никогда не нападает здесь на людей, даже если его разбудят».

Эти-то рыболовные способности и делают охоту на дальневосточных медведей замечательным самобытным видом добычи этого зверя.

С моей точки зрения, медвежья охота на нерестилищах — одна из самых увлекательных охот подобного рода. Смысл её заключается в том, что в августе-сентябре медведи начинают активно посещать места массового нереста лососёвых рыб.

Конечно, сама рыбная ловля у этого зверя выглядит совсем не так, как описывал её французский путешественник, посетивший Камчатку вместе с англо-французской эскадрой во время Крымской войны. Медведи для своих рыбалок чаще всего выбирают какие-нибудь боковые протоки — аппендиксы основного русла, в которые заходит кета и горбуша, чтобы отложить икру и погибнуть. В таких местах иногда вся поверхность воды на многие сотни метров покрыта спинами умирающих рыбин — как кленовыми листьями в тихом пруду петергофских аллей. Но мёртвые и умирающие рыбы не очень интересуют нашего героя — при изобильном подходе он предпочитает ловить живых лососей.