Читать книгу "Убить Гиппократа - Елена Сазанович"

на кровать.

Нет, спокойно, Гиппократ. Эмоции ни к чему. Ты под наблюдением. Тем более – тебя об этом предупреждали… Но где, где оно может быть? Ну, не верю я только в видеокамеры! Даже если их с первого взгляда не видно, их можно вычислить. Их можно обмануть!.. Тогда что, что?! Что-то вшито в одежду? Глупо! Одежду можно менять. Вмонтировано в каждую вещь?.. Не в меня же, Черт побери, что-то вмонтировали!..

Я усмехнулся. И похолодел. А почему бы и нет. Фантастика? Если я здесь и это не фантастика, то почему бы и нет. К тому же я совершенно не разбирался в шпионских штуковинах. Почему бы и нет?! Я подошел к огромному зеркалу. Снял пиджак, расстегнул рубаху, осмотрел грудь, руки. Ничего подозрительного. Конечно, нет! И быть не может. Тело прикрывается одеждой! Тогда что? И я приблизил к зеркалу свое лицо. Вроде лицо как лицо. Я слегка повернул голову влево. Заметил, что успел где-то испачкаться. Вон, от уха к шее идет тонкая, еле заметная полоска грязи. Я решил ее смыть. И вдруг остановился. Вот оно! Шрам!.. Но едва сильнее потер этот «шрам» – он исчез. Нет, не то. Все смылось. Это всего лишь маленькая полоска грязи…

При слове «грязь» я мысленно поперхнулся, вспомнив сегодняшнюю лекцию. Похоже, здесь умеют зомбировать. Так, значит, ничего не вшито… Я устало плюхнулся на плюшевый диван. Пожалуй, просто прослушка, встроенное видео… Устройства, которые я вряд ли смогу вычислить, учитывая научно-технический прогресс и высокие технологии.

В любом случае нужна бдительность и осторожность. Так всегда говорят, когда больше сказать нечего. Мне больше нечего было сказать. И не о чем думать. Потому что глубокий сон все за меня сказал и все продумал.

Я проснулся от будильника, который кто-то предусмотрительно запрограммировал на определенное время. Едва приняв душ, услышал учтивый голос по радио – меня приглашали к завтраку. Видит Бог, как я не хотел ни с кем знакомиться! Но знал, что знакомиться надо.

Третьим моим правилом (а возможно, первым, перед или после «немоты» и взгляда в упор) было правило не заводить близких знакомств. Нужных и ненужных. Из-за этого я упустил многие возможности в жизни, когда дело казалось «нужных». И многое выиграл, когда игнорировал «ненужные». Мне просто повезло, что Валька Лисецкий оказался по совместительству и моим другом, и ну очень даже «нужным»… Ну, что я говорю! Уже совсем тронулся! Лис! По вине которого я и очутился здесь. Вот оно – очередное подтверждение моего третьего (или первого) правила! Ненужные знакомства – не нужны. А нужные – могут быть опасны.

Сейчас мне предстоит сделать исключение из своих правил. Сразу всех трех. И завести близкое знакомство. Говорить много и долго. При этом глядя в упор – глаза в глаза… Ох, это меня пугало больше, чем сам факт пребывания в Городке.

Я часто думал, что в жизни – хочешь или не хочешь – но еще встретятся незнакомые люди. В юности мне даже казалось, что это как рождение (или возрождение) нового дня. Кто они? Эти люди, с которыми судьба уготовила мне встречу? И как я вот так запросто пожму кому-то руку. И зачем они?.. Впрочем, это уже другой вопрос.

Меня не то чтобы пугала неизвестность. Меня пугал сам факт, что эта неизвестность вот-вот станет очень даже известной. И я даже не верил в это. Просто не верил. Как может чужой человек стать частью твоей жизни? Но, увы, они – эти чужие люди – становились. С юностью ушло понятие рождения и возрождения нового дня. Оставались лишь голые факты знакомств, которые я обязан был принимать. Как любой человек, если только он не чуточку сумасшедший…

Я зашел в столовую. Они, эти неизвестные, уже сидели за длинным обеденным столом, накрытым белой льняной скатертью. Странно, но их было только двое. И еще более странно – среди них была одна девушка. Хотя почему это странно?.. Два на два? Что-то вроде, мол, и жить надо… Так, надо смириться, что мы вот-вот станем знакомыми. Может, даже приятелями. Может, даже врагами… При виде меня они не встали с места, хотя и вяло повернули свои головы в мою сторону. Я сделал вид, что их «дружелюбия» не заметил. И по очереди пожал им руки.

– Гиппократ, – представился я, изобразив на физиономии подобие улыбки.

– Туполев, – хрюкнул толстый бугай, не собираясь ничего изображать на роже. Но для подтверждения своих слов в мгновение соорудил самолетик из салфетки и запустил им в меня, не преминув гнусно захихикать при этом.

– Верю. – я едва склонил голову.

– Я – Айседора… Дункан. – Девушка (девушка, которой хорошо под сорок в лучшем случае) фарсово взмахнула руками, словно собиралась сделать пируэт.

– Безусловно, верю и вам. – Я еще ниже склонил голову.

– А нам, по большому счету, плевать – веришь ты нам или нет! – рявкнул Туполев.

– Как и плевать на то, Гиппократ ты или Айболит! – прохрипела Айседора прокуренным голосом.

И они дружно заржали. Я сразу усвоил – они были дружны. И все делали вместе. Это облегчало задачу. Когда два в одном, то легче разобраться в ситуации, чем вычислять поодиночке.

Так я присоединился к этой милейшей компании. Из кухни пахло горелым хлебом. Нам еще, как оказалось, прислуживали! Повар с лицом современного диктора принес завтрак. Так себе. Тосты и яйца всмятку. Может, он хотел подчеркнуть, что сам – англичанин. Или вовсе француз по имени Оливье? Но я этому не поверил.

Мы ели молча. Как никогда в жизни мне хотелось молчать! А они? Они молчали из-за наглости или от страха? Мало ли, что они передо мной выпендриваются! Страх! Вот что было единственно очевидным и бесспорным в Городке! И я первый, который ненавидел любые разговоры. Который всю свою жизнь избегал их… Я первым нарушил молчание.

– А где четвертый? – мило и просто, как бы невзначай, спросил я.

И накал молчания сгорел, как остаток фитиля. Мой вопрос прозвучал весьма обыденно. Мы обыденно сидим за обеденным столом. И я запросто спрашиваю: где четвертый?

В моей голове калейдоскопом менялись кадры из фильма «Четвертый». Почему я вдруг его вспомнил? Этот четвертый… По-моему, он стоял перед выбором – предать или нет…

– Да вечером припрется, – буркнул парень (если можно бугая лет сорока в лучшем случае назвать парнем). – Или ночью. Точно не знаю.

И вот это «точно не знаю» заставило меня поверить, что они – более-менее нормальные люди и с ними можно будет более-менее вести диалог. Но все это – более-менее. Не