Читать книгу "Багровый Руто - Олег Небрежный"

шикшни будто с ума посходили: принялись судорожно дёргать меня за одежду и волосы, словно пытаясь заставить идти в определённом направлении. Надо сказать, совсем не в том направлении, где остались мои товарищи.

— Угомонитесь! — рявкнул я на мелких чудовищ, но они гнули своё.

Затем вдруг всем скопом ринулись вперёд, предоставив мне несколько секунд блаженного одиночества, но потом всё же вернулись и принялись толкать в спину — словно десятки крохотных и сердитых кулачков. Раньше они так не делали.

— Может, там еда? — задумчиво предположил я и сдался.

Шикшни издали дружный вздох облегчения: наконец-то, мол, тупой человек понял, чего от него хотят. Вели они меня недолго — у очередного дерева с листьями-ленточками закружили, заелозили над подозрительным на вид пригорком из сухой листвы и палых прутиков.

Катька как-то уговорила меня съездить к её бабушке в деревню погостить; бодрая бабулька брала нас с собой по грибы в соседний лесок. Место было на них щедрое: тут и там торчали они под соснами и берёзами, но самые красивые, молоденькие, прятались и лишь так же вспучивали лесной ковёр…

Я осмотрелся, подобрал палку и осторожно, надеясь, что не пожалею потом, расковырял волдырёк.

И не поверил глазам.

Я помнил эти хрупкие на вид листья, полупрозрачные зеленоватые лепестки. И ещё лучше помнил, как уходила боль из подбитого глаза и из ужаленного цеварком плеча, стоило приложить к ним высушенного собрата этого растения.

«Это же изумрудный штихлис, Руто! — сказал тогда Йорф, увидев его у меня в руке. — Стоит, как полторы академии».

Глава 43. Брат урагана

Как выяснилось, на промысел оправили не только нас с Йорфом. Когда я вернулся, Зутти ковырял раздобытый фрукт с бледно-голубой кожицей и одуряющим ароматом, похожим на дынный. Айр виртуозно заворачивал кусочки пахучей мякоти в какие-то мясистые листья — один из получившихся голубцов уже невозмутимо жевала Гринда. Когда я проходил мимо, молочный и мне сунул кусочек лакомства в руку. Я надкусил. Сначала скривился от непривычного кислого вкуса листьев, но потом понял, что без него фруктовая мякоть была бы приторной. В тандеме получилось очень даже ничего.

Дея как раз занесла увесистый камень — чтобы ударить по второму, лежащему на третьем. Правда, характерного стука не последовало — лишь жалобный, полный боли животный вопль, тут же стихший. Я с изумлением понял, что на самом деле девушка прибила некого зверька — кажется, на такого же я недавно пытался сесть.

— Не староватая? — поинтересовалась Нея, склоняясь над камнеподобным существом. — Старые — жёсткие.

— Ну, не такая молодая и холёная, какими в академии кормят, но должна быть ничего, — отозвалась её сестра и принялась безжалостно сдирать со зверька серую шкурку.

— Это небесная медуза? — удивился я, подойдя поближе и увидав знакомую белую мякоть с розовыми прожилками и желеобразной консистенцией.

— Нет, морской цеварк, — фыркнула старшая. — Что за дурацкие вопросы, багровый! А ты что принёс? Эй, какого демона это там у тебя?

Я с гордостью вытянул руку с добычей. Колыхнулись бледные лепестки, листья и раскидистые корешки — оборвать стебель не смог, слишком крепкий, зараза. Над поляной повисла тишина.

Я тоже молчал, лишь гадал, что не так. Может, неправильно сорвал, и теперь от чудодейственного цветка толку не будет? Может, его вообще нельзя было рвать — Красная Книга у них тут или что?

— Я так и знал! — воскликнул наконец Зутти. — Как чувствовал! И шикшни неспроста увязались!

На осунувшемся после смерти сестры лице читалось возбуждение, смешанное то ли с радостью, то ли с тревогой. Странно — эмоции Зутти обычно куда проще.

— Кто-нибудь, — медленно начал я, оглядывая остальных, — мне объяснит, в чём дело? Чего вы на меня так смотрите, будто я уже помер?

Их лица казались окаменевшими, но при этом я угадывал ярость под маской Гринды и испуг — в глазах Неи. Как же мне не хватало разъяснений Йорфа! Впрочем, что-то подсказывало, что в ближайшее время они мне не светят.

— Точно, — усмехнулась старшая молочная. — Ещё ведь не помер. Не обращай внимания, багровый. Может, это всё и правда пустые суеверия.

— Не суеверия, — внезапно твёрдо заявила Нея. — Сначала шикшни, потом штихлис — хотите сказать, это совпадение?

— Но это же бред! — взорвалась Гринда. — Он не может им быть, просто не может! Он даже не женщина!

Кошка-переросток за её плечом тихо зарычала.

— Кем… быть? — в полном ступоре осведомился я.

— Издеваешься?!

— Нет! Я просто не понимаю, что плохого в том, что я нашёл цветочек, который заменит нам десяток лекарей! Или вы планируете проделать весь путь, куда бы мы ни шли, без единой царапины?

— Не в царапинах дело, Руто, — обеспокоенно выговорила Нея. — Сам по себе штихлис — это здорово, но… Он ведь просто так в руки не даётся. Все женщины, которые их находили — их ещё называют сёстры урагана — умирали через два-три месяца…

— Перед этим совершив что-нибудь великое! — с энтузиазмом встрял Зутти и поплатился, съежившись под неистовым Гриндиным взглядом.

— А мужчины?

— Мужчины никогда не находили штихлисы, — сообщила сестра Неи. — Ни разу. Мужчина ведь не может быть…

Она умолкла, но продолжала смотреть с явным интересом. Вот радость-то — раньше едва меня замечала.

— Значит, может. Первым буду, — раздражённо сказал я. — Первым братом урагана. Только в отличие от сестёр, не стану помирать после того, как совершу что-нибудь великое. А шикшни, значит…

Задать вопрос мне не дали: Гринда и Дея дружно шикнули на меня и повернули головы. Через секунду и я услышал: отдалённый вопль, знакомый голос…

— Во что его угораздило, — пробормотала Гринда и без раздумий метнулась вглубь леса.

Рилокша бесшумно нырнула за ней.

— Стоять, — не допускающим возражений тоном велела Дея нам с Зутти, дёрнувшимся было следом.

Пару напряжённых минут мы боялись шелохнуться, вслушиваясь в происходящее в лесу. Обзор закрывала небольшая скала среди деревьев в отдалении — как раз из-за неё доносился крик. Бумажное дерево надоедливо шелестело своими лентами, изрядно мешаясь. Затем голос Гринды что-то выкрикнул.

— Вы расслышали? — повернулась к нам молочная.

Мы с Зутти и Айром дружно помотали головами, но Нея побледнела и повторила:

— «Бегите». Кажется…

Мы застыли, снова вслушиваясь. Крик повторился — кажется, теперь те двое