Читать книгу "Спецназ Лысой Горы - Александр Прокопович"

Солнце уже было в зените, но теплее не становилось. Становилось страшнее. Теперь и без бинокля было понятно, что каждый из нас, если сильно повезет, уже к вечеру может стать обладателем нескольких чудесных наборов клыков и зубов. Если повезет не очень мощно – эти чудесные наборы станут счастливыми обладателями нас.

– Еще не поздно вернуться…

– Поздно.

Смелость – это глупость, в которой не стыдно признаться в людном месте. Алёхин не был глупцом, у Алёхина был бинокль, он видел больше. Мы не могли бежать. Точнее, могли, но это бы только ускорило нашу встречу с «волками», причем к моменту столкновения мы будем тяжело дышать и с трудом шевелить конечностями. Пока мы спали, грелись и радовались первым лучам солнца, «волки» замкнули кольцо вокруг крепости. Огромное правильное кольцо. Вероятно, в свободное от охоты на людей время они увлекаются прикладной геометрией.

Не знал, что могу так завидовать. Причем понимал, что зависть эта глупая, и все же – ребята в кожаных плащах могли улететь. Недалеко и почти без шансов, но всё же…

Алёхин с помощью Сявы начал разгружать телегу с оружием. Марат утащил половину стрел и теперь методично втыкал их в землю по периметру нашего бастиона. Для Китайца «волки» не стали причиной отвлечься от любимого занятия. Он вырезал из дерева. В его руках постепенно появлялась длинная тонкая фигурка: судя по пропорциям, Китаец вырезал Маргариту. У меня есть такой маленький деревянный Алекс, у Алёхина – маленький Алёхин… У каждого из нас есть такая фигурка, которую в свое время вырезал Китаец. Теперь талисман появится и у ведьмы. Пока фигурка цела – с хозяином ничего не случится. Китаец на моей памяти пропадал и даже довольно убедительно умирал, но всякий раз возвращался… Если бы всё дело было в его собственной деревяшке… Но Ксюхе она не помогла. И Тихоне не помогла тоже – были такие бойцы в Костяном отделении. Маленькая деревянная Ксюха и маленький деревянный Тихоня превратились в труху.

А сколько у нас шпаг? Со шпагами был полный порядок, жаль, вместо мушкетов – только луки и арбалеты, правда, их больше четырех. Поможет ли?

Мальчик и его бойцы не переживали. Вообще. То ли из-за того, что большую часть своей жизни они провели, сначала зная о пророчестве, а потом видя, как оно неумолимо выполняется, то ли оттого, что понимали – всегда можно ненадолго подняться над проблемой на нужное количество метров. Если Мальчик переживет эту экспедицию, он станет товарищем Алёхина по стойкому убеждению: лучше куда угодно, чем вместе с Алексом Каховским.

Карину я сразу не узнал. Серебряный с голубым отливом панцирь не мог принадлежать ей. Я слышал легенды про жидкую броню, но был уверен, что последний комплект был уничтожен десятки лет назад. Лучше бы я не догадался, что это. Как знать, не возникнет ли у меня теперь желание какой-нибудь безлунной ночью стать её следующим владельцем. Даже если Карина будет сильно возражать.

Карина отрабатывала защиту в классической стойке, классической настолько, что один взгляд на нее вызывал боль. У меня никогда не будет такой растяжки, чтобы не только использовать эту стойку, но и суметь извлечь из нее что-либо, кроме боли. Пусть лучше болеизвлечением занимается противник…

– Хороший костюмчик… Нашла в сундуке у бабушки?

– Понравился?

– Ну, он такой… обтягивающий, или он еще чем-то хорош?

Если это действительно жидкая броня, то на Карине сейчас надето лучшее, что когда-либо изобретали в качестве защиты от любого колющего, режущего и даже огнестрельного оружия. Какие там технологии используются, наверное, Григорян знает, но важно не это, важно, что в момент контакта легкий гибкий костюм моментально затвердевает и у его владельца есть все шансы отделаться синяком там, где кто-то другой истекал бы кровью.

К сожалению, поголовье наших противников было достаточным для того, чтобы победить нас, просто задавив массой. Я могу поручиться, что часть этой массы будет нарезана соломкой, вопрос в том, будет ли этого достаточно.

Самый неприятный звук, который может издать воздух, это свист, когда сквозь него проходит остро заточенный топор. Конечно, если этот топор находится не в твоих руках. У меня с хозяйственными инструментами всегда были напряженные отношения, а вот Рыжий у нас – мастер обращения с большими неуклюжими орудиями труда. У него довольно специфическая манера боя – схватить что-нибудь большое и крутить вокруг себя с такой скоростью, чтобы противник мог подойти к нему лишь без какой-либо особо важной части тела. Как правило, острое желание подходить к Рыжему как-то сразу перестает быть острым. Проблема противников Рыжего в том, что он умеет не только раскручивать свою секиру, но и передвигаться с ней. Быстрее, чем это можно предположить.

«Волки» продолжали наступать. Вероятно, какой-то генетический сбой: «волки», которые думают, что они муравьи. Страшно подумать, как может выглядеть их матка.

Марат взял в руки свой лук – Марат презирает арбалеты – и начал забаву.

Я надеялся, что они остановятся. И они остановились. Им оказалось достаточно пяти стрел и пяти трупов, чтобы отойти точно на то расстояние, до которого стрела если и долетит, то только чтобы у нас осталось на одну стрелу меньше.

Китаец с Рыжим попытались посчитать, сколько осталось «волков». Сошлись на числе «много минус пять». Еще через пятнадцать минут их стало много минус двадцать. Мальчик со своим отрядом устроил небольшую летучую вылазку. Можно сколько угодно презирать арбалет, но с луками у них бы ничего не вышло.

Когда наши чернокрылые бойцы возвращались обратно, Марат пристрелил еще двоих неосторожных «волков». Мало-помалу мы оставались при своих, а «волки» несли потери. Я не успел порадоваться, успел только удивиться, что вслед за двумя сунувшимися в зону обстрела потянулись другие. Вероятно, коллективный разум подумал – и решил, что проще все-таки покончить с нами одним решительным штурмом, чем дать нам возможность постепенно прореживать их ряды… А может, мы их просто разозлили?

Стрелять нужно было не точно, а быстро, но «волки» начали карабкаться на стены раньше, чем нам удалось расстрелять хотя бы половину стрел и арбалетных болтов. Нашим стенам еще бы метра два в высоту – и они могли бы кого-то остановить. Время тоскливо замерло. Меч Ария, кажется, что-то тихо запел, или это просто поднялся особый ветер, ветер, бьющийся о металл, ветер, тоскующий о запахе близкой крови… В метре застыла морда одного из «волков»: ему тоже не хотелось умирать. В этих глазах было что-то большее, казалось, сквозь его зрачки на меня смотрит кто-то другой, кто-то, кто умеет ждать…

Клинки потянулись вверх, чтобы упасть вперед.

Справа от меня, как обычно, был Данила, дальше – Черный отряд, слева – Карина и Костяное отделение. Сейчас я был даже рад, что бастион так мал: нас еле хватало, чтобы закрыть периметр. Особняком стоял Рыжий – этому нужен простор, Сява страховал частично его, частично Алёхина, Маргарита со своим скарбом отступила в глубь бастиона, ко входу в подземелье, что-то готовит, надеюсь, что-то настолько же полезное, как добрый удар меча… Китаец оказался на стыке круга – между Черными и Костяными – мой «волк» прыгнул, мой меч запел…