Читать книгу "Не ум.ru - Андрей Виноградов"

– А чего так тихонько? Демократию, что ли, прикрыли? Я не знаю, мне никто ничего не сказал, всё наоборот по телику говорят. В самом разгаре она у нас, демократия.

– Слушай… Ты, конечно, мастак ёрничать и бесстрашный весь, бля, но мне кто-то сказал, что на людях его обложить это как флаг обосрать.

– Чего?

– В смысле мало не будет.

– Чего ты меня лечишь! Сам же плакался…

Но тут мои размышления об отсутствии чувства флага аккурат к месту пришлись. Разве могут быть нынче более пригодные поводы для мужского знакомства и совместного выпивания?

Мы, немного соперничая, попетляли по разным темам, зацепили пару статей из УК, если там найдутся такие: «Произнесение хуйни вслух» и «Настойчивое разглашение порочащих честь сплетен».

В итоге договорились до спора. До того самого – кто больше выпьет. Дальнейшие детали маршрута я не помню, только вехи.

После спора проигравшая сторона погрустнела, отчего-то развернулась к моей гипотезе о привязке гордости за флаг к событию или ситуации и повторно приняла ее если не в штыки, то с явной досадой. Я бесполезно распинался, что прямо сейчас, имея, казалось бы, счастье торжествовать победу – прямо так изъяснялся, все оно, пиво «с акцентом», немецкое, – никакой особенной гордости ни за страну, ни за себя лично не ощущаю…

Правду говорил: не ощущал. Однако чувствовал. Самым чувственным местом чувствовал, что пора сворачивать с философских тем. Заведут они, куда мне не надо. Спасибо питерцам, выправили ситуацию. Один из приезжих перевёл на них тему, и закипели мужики шёпотом! Даже тот, что вначале горлопанил, вдруг осторожничать начал. Да пуще всех. Озадаченный и в попытке осмыслить метаморфозу, я подумал, что президент как фигура – он президент всех россиян. Он вне «малой» географии, для всех свой: для якута – якут, для нижегородца – нижегородец, для чукчи… ну дальше и так понятно. Поэтому о нем, о президенте, можно говорить в голос. А вот конкретно о питерцах, по именам, без должностей, – только сдавленно. Москвичам, правда, тоже навешали слов, но не таких лютых, как прежде бывало.

Уже ради этого стоило признать Санкт-Петербург второй столицей. Раньше москвичи в одиночку за всех отдувались.

В целом же все обошлось, слава богу, без резкостей. «Вот же мудак бездонный, и мозги у него набекрень» легко прочитывалось на иногородних, из далёких краёв лицах. Но от мыслей к делу они так и не перешли. Но и я больше про флаг с чувствами не выпендривался. Не «Трамвайная остановка». Это там моя территория. Там мною все помечено.

67

Вот бы иностранцев так перепить. Без умысла, просто для сопоставления ощущений. Тревожит меня сниженный градус патриотизма в анализе. Опять же валютой мог бы разжиться. Но в «Трамвайной остановке», увы, их не встретишь, а у других питейных местах я редкий гость. Говорил же – наседка. Или дятел, однолюб гнезда? Не помню уже, что говорил, о чем думал. Я так подозреваю, что на туристических картах, которые импортным раздают, моего района вообще нет. Если вдуматься, то это верное решение. Так всем спокойнее.

Станет теплее, схожу на какой-нибудь международный футбол, вживую, на стадион. Проверю себя, пусть и косвенно. Лет пятнадцать на игры не хаживал, а в детстве, помнится, сам был не чужд. Вот только где оно, детство, осталось?

«Где-где? В вымышленном прошлом. Тебя один раз на игру в ворота поставили. Наверное, не один матч ни до, ни после не знал счета 11:0».

«Ну да, так звезды сошлись… И ты среди них…»

68

К слову, у Гришковца в спектакле «Дредноуты» про наш флаг – всего ничего, пара минут, а я и смеялся, и плакал – такую историю он рассказал трагикомическую. Правда, флаг там другой был, Андреевский. Наверное, если бы сейчас за окном я видел Андреевский, тоже чувствовал бы то, что, понимаю, должен.

Выходит, что Андреевский флаг меня цепляет. Ну хоть что-то. Все-таки, факт, я не безнадёжен. Флаги – это важно. Они, флаги, птицы и самолёты, нужны для того, чтобы мы не заносились. Чтобы помнили: небо все равно выше. И что так будет всегда.

69

От нечего делать мысленно продолжаю линию древка, удерживающего флаг, на три этажа вниз. Такой у меня сиюминутный каприз. Бездельничаю. Воскресенье. Да и вообще право на каприз от человека неотъемлемо, поскольку не передаваемо ни юридически, вообще никак. Можно, конечно, попробовать его завещать, но ведь раскопают и надругаются. Главное же – не затаился в этом праве душок наживы.

На самом деле флаг крепится к специальной мачте, торчащей на крыше двухэтажного учрежденческого особняка, но из положения лежа строение не попадает в обзор. Короче, прослеживаю вниз линию древка и представляю себе, как удерживают флаг на ветру тренированные руки двух самых небезразличных людей моей страны.

Чтец и Всего Знаток. Он первый. Во всем. ЧВЗ.

Гугл на запрос отозвался некорректным, недопустимым «Чем Все Закончилось». Нечаянно, наверное. Плохо подумал. Будь я таким патриотом, в каких нуждается власть, возмутился бы: «Провокация! Иноземный Гугл врагами проплаченный!» Но я – другой. Поэтому посмеялся. Ожидал-то чего-либо прозаичного. Типа – Челябинский Велосипедный Завод.

«Ко второму переходи, совсем с первым зарапортовался. Велосипедный завод ему…»

Второй? Второй – просто Эхо. Но выглядит как подлиза.

«Нонсенс: эхо – отражённый звук».

«Так я не о том, как музыка звучит. Я о том, как она выглядит».

«Мы, конечно, «один плюс хомяк», но даже с ним, парнем вполне надёжным по части неразговорчивости с посторонними, я бы не стал делиться ничем потенциально крамольным».

«Чудак. Я же не говорю, а думаю!»

Самое время подосадовать на моё отпущенное на волю воображение. Ведёт себя, скотина, словно цербер из отряда цензуры. Ну никак не хватает его на большее, чем изобразить скрытно названных знаменосцев в хрестоматийной позе нерушимого союза рабочего и колхозни…ка. При этом – зубом пожертвую – ни тот, ни другой ни тем, ни другим не был.

Что прикажете делать, если мой, казалось бы, натасканный на нетривиальные образы мозг вдруг оказался в полоне у мухинского образа?

Извиняет то, что я такой в стране далеко не один. Смотрю телевизор, слушаю радио и даже там, где их нет, – слышу, вижу: вот они! В междусловье, в междутемье… Живые, но уже в бронзе. Но почему именно? Где трудовая интеллигенция?

«Какая разница? Третьего тебе подавай?»

«И все же, звонок другу…»

– Ты охренел? Какой рабочий… С кем?

А еще другом числился. Вычёркиваю.

Третий друг, через недолгую паузу недоумения, свойственную человеку, готовому ко всему, – просветил меня – намеренно или нет игнорируя вопрос – насчёт использованной в скульптуре нержавеющей хоромоникелевой стали. В Интернет, понятное дело, сунулся. Продвинутый.

– Но «мои»-то в бронзе! – обидел я его заострённый на точность разум.