Читать книгу "Besame mucho, клуша! - Анна Яковлева"

Лера в ответ промычала что-то невразумительное — челюсти свело, как от оскомины. Заговоры, тайны — прямо мадридский двор какой-то, честное слово.

Про спор с Борисовичем — у нее язык не повернется сказать о таком Василию, а вот о Галкиной идее фикс сказать придется.

Вообще история выглядела неважно, но из песни слов не выкинешь: каясь в одном, она утаит другое, и еще неизвестно, какая тайна круче — ее уговор с Бочарниковой или пари с Крашенинниковым.

— Девочка моя, держи язык за зубами, — лезла с советами Галина, — и не вздумай ляпнуть про Борисовича. Крутов не дурак, заподозрит что-нибудь и догадается спросить у Краши про акции.

— А о чем можно говорить с Крутовым?

— Издеваешься? О любви, — очертила круг избранных тем подруга.

— Но он же позвал меня, чтобы я все ему объяснила. Тогда между нами установятся… дружеские отношения, — Лера скрестила два пальца за спиной, — и Крашенинников отдаст тогда акции.

Бочарникова была категорически не согласна:

— Ни в коем случае! Говоришь то же, что Крашенинникову: что газета дышит на ладан, что не сегодня завтра банкиры оттяпают «Бланк-информ». Что мы с тобой хотим предотвратить развал объединения. Вообще, уговаривай его поверить в нас и не продавать акции — верняк продаст.

— А если не выйдет?

— Если не выйдет у тебя, выйдет у кого-то другого. Крашенинникову ведь все равно, на чьей груди Василий утешится.

Приступ внезапной и острой ревности ударил в голову Лере.

— Пусть только попробует. — Кулачки сами собой сжались.

— Ого! — Брови у Бочарниковой поползли на лоб. — Вот такая ты мне нравишься гораздо больше. Помни о том, что я тебе сказала, и действуй!

С этим напутствием Лера и отправилась в «Утку».

Когда такси ВИП-класса причалило к ступенькам, на Леру было жалко смотреть — в разгар лета ее бил озноб. Господи, что она делает? Развернуться и уехать?

«Ты запутаешься в собственном вранье, — шептал Лере чей-то голос, — попадешь в свою же ловушку, увязнешь в этих тайнах и не выпутаешься. Клуша, курица, тряпка».

Глубоко в душе Лера отвергала эти обвинения. Она приехала, потому что любит Василия и хочет все рассказать. Ну, если не все, то хотя бы половину — хватит с него и этого. Нет ничего невозможного для женщины, четырнадцать лет делившей постель с Казимиром Дворяниновичем, — этот тезис Лера заимствовала у Галки. Так что — вперед.

Проползти на пузе с поджатым хвостом перед любимым мужчиной — не так это и трудно, если сравнивать с замужеством. Там четырнадцать лет пресмыкалась без особой любви, и ничего, а здесь от силы час. Что, она не сумеет?

Крутов смотрел грустными глазами побитой собаки, Лера изнывала от любви и жалости, от чувства вины и желания все загладить немедленно, для чего и было надето шифоновое платье в африканских узорах с глубоким вырезом — лишние хлопоты, поскольку ткань просвечивалась.

Глаза Лера постоянно забывала на лице Василия, жюльен проглотила, практически не заметив.

— Ты похудел. — Мысли приобрели некую цикличность, на ум ничего не приходило, кроме навязчивого желания прижать к груди схуднувшего Крутова.

— Н-да. Есть немного. Ничего, это полезно, — с напускной небрежностью отмахнулся Василий, дождавшись, когда официант расставит блюда и разольет по фужерам белое столовое вино.

В Демидовке, куда ездили любители настоящей охоты (сауна, тренажерный зал, бильярд, охрана и трехразовое питание — это для жалких хлюпиков-дилетантов, настоящие мачо, к коим причислял себя Крутов, предпочитают дикую природу), обнаружилось только одно зеркало, и то с отбитым уголком и в бане. Смотреться в осколок — плохая примета, и Василий честно избегал это делать. Приехав домой, увидел себя в разных зеркалах, с разных ракурсов и ужаснулся — и с этого момента испытывал к себе тайную жалость.

— Ты сидел на диете?

Крутов отвел глаза. За две минувшие недели высосал такое количество декалитров, что это вполне могло сойти за какую-нибудь специальную экспериментальную диету, разработанную для изучения возможностей организма в экстремальных условиях.

— Что-то вроде того. Кстати, ты тоже похудела. Я заметил.

Сердце у Леры сладко заныло, ее охватило ожидание счастья. Отсутствие работы, жилья, машины — все отдалилось, как в перевернутом бинокле.

Омрачало вечер только одно: дамокловым мечом висела угроза сболтнуть лишнее и потерять Крутова навечно. Чтобы не следить за каждым словом, Лера выбрала проверенную тактику — помалкивала в тряпочку.

— Расскажи, что сейчас происходит в «Ведомостях», — не стал ходить кругами Василий. — Начни с Бочарниковой, — подсказал Крутов, уписывая отбивную. — Ты сказала, что это она все придумала. Так что она придумала?

Под ласковым взглядом Лера испытала отвращение к себе.

— Да, Галка беспокоится за «Ведомости», — с трудом, но Лере удалось выудить из памяти какие-то обрывки Галкиных инструкций. — Она считает, что Дворянинович угробил газету.

— Ну, в этом она не одинока.

— Вот видишь, — обрадовалась Лера, считая, что опасный момент пройден. — А кто тебе звонил? Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— А я думала, что это Галка тебе позвонила и обо мне гадостей наговорила, — сказала Лера и похолодела. Вот этого говорить точно не стоило. Клуша, безмозглая курица.

— Зачем ей нас ссорить? — ухватился за слабое звено Крутов.

Сейчас, сейчас Василий потянет за кольцо и вытащит всю цепь…

Валерия в лихорадке соображала, как избежать провала.

— Галка меня просила о помощи, а я не согласилась ей помогать. — Лера испытала облегчение — пусть она не сказала правду, но и не солгала.

Крутов смотрел с укоризной:

— Она тобой манипулирует, а ты даже не понимаешь этого.

В желудке у Леры что-то нехорошо зашевелилось.

— Она не манипулирует. Я сама… — Лера оборвала себя на полуслове и прислушалась к ощущениям. Тугой ком из желудка поднимался все выше…

Не в коня корм, как говаривала Нора Максимовна.

Что она съела? Кажется, был жюльен, кажется, была любимая Крутовым осетрина…

Уже по пути в дамскую комнату сообразила, что не добежит, и сиганула в мужской туалет.

«Опухоль, — холодея, думала Лера, глядя на себя в зеркало над умывальником, — опухоль головного мозга. У Галки мама умерла от этого, вот так же мучилась».

Словно в подтверждение из зеркала на Леру смотрело бледно-зеленое существо с тенями под глазами, со скулами, обтянутыми кожей, — в точном соответствии с анамнезом и эпикризом, описание которых хранила медицинская карта Галкиной мамы.

Лера услышала шум сливного бачка, дверь одной из кабинок распахнулась, обалдевший от неожиданности мужчина непроизвольно прикрыл гульфик.