Читать книгу "Улыбающийся человек - Джозеф Нокс"

– Попробуйте меня уговорить.

После этого неофициального разговора мое настроение слегка улучшилось. Мы обнаружили стоящую зацепку, и констебль Блэк обязательно ее проверит. За опросы проституток на улицах я пообещал угостить ее выпивкой. Она сдержанно улыбнулась:

– А пить обязательно в вашей компании?

Я улыбнулся. Такую не проведешь.

Сатти я поймал на выходе из кабинета:

– Ты куда?

– Криминалисты звонили…

– Отследили купюры?

– Нет, выяснили, во что они были завернуты.

Я ждал.

– В полотенце, – заявил Сатти.

– Разумно. Если пропитать горючей жидкостью, займется сразу.

– Это нам и помогло. Махровый слой так полыхнул, что тут же вызвали пожарных. А сама ткань уцелела…

– Есть логотип?

– Вышитое слово, почти не тронуто огнем, – заявил Сатти. – «Мидленд».

– Отель «Мидленд»? Он там останавливался?

– Почем мне знать? Я сам об этом только что услышал. – Сатти сгреб свои ключи и направился к двери. – Непонятно, зачем Зубоскалу понадобился «Палас-отель», если он остановился в гостинице напротив?

Я думал над этим, пока мы шли по коридору.

– Значит, он как-то связан с «Палас-отелем», мы что-то упустили из виду.

Сатти хмыкнул, протискиваясь в дверь.

– В «Мидленде» могли записать его имя и номер карты, – предположил я.

– Обязательно поинтересуюсь.

Я остановился.

– Суперинтендант выразился предельно ясно, Эйдан. Ты отстранен от дела, – бросил Сатти на ходу.

– Мы вместе нашли полотенце в урне! – прокричал я ему вслед. – Это мое дело.

Аргумент был настолько слаб, что Сатти не остановился.

– А номерок? – спросил я.

Сатти замер.

– Может, он из камеры хранения в «Мидленде»? Там могли остаться вещи…

Сатти обернулся, поджал губы.

– Цифры напомни.

– Скажу в отеле.

Сатти пожал плечами:

– Как пожелаешь.

9

«Мидленд» был ровесником «Палас-отеля», но превосходил его великолепием, да и работать не прекращал. Еще одно огромное здание из красного кирпича, построенное в начале двадцатого века. Объект культурного наследия, отделанный терракотой и гранитом. Над входом красовалось название из больших золотых букв. Фасад этого самого заметного здания на Сент-Питер-стрит был обращен на центральную библиотеку и площадь. Говорят, Гитлер хотел устроить в нем штаб-квартиру нацистов.

Мы направились к стойке администратора. В деле произошла первая неожиданная подвижка. Но до этого мы, к огромной своей досаде, упустили то, что могло стать ключом к разгадке. Вечер только начинался, в отель входили нарядно одетые парочки: снять номер, выпить, принять спа-процедуры, поужинать. Мы с Сатти настолько не соответствовали антуражу, что при виде нас администратор прищурился, будто увидел глюк в безупречно отлаженной программе.

– Добрый вечер. Добро пожаловать в отель «Мидленд». Чем могу помочь?

– Номер нам не нужен, – сказал Сатти. – Я детектив-инспектор Сатклифф, а это детектив-констебль Уэйтс. Мы расследуем подозрительные обстоятельства смерти человека в «Палас-отеле», которая произошла три дня назад.

Администратор слегка сдвинул брови:

– Добрый вечер, детективы. Буду рад сделать все, что в моих силах, но, насколько мне известно, «Мидленд» никак не связан с «Палас-отелем».

– Верно, сэр, – сказал Сатти. – Но у нас есть причины полагать, что этот человек останавливался здесь за несколько дней до своей смерти. Мы намерены работать по трем направлениям. Во-первых, необходимо осмотреть номер, в котором он останавливался. Во-вторых, узнать, не остался ли здесь его багаж. В его вещах найден номерок, и мы предполагаем, что он из вашей камеры хранения. И в-третьих, понадобится просмотреть записи с камер наблюдения за все время пребывания этого человека у вас. Также мы хотели бы опросить сотрудников и постояльцев, которые могли с ним пересекаться.

– Понятно, – ответил администратор, глядя в пространство между нами. – Как звали этого джентльмена?

– Здесь кроется первая проблема, – ответил Сатти. – Хрен знает, как его звали.

Молодой администратор вызвал управляющего. При виде нас тот тоже слегка поморщился. Слушая объяснения Сатти, он бледнел все больше и больше.

– Полагаю, будет удобнее разговаривать в моем кабинете.

– Сколько человек выехали из отеля на этой неделе? – спросил Сатти, не обратив внимания на его предложение.

– Без имени задача представляется невозможной. У нас триста с лишним номеров, более пятисот гостей. Мне чрезвычайно жаль слышать, что тот человек скончался, но, возможно, он даже не сдал номер. А если сдал, там уже сделали генеральную уборку и в нем живут совершенно другие люди.

– Начинайте составлять список, – сказал Сатти.

К стойке подошел портье, которого тоже вызвали несколько минут назад.

– Мы пока проверим камеру хранения, – сказал Сатти. – Интересующий нас человек пробыл в городе всю прошлую неделю и путешествовал один, если это поможет. Дорогу в ваш кабинет мы найдем сами.

– Хорошо… – сказал управляющий. – Рори, помоги этим господам, они ищут невостребованный багаж, оставленный у нас несколько дней назад.

Нас провели в комнатку за стойкой администратора.

– У вас есть номерок? – спросил молодой человек.

– Нет, но мы знаем цифры, – ответил я. – Восемьсот тридцать один. Наденьте это, пожалуйста. – Я протянул ему резиновые перчатки.

Портье кивнул и исчез в камере хранения.

Сатти посмотрел на меня и тоже вытащил из кармана перчатки.

– Если там чемодан, набитый деньгами, мне шестьдесят процентов, тебе сорок.

– Заметано, но денег не будет.

– Почему ты так уверен?

– Деньги он сжег последними, потому что для него они меньше всего значили. Думаю, он уничтожал все следы своего пребывания в этом мире. Начал с важных вещей…

– Например?..

– Ну, он откуда-то приехал. Причем решился на поездку от безысходности. У него ведь была терминальная стадия рака, и он знал, что обратно не вернется. В первых двух урнах превратились в пепел его личные вещи и документы. Он знал, что они ему больше не понадобятся, но они могли навести на его след, так что от них надо было избавляться в первую очередь.

– Так он сам себя порешил?..

Я покачал головой:

– Нет, кто-то до него добрался. Если бы он покончил с собой, мы бы его никогда не нашли. Рак, пожары, безвестность. Он жег свои вещи, потому что у него не было выхода.