Читать книгу "Большой лес. Многомерность - Василий Головачев"

– После меня, – сказал Максим. – Быстро объясниться с этой дамой, наверное, не удастся, будем сменять друг друга.

– А что, если показать этой даме Веронику? – вдруг предложил Редошкин.

– Что ты имеешь в виду? Как показать?

– Комп её не видит. А если показать ему лицо Вики, ведь она женщина? И владельцы комплекса были женщинами. Может, лицо послужит…

– Кю-ар-кодом! – со смехом подхватил Костя. – Молодец, Жора, до генерала дослужишься!

Максим посмотрел на Карапетяна:

– Какие индикаторы на этом пульте могут сыграть роль скайпа?

Физик неуверенно поелозил взглядом по ладони статуи, указал пальцем на «флакончик» с выпуклым навершием.

– Может быть, он.

– Садись! – Максим помог Веронике устроиться перед консолью, так, чтобы лицо девушки смотрело на «флакончик».

– Дальше что?

Карапетян поискал глазами окошечки, взял руку Вероники и положил на светящийся листик в форме резного листа клёна.

Максим встал рядом с девушкой, взял у Редошкина «еловую ветку» и пристроил на голове, убедившись, что она имеет нечто вроде присосок. К ушам прижались две холодные веточки, но он ничего не услышал.

– Как включить?

– Жёлтенькое окошечко.

Максим коснулся жёлтой полоски, и в уши влился тихий шорох осыпающегося песка.

– Ничего не вижу…

– Поправьте одну из веточек, чтобы она легла на висок.

– Не на глаза?

– Нет, на виски. И пусть Вероника держит обе руки на окошечках.

Максим поправил «веточки», и голову прострелила бесшумная зарница.

Глаза перестали видеть, потом туман перед ними рассеялся, и майор увидел себя сидящим на густой шёлковой траве в окружении женщин в белоснежных одеяниях. От удивления он цокнул языком, и перед ним сформировался прозрачный шар с пульсирующими внутри клубами цветного тумана. Появилось ощущение множественного взгляда: его рассматривали со всех сторон как под микроскопом, и даже метрового диаметра сфера глянула на него вполне зряче, не имея глаз.

– Я… вижу…

– Сосредоточьтесь на вопросах, – прилетел слабый голос Карапетяна.

Максим взял себя в руки, концентрируя внимание на проблемах, которые собирался решить.

– Что такое этот город… музей?

– Задавайте вопросы мысленно, – снова подсказал Егор Левонович.

Максим повторил вопрос.

Фигуры женщин расплылись дымками и всосались в шар. В глубине этой формации проявилось женское лицо с безупречным рисунком бровей, глаз, губ. Волосы на голове незнакомки поднимались белым гребнем, а когда она повернула голову слева направо, стало видно, что у неё три лица. На вопрос собеседника она не ответила, но у Максима создалось впечатление, что она проговорила: «Слушаю…»

Он ещё раз повторил вопрос о городе.

Шар скачком взвихрился, окутывая человека, и он оказался над городом со статуями. С первого взгляда показалось, что это то же «кладбище», в центре которого стояла самая большая статуя. Но размеры этого «кладбища» были намного меньше. В нём насчитывалось всего полсотни скульптурных композиций. А площадь вокруг них была покрыта множеством белых цилиндриков, испускающих тонкие струйки белого дыма.

– Пантеон! – невольно прошептал Максим.

На горизонте чашевидного пространства появился рой золотых звёздочек, метнувшийся к одной из скульптурных групп. Звёзды выросли в размерах и превратились в отсвечивающие серебром ладьи без мачт. Они сели у подножия первой статуи, из них высадились трёхликие женщины в белом, окружили три самые большие ладьи. Над ними из глубин летательных аппаратов всплыли три слитка жидкого серебра (по первому впечатлению) и медленно двинулись к подножию статуи, не поддерживаемые никем.

Вышедшие ранее женщины окружили слитки, и траурная церемония продолжилась.

Внезапно дымные струйки, источаемые цилиндриками, вспыхнули золотым пламенем.

Слитки один за другим вонзились в тело статуи и исчезли, будто были привидениями или голографическими призраками.

Всё расплылось перед глазами Максима, и он оказался перед прозрачным шаром в окружении бесплотных женских привидений.

«Понял вас, – беззвучно шевельнул он губами. – Что собой представляет центральная статуя пантеона? Та, в которой мы находимся в данный момент?»

Шар отозвался бесшумным взрывом, накрывая человека снежной метелью.

Он очутился… в этом же зале сооружения, но не стоящим в углублении в полу с «еловой веткой» на голове, а как бы занимая место центральной статуи. Напрягся, пытаясь пошевелиться, но понял, что телом статуи он не управляет. Она сама начала демонстрацию своих возможностей. Подняла лицо к потолку, и Максим стремительно улетел в распахнувшуюся в потолке бездну, едва не вскрикнув от неожиданности.

Полёт продолжался недолго, какие-то секунды. Местный дымный «космос» стал прозрачным, и перед глазами соткалась равнина Большого Леса, видимая с высоты нескольких километров. Он увидел петли рек, знакомые ландшафты, песчаное море с кратерами и даже крохотные серые пластинки шалашей.

– Лагерь!

Картина сместилась, за пару мгновений передвинувшись на сотни и тысячи километров.

Он увидел гигантскую плешь чёрного леса, усеянную кратерами и пятнами сгоревших зарослей, а также несколько свежих зеленовато-фиолетовых колец – там, где чёрный лес начал восстанавливать свои структуры.

В голове родилось нехорошее слово, которое Максим не выговорил вслух, но которое услышал компьютер центра. Его реакцию можно было описать одной эмоцией – улыбкой.

Картина перед глазами снова сместилась. Показалось озеро, берега которого красно-бурого цвета указывали на бушующий здесь недавно пожар. Это было место, где в недрах острова когда-то пряталась вторая Крепость Демонов, уничтоженная ударом с первой. Удар углубил озеро, и от Крепости не осталось ничего, как и от самого острова.

«Вернись назад!» – попросил Максим.

Озеро исчезло в тумане, фокус «телескопа», включённого компьютером «статуи», переместился к чёрному лесу.

Максим сжал зубы, сосредоточивая взгляд на куртинах возрождающегося леса.

«Уничтожить!»

На мгновение картина перед мысленным взором майора стала невероятно чёткой. Он увидел даже фигурки носорогопауков и «нетопырей», шевелившиеся вокруг островков свежей «зелени». Потом в голове возникло сложное ощущение, объединившее вопрос, непонимание, недоверие, тень вины, неуверенность, тревогу и сожаление. И всё это – одновременно!

Он вспотел.

«Не поняли?»

Мир перед глазами сузился до размеров шара. Потом и шар исчез. Максим ощутил себя стоящим в нише перед консолью на дрожащих ногах. Его поддерживала рука Вероники. Сбросил «еловую ветку», присел на край ниши.