Читать книгу "Что я думаю о женщинах - Дэвид Боукер"

Опустив глаза, девушка разглядывала свои пальцы. Захотелось реветь, но я сдержался. Все, хватит с меня унижений! Выплеснув остатки кофе в раковину, я бросился вон из дома.

Лишь потом до меня дошло: роман Натали с телекомментатором — очередное испытание, которое я с блеском провалил. Его целью было выяснить, считаю ли я эту девушку своей собственностью. Да, считаю! Она принадлежит мне и душой, и телом!

Теперь, когда свояченица выяснила правду, терять нечего.

Я взял старый мегафон, из которого до выхода на пенсию мой приличный либерал-демократический папа обращался к товарищам по профсоюзу. Много лет этот громкоговоритель взывал к совести жестоких полицейских, уговаривал продажных редакторов и журналистов, скорбел об участи безработных шахтеров. Но сегодня ему предстояло сослужить другую службу.

Я приехал в грязный и бедный район Манчестера, где находился клуб мерзкого хлыща Митчелла. Тоже мне клуб, обычный переоборудованный склад!.. Остановив “мини” на глухой улице, я достал из багажника мегафон.

До открытия “Веранды” оставалось пятнадцать минут, но к каменному крыльцу уже тянулась длинная очередь. Группа “Пью ордер” играла в том же стиле, что и “Нирвана”, так что на концерт собрались торчки со всей округи. Облокотившись на фонарный столб, я включил мегафон и обратился к собравшимся:

— Слушайте, слушайте сюда! Этот клуб принадлежит Робу Митчеллу! Роб Митчелл не рубит в музыке, он телекомментатор.

На мое счастье, большинство стоящих в очереди начали смеяться. Митчелл особой популярности не снискал, особенно среди пользующихся услугами его студии музыкантов, которые недоумевали: почему, несмотря на тысячи проданных дисков, они не получают гонорар?

— У Роба Митчелла очень маленький пенис, — к восторгу слушателей продолжал я, — а на головке прыщ, в два раз больше, чем сам пенис! Вчера вечером, несмотря на то что в Натсфорде его ждет очаровательная белокурая жена, Митчелл совал свой прыщавый член в мою подружку! Неужели вы хотите обогатить похотливого телеведущего с половой инфекцией?

Двери клуба распахнулись, и я увидел двух здоровенных черных вышибал. За их спинами прятался онемевший от удивления Митчелл.

— Повторяю, у Роба Митчелла крошечный пенис. Такой скорее трехлетнему мальчику или гамадрилу подойдет.

Посовещавшись с хозяином, ко мне двинулся один из вышибал, широкоплечий, с горящими затаенной злобой глазами.

— Пожалуйста, отойдите от здания клуба, — спокойным, довольно высоким голосом попросил он. Ясно: парень умирает от желания поработать кулаками.

— Роб Митчелл никогда не разбирался в музыке, не разбирается и не будет разбираться, — повторил я. — Роб Митчелл — телеведущий.

Не зная, на что решиться, вышибала толкнул меня посильнее, и очередь неодобрительно загудела.

— А теперь послушайте, — не унимался я, — Роб Митчелл не слишком талантливый телеведущий.

Получив какой-то сигнал, вышибала бросился обратно в здание, а я взывал к собравшимся еще несколько минут, пока у клуба не остановилась патрульная машина. Из нее выбрались два полицейских в форме и забрали мегафон. Один из них ростом под два метра, другой примерно с меня и бритый наголо.

К ним вышел осмелевший Митчелл. Ха, а вид у него расстроенный!

— Этот человек угрожал мне и приставал к посетителям, — бойко врал он. — Арестуйте его!

Полицейские спокойно выслушали обе стороны конфликта, затем высокий, повернувшись ко мне, спросил:

— Сэр, обещаете не досаждать посетителям этого заведения?

— Нет! — отозвался я.

— Ну, — вздохнул бритый, — тогда придется вас арестовать.

К этому времени “Веранда” уже открылась, и торчки потянулись к входу, начисто забыв обо мне и моем мегафоне. Глядя, как меня сажают в патрульную машину, Митчелл победоносно ухмыльнулся. Мы медленно поехали по улице, и я увидел, как он, удовлетворенно потирая руки, возвращается в клуб.

Но стоило завернуть за угол, как полицейские начали смеяться.

— У него правда маленький член? — спросил высокий.

— Микроскопический, — весело отозвался я.

— Так я и думал, — проговорил бритый. — По роже видно!

Остановившись, они вытащили из мегафона батарейки и вернули его мне.

— Мы вас не арестовываем, — объявил высокий, — только не делайте больше глупостей!

— Нет, — кивнул я. — В смысле, обещаю.

— Не надо нервничать, — посоветовал бритый, — будете расстраиваться из-за каждой мелочи — останетесь, как я, без волос.

— Верно, — поддакнул его коллега, — только жаль, с вашей подружкой так получилось…

— Спасибо, — поблагодарил я, открывая дверцу.

— Поосторожнее! — предупредил бритый, и они покатили прочь, оставив меня на тротуаре с мегафоном в руках.

Доброжелательность со стороны полицейских окончательно выбила из колеи: что это за мир, в котором самые близкие сознательно причиняют боль, а предполагаемые враги относятся по-человечески?

Рыдая, я забрел в гей-бар недалеко от станции Пиккадилли и набрался до помутнения рассудка. Смутно помню, как приятного вида усатый мужчина держал меня над раковиной, пока меня рвало пивом. Потом, сильно шатаясь, я побрел к станции с нетвердым намерением успеть на последний поезд домой. Не то чтобы не хотелось вести машину в нетрезвом состоянии, просто я не помнил, где ее оставил.

Поезд уже ушел. Пришлось выйти на улицу и ждать под дождем такси. И тут, проверив карманы, я обнаружил, что денег нет.

Я пошел пешком. Водители проезжавших мимо машин (все как на подбор с круглыми манчестерскими лицами) то и дело сигналили или опускали окна, чтобы прокричать неразборчивое ругательство. Можно подумать, ни разу пьяного с мегафоном не видели!

Один из наглецов оказался особенно приставучим: нарочно ехал медленно, свистел, кричал. Я даже глаз поднять не решался, чтобы пьяную апатию ненароком не приняли за агрессию. Хлопнула дверца, и я весь подобрался в ожидании беды, а когда схватили за руку, вырвался и, оглянувшись, увидел брата. Бен улыбался.

Неведомая сила потащила в сторону, но брат не дал упасть.

— Привет, дурень!

— Привет, привет, привет! — залопотал я. — Жутко рад тебя видеть! Видишь, на поезд опоздал.

— Неудивительно, — покачал головой Бен, усаживая меня в потрепанный “мерседес”. — Время-то два ночи! А мегафон зачем? — застегнув на мне ремень безопасности, спросил он, а потом схватил папину игрушку и закричал: — Теперь послушай: ты дурак, Гай, круглый дурак!

— Да уж, — кивнул я, — знаю.

— Мне Натали позвонила, — пояснил он, когда “мерседес” слился с потоком транспорта.

— Как она разговаривала?

— Обычно: как высокомерная заносчивая сучка. Заявила, что ты в Манчестере, у “Веранды” дурака валяешь. Я поехал туда, но тебя не было. Четыре часа на поиски потратил, идиот ты несчастный!