Читать книгу "Хомячки в Эгладоре - Мария Галина"

— Отпустите меня, — ноет Генка, — ну, пожалуйста! Иначе мир рухнет!

— Обязательно отпустим, — говорит врач, — мы вообще по но-войу постановлению не имеем права вас держать. Засвидетельствуем и отпустим. Вот отыщется кто-нибудь из родственников… у вас есть родственники?

— Есть, — мрачно отвечает Генка, — что я, не человек, что ли? Мама, папа…

— А где они?

— В Германии.

— Живут там?

— Почему сразу — живут? В гости поехали.

— Очень хорошо. Вот вернутся ваши мама-папа из Германии и мы вас, Черного властелина, сразу сдадим им на руки!

— На самом деле я хоббит, — устало говорит Генка.

— Тем лучше. Пойдемте. Хоббита у нас еще не было. Эльфы есть — и светлые, и темные… Посидите, отдохнете. Помоетесь. Проводите ее в женское отделение, голубушку.

— Ты, сукин сын, дотронься до меня хоть пальцем!

— Знаю-знаю, — говорит санитар, — ты его откусишь. Какой ты хоббит? Ты здешний Горлум! Пошли, я тебя к светлой эльфе подсажу. Посидите, поболтаете. Между вами, девочками. А как это у тебя получается, что ноги такие волосатые?

— Нарочно отращивала, -шипит Генка, — мыла шампунем «Вошь и Гоу»!

— Так я и думал, — говорит санитар.

Коридор длинный и даже жизнерадостный — на полу пестренький линолеум, между окнами кадки с фикусами. Окон много — правда, они все забраны решеткой. За стеклом покачиваются обросшие молодой листвой ветки.

Генка остро ощущает, как хорошо на улице.

Санитар поигрывает универсальным ключом — проводники в поездах таким открывают туалеты.

Пнуть санитара коленом в очень уязвимое место, пока он будет корчиться от боли, как в кино показывают, выхватить ключ, сбежать вниз по лестнице, там как раз будут на носилках вносить буйного больного в смирительной рубашке, оно всегда так бывает, в кино, во всяком случае, оттолкнуть тех санитаров, выскочить во двор, у ограды должно обязательно расти большое дерево, потому что так бывает в кино…

— И не вздумай, — говорит санитар.

— Да я ничего…

— То-то у тебя так глаза косят. Ничего, вот уже и отделение ваше, все для вас, для девочек, все удобства… Пошли, пошли в душик. Зиночка, принимай очень грязную больную…

— А ну пошли в вошебойку! — басом говорит Зиночка. — Да я…

— Развелось тут вас, бомжей! Черт знает что с помоек притаскиваете.

— Она Черный властелин, — поясняет санитар.

— Тю! И куда ее теперь? К Екатерине Великой?

— Нет, к эльфе той подсели.

— Не хочу к эльфе, — упирается Генка, — хватит с меня эльфов.

— Кто тебя спрашивает?

— Послушайте, миленькие! Ну я же совершенно нормальная! Ну, позвоните кому хотите! Илье вот позвоните, Маргоше… Черт, они еще в Питере! Маме в Германию позвоните!

— Обязательно, — говорит санитар, не оборачиваясь и удаляясь по коридору, — по международному тарифу.

— Я этого так не оставлю! Это безобразие! Я вашу Кащенку по кочкам разнесу!

— Разносили такие, — басит Зиночка, — пошли-пошли. В четырнадцать ноль-ноль обход, вот доктор тебя посмотрит, и ты ему все расскажешь!

…Интересно, когда здесь будут кормить, думает Генка, озирая больничную палату. Палата на трех человек, три прикроватных тумбочки, койки с пружинной сеткой, сбитые матрасы, белье ветхое, но чистое. Самая обычная палата, вот только на окнах решетки.

Генке даже нечего складывать в тумбочку. Лекарств ей еще не назначили, а вещи уже отобрали.

Она сидит с ногами на койке и воняет дегтярным мылом. Даже ноги у нее воняют дегтярным мылом.

Еще на ней больничная ночная рубашка на три размера больше. Генка натянула ее на колени и спрятала под подол ступни, чтобы у соседок по палате не возникало лишних вопросов.

Генка ждет обхода.

Она должна объяснить дежурному врачу, что она совершенно нормальна и ей обязательно нужно дойти до Ородруина и бросить туда кольцо.

Впрочем, она подозревает, если врач и поверит, то одному из двух.

Больничная атмосфера засасывает ее, как воронка.

Если честно, ей уже не хочется никуда бежать.

Попав в больницу, даже самый здоровый человек неизъяснимым образом начинает чувствовать себя больным.

Такая уж у нее, у больницы, мощная аура.

Человек начинает интересоваться своей температурой, покорно глотать лекарства, от которых сосет под ложечкой, и прислушиваться к своим внутренним процессам, потому что больше, если честно, •тут заняться нечем. Разве что изучать узоры на линолеуме.

Генку от этих узоров уже мутит.

В больницах самые значимые ежедневные события — это обход врача и турпоходы в столовую.

И еще — посещения родственников. С пяти до восьми. Генка наверняка знает, что к ней никто не придет.

— А сколько сейчас времени? — спрашивает она в пространство. Ей никто не отвечает.

Желтая рыхлая женщина на соседней койке медленно протягивает руку и берет лежащую на тумбочке расческу. Но вместо того чтобы расчесать спутанные волосы, она подносит ее к щеке.

— Алло, алло, — говорит она, раздраженно продувая расческу, — фу! Ффу! Вас не слышно.

Генка опасливо косится на нее, но женщина вновь кладет расческу на тумбочку.

— Опять не туда попали! — говорит она и застывает в прострации.

Генка передвигает себя поближе к стенке. От напряжения у нее начинают болеть мышцы.

На другой койке, у дальней стены женщина сидит совершенно неподвижно, обхватив колени руками и спрятав лицо за завесой волос. Из-под застиранной больничной рубашки высовываются только нежные как лепестки пальцы ног — Генка косится на них с завистью.

Наверное, она и есть светлая эльфа, думает Генка, не та же, с расческой. Боже мой, куда я попала, тут же одни сумасшедшие!

Тоска наваливается на нее, как войлочное одеяло.

С другой стороны, на ролевках, думает она, всякое случается. То есть теперь она понимает, что в принципе на ролевках может случиться все, что угодно. То, что эльфа свихнулась, еще ничего не значит.

— Послушайте, — начинает она, — простите, я бы хотела… Ноль реакции. Девушка тихонько раскачивается, обхватив колени руками. Кажется, она что-то поет — очень тихо.

Ну, думает Генка, и что мне теперь делать? Шестым чувством она понимает; рассчитывать на то, что ей удастся во время обхода убедить дежурного врача в том, что она совершенно нормальна, не удастся, даже если она ничего не скажет про Ородруин. Врачи твердо знают, что нормальных людей не бывает в принципе.