Читать книгу "Анты - Олег Артюхов"

торг.

На наполненном шумом, звуками и суетой торжище бродило немало разного люда. Большинство безденежного народа глазели по сторонам да вздыхали, обновки приобретали немногие. Повсюду шныряли приблудные бродяги, среди немногих убогих попрошайничала разная голытьба беспортошная. Орали и тянули за руки зазывалы с глазами прожжённых мошенников, скучали, и вяло переговаривались торговцы.

Пройдясь по рядам, мы не нашли ничего интересного и заслуживающего внимания. Лишь задержались в лавках оружейников присмотреться к местному оружию, ведь будущее ополчение надо чем-то вооружать, а, выйдя на торжище, обменялись мнениями.

– Луки дрянные, – прямо заявил Серш, – простые охотничьи однодревки. Стрелы лёгкие, неровные со срезнями или костяными наконечниками. Видел пару составных луков скифского типа с роговыми и жильными накладками, но то дорогие и редкие экземпляры. Здесь такие не делают и не умеют пользоваться. Будем делать длинные английские из тиса в крайнем случае клеёные из ясеня, клёна и берёзы.

– Самострелы тоже так себе, – поддержал его Рок, – Тяжёлые. Плечи деревянные, со слабым ходом, быстро натянуть невозможно. Такие и даром не нужны, луками обойдёмся.

– Клинки почти все из сырого железа, – проворчал Стинхо, – закалку не держат. В бою враз затупятся, а то и погнутся.

– Зато топоры, булавы и чеканы вполне приличные для этого времени, – подключился Лео, – но сделаны топорно.

– Что делать будем бойцы-молодцы? – Я поставил ногу на колоду у колодца и опёрся рукой о колено. – Чую придётся нам начинать всё с нуля. После веча сразу приступаем к делу. Кстати, Марк, ты здесь лошадей не присмотрел?

– Где тут присматривать? Скотский торг с того краю, а мы туда ещё не добрались. Вот пошли и глянем.

На скотском торге поголовье меняли баш на баш, на ткани, на меха, на медную и керамическую посуду, на украшения, на редкое стекло, янтарь и совсем редко продавали за деньги. Лошадьми торговали трое и все с видом знатоков не скупились на советы. Один из них цыганистого вида мужичок вертелся вокруг, как слепень, пока Лео его не шуганул. Обойдёмся без сомнительных консультантов, сами с усами, спасибо наставнику. Низкорослые и пузатые лошадёнки грустно смотрели на проходящих мимо людей, явно сожалея и о своей никудышной стати, и о нескладной судьбине. Пригодных коней на торге и в помине не оказалось.

Мы уже собирались возвращаться на Гору, когда к нам подошёл крепкий коренастый мужик с кривоватыми ногами лошадника и обратился к нам, слегка пришепётывая и выделяя «р»:

– По добру воям-хоробрам. Вижу, не приглянулись вам здешние лошадки. Коль не секрет, что ищете?

– Здрав буде, человече. Из каковских будешь?

– Из рода матери быков.

– Ставроматрис, стало быть, – уточнил я.

– Вы знаете наш народ?! – искренне удивился крепыш, – Здешним людям то неизвестно и неважно.

– Это сармат, – уточнил я своим мужикам, – они наилучшие лошадники. – И снова обернулся к сармату, – а ищем мы, уважаемый, боевых коней для скока и для сечи выносливых и не пугливых.

– Нелёгкое дело выбрать таких коней. Здесь таких вы не сыщите. Ано у меня есть на примете, но не про каждого.

– Послушай, сармат, не надо плести тенета. Запомни, мы люди честные и мирные, но за себя постоим и обиду не потерпим. Лично я сарматов уважаю, ибо не знал мир ничего сильнее и стремительнее сарматской копейной конницы, которая вспарывала римские легионы, как нож масло. Жаль, что всё уже в прошлом.

Не ожидал, что встречу патриота. А сармат расцвёл от удовольствия, расправил плечи, гордо вскинул голову, даже будто выше стал, глаза вспыхнули гордостью и достоинством.

– Ты прав, вой-хоробр, век великой Сарматии позади, но народ наш жив и традиции хранит. По воле богов, наказавших нас за гордыню, потерпели мы и от готов, и от гуннов поганых. Рассеяли нас и разделили. Венеды ныне на закатном море, борусы в закатных горах, русколаны в лесах за Десной, меоты у Понтийского моря, а старые роды сидят на Дону. Но, где бы мы ни были, сарматы все братья, память и честь сохранившие. И, коли грянет беда, народ соберётся. И не завидую я тогда нашим врагам.

– Верю тебе, друже. Зовут то тебя как? Моё имя Бор. А твоё?

– Раткон из рода Армаров. Здесь в граде я по воле нашего артуркона. Вас вот увидел и решил подойти.

– Тебя светлые боги послали, – я еле сдерживался от внезапно пришедшей на ум идеи, – у меня важное дело к вашему народу и вашему артуркону.

– Я не из простого рода и вхож в шатры высоких отцов, но должна быть причина.

– Слушай и запоминай. Через лето к Дону с восхода подойдут авары. То свирепый кочевой родственный скифам народ, который живёт убоем, грабежами и горем всех встречных народов. Идут они из-за Ара-реки на закат, и ваши станицы первыми будут стоять на пути их коней. Знаете ли вы о том?

– Нет. Но страшные вещи я слышу. Однако правда ли то?

– Вот не сойти мне с этого места. Истинную правду глаголю. Роту даю светлым богам. Третьего дня на Горе вече сбирается, абы готовить аварам отпор. Я вхож на вече, а потому хочу вашим высоким отцам-атааманам и артуркону сарматскому союз предложить, чтобы, как встарь пращуры, встали мы плечо к плечу против общего ворога.

– Всё, что сказано, надобно донести до ушей высоких отцов. Я отправляюсь немедля. Поутру сюда приходите, тут человек будет ждать от меня, звать его Ксатр. Он отведёт куда надо и поможет коней подобрать. Прощай, друже. Свидимся.

Через час, сидя за столом в харчевне, мы слово за словом принялись решать неразрешимые задачи. И самой насущной из них стала: на какие шиши проводить мобилизацию и перевооружение. Несомненно, золотишко и серебришко у жрецов водилось, но не про нас, да, и всё одно мало его для такого грандиозного дела. Глядя на убожество местной дружины, мы согласились, что и от князя толку чуть. Не те нынче тут князья. Но, как известно, инициатива наказуема, а посему придётся нам самим волочь этот воз. Насмотревшись на местный бардак, я начал понимать слова летописца Нестора в изначальной летописи: «…велика и обильна наша земля, но нет в ней наряда…». Наряда в смысле управления. А я бы добавил: как не было, так и нет, и не скоро будет.

– Дело то, похоже, влетит в копеечку, и немалую. Есть предложения, пожелания? – спросил я сразу всех.

– Желание на которое нет средств называется мечтой, – вздохнул Марк.

– Варианта три, – отмахнулся от пустослова Зверо, – первый, неотложный аварийный: на первое время занять золотишко и соль у профессора Артемьева. Поскольку он каждый месяц будет присылать хронокапсулу, то использовать