Читать книгу "Ведьма - Сергей Асанов"

– Хорошо, поняла тебя, оставайся там… – Маришка повернулась к присутствующим: – В комнате в это время не было только Людмилы Кремер. У кого-нибудь еще есть вопросы?

Вопросов никто не задавал. Только Женька Ксенофонтов, глотнув из банки пепси, мрачно изрек:

– она, эта ваша панночка. Ей-богу,

Съемки приостановили. Людмилы Кремер нигде не было, она как сквозь землю провалилась. Никто из коллег по программе не заметил, когда она успела улизнуть, – ее проморгал даже Баранов, хотя бывший мент и дежурил неотлучно в комнате ожидания.

В аппаратной тут же собрали небольшое совещание. Все устремили взволнованные взгляды на Поречникова. Если кто-то и мог внятно объяснить, что происходит в этом дурдоме, то это был именно он, двадцатипятилетний преподаватель истории из педагогического университета.

– Так, – сказала Маришка, – давай рассказывай, экстрасенс.

Михаил задумчиво почесывал подбородок и как будто не услышал вопроса.

– Алле, гараж!

Он очнулся, осмотрел тесное помещение, набитое аппаратурой и уставшими от постоянных стрессов людьми.

– Мне нужно найти Кремер, – произнес Миша.

Слушатели почти одновременно выдохнули.

– Какое совпадение! – проворчала Садовская. – Она нам тоже нужна. Ты что-нибудь внятное можешь сказать? Это она сделала?

Миша отрицательно покачал головой.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он вновь оглядел собравшихся. На лице его застыли одновременно и восторг, и ужас.

– Кажется, это сделал я.

– А зачем?

– Понятия не имею…

И, не дожидаясь новых вопросов, он снял со спинки стула свою куртку, закинул ее на плечо и направился к выходу из фургона.

– Продолжайте без меня, – бросил он на ходу, – снимайте пока тех, кто на месте.

– Стой, чудик! – крикнул Баранов. – Куда хоть идешь-то?

– Потом все расскажу!

В аппаратной еще долго висела тишина, нарушаемая лишь тихими переговорами членов съемочной группы.

26. Ведьма

Миша взял след. Его не смущала эта собачья аналогия – скорее забавляла, – но точнее он подобрать не смог. Он действительно шел по следу. След был едва уловим, почти как шлейф дорогих духов от прекрасной незнакомки, ехавшей в лифте за несколько мгновений до тебя. В лифте обычно полно и других запахов – от утреннего перегара соседского алкаша до чьей-то мятной жевательной резинки, – но прекрасная незнакомка абсолютно точно проехала несколько этажей! Ее запах одновременно и радует, и раздражает, и хочется скорее вылететь из кабины, чтобы успеть взглянуть на дамочку и убедиться, что внешне она жуткая уродина и возбуждает не так сильно, как ты надеялся.

Миша вынырнул из беспорядочных серых кварталов и теперь шел по улице от дома, где жили несчастные женщины Кругловы, озираясь вокруг и пытаясь отыскать верный путь. Транспорта в этом конце города было немного – лишь маршрутное такси и пара рейсовых автобусов. На конечной остановке, возле дорожного кольца, сейчас стояли две пустые желтые «газели», ожидали пассажиров. Разумеется, Кремер там не было.

«Брось, чудик, – отмахнулся Михаил, – неужели ты думаешь, что она ездит на общественном транспорте? Кстати, а на чем она ездит, кто-нибудь вообще помнит?»

Миша остановился, зажмурился, потер левый висок, но вместо нужной информации в голову пришел какой-то бред: ему показалось, что следом за ним бегут два телеоператора и снимают все, что он делает. Реалити-шоу в действии! Матч состоится в любую погоду, ха-ха!

Он открыл глаза, обернулся.

Оператор был один, он стоял в двадцати шагах позади и действительно снимал. Увидев, что его засекли, он слегка опустил камеру, виновато улыбнулся, приподняв плечо, и снова приник к видоискателю. Конечно, его дело маленькое, он будет снимать и во время Всемирного потопа, не задумываясь о том, на каком канале сможет показать отснятый материал.

– Чертовы идиоты, – пробормотал Миша. Запретить парню работать он не мог, но пообещал себе, что обязательно врежет Садовской, когда все это закончится… Так, а теперь нужно заняться делом.

Он вынул телефон, набрал номер Баранова. Валентин откликнулся моментально, словно ждал звонка с аппаратом в руке.

– Слушаю тебя, Миш! Ты ее догнал?

– Я в процессе. Подскажи мне, на какой тачке она ездит?

Валентин ответил не сразу. Очевидно, вопрос застал его врасплох. В трубке долго кто-то с кем-то шушукался, потом Валентин выпалил:

– Черная «королла»! Только, старик…

– Что?

– Она на стоянке перед домом.

– То есть?

– Кхм… Вполне возможно, что она может где-нибудь прогуливаться неподалеку. Мне выйти на помощь?

– Нет! – поспешно ответил Михаил. Только Баранова ему здесь не хватало с его ментовскими прихватами! – Продолжайте снимать испытание и наблюдайте, как все проходит. Кстати, что с Шайдуллиным?

– Не волнуйся за него, он пришел в себя. Медики, правда, отправили его домой. Он тебе нужен?

– Пока нет. Ладно, все, отбой.

Миша отключился и снова осмотрелся. Оператор продолжал снимать. Миша махнул ему рукой, чтобы тот не сильно к нему прилипал. Оператор кивнул.

Так, куда ушла эта тетка? И зачем, кстати? Если она настолько уверена в своей неуязвимости и непогрешимости, что после своих «артобстрелов» никогда не покидала площадки и самодовольно крутилась рядом, то почему она сбежала сейчас? Потому что я вклинился в ее передачу? Она почувствовала вторжение? Черт, черт, черт…

В очередной раз Михаил почувствовал недостаток опыта и нехватку знаний. Он до сих пор не понимал до конца, как это все работает, и не знал всех своих возможностей. То, что он сотворил сегодня со своим другом Рустамом Имрановичем, вообще путало все карты. Зачем? Почему?

Он повернулся к оператору, замер и уставился прямо в объектив, чуть прищурив глаза, – точно так же, как полчаса назад во время съемок программы делал это Шайдуллин. Оператор держался несколько секунд, потом отпрянул от видоискателя, опустил камеру и отвернулся. Кажется, ему подурнело.

«Прекрасно, – подумал Михаил, – теперь и я умею. Интересно, насколько сильно?»

Он закрыл глаза, попытался вызвать в голове образ Людмилы Кремер.

У него получилось сразу.

Да, вот она… та самая «дама из лифта», оставившая после себя лишь запах духов. Вот ее глаза, черные и глубокие, как океан. Вот ее руки, вот ее пальчики, белые и холодные, тонкие губы со слегка приподнятыми, словно в насмешке, уголками, голос… Миша поймал себя на мысли, что совсем не помнит ее голоса. Пожалуй, он даже и не слышал его. Кремер всегда в стороне, всегда в созерцательном молчании, с книжкой на коленях или мечтательно глядящая непроницаемым взглядом куда-то вдаль. Неприступная Черная Дама.