Читать книгу "Бархатные горы [= Бархатная страна ] - Джуд Деверо"

Он схватил ее за руку и потащил за фургон. — Бронуин, — продолжил он, — разве ты не понимаешь, что творишь? Еще немного, и ты бы объявила ему, что ты — МакАрран.

— Ну и что? — настаивала она. — Ты же слышал, он сказал…

— То, что болтает мужчина в присутствии хорошенькой женщины, и то, что он обязан сделать перед лицом своего клана — это разные вещи. А ты подумала о Доналде и Керсти? Они дали нам приют!

К его удивлению, Бронуин разом сникла. Она протянула руки к Стивену.

— Ты опять прав. Когда же жизнь научит меня? — Он гладил ее по голове. Ему нравилось, когда она опиралась на него, как физически, так и морально. — Буду ли я когда-нибудь достойна имени МакАрран?

— Будешь, любовь моя, — прошептал он. — Если в тебе есть желание, ты будешь достойна своего имени.

Подошел Доналд.

— Пришел священник. Мы с Керсти хотели бы окрестить мальчика и уехать из города засветло.

— Конечно, мы готовы, — улыбнулся Стивен. Он заметил, что Доналд обеспокоен и обращается к Бронуин не так, как прежде. Возможно, он подслушал их разговор о том, что Бронуин МакАрран. Что он решил в таком случае?

Церковь была самым высоким и красивым зданием в городе. Внутри было пусто, спокойно; ребенок спал на руках у матери.

— Могу ли я попросить вас быть крестными нашему сыну? — спросила их Керсти.

Бронуин внимательно посмотрела на нее.

— Вы почти не знаете нас.

— Я знаю о вас главное: вы будете хорошими крестными нашему ребенку.

— Мы согласны быть крестными и сделаем все, что от нас потребуется, — ответил за них двоих Стивен. — Мальчик ни в чем не будет нуждаться, пока мы живы, — добавил он.

Керсти улыбнулась и подошла к священнику. Ребенку дали имя Рори Стивен. Стивен был приятно изумлен и широко улыбался.

По дороге из церкви Стивен сам нес своего крестника.

— Почему бы нам не завести такого же? — посмотрев на жену, спросил он. — Я бы хотел маленького мальчика с черными волосами и голубыми глазками… и ямочкой на подбородке.

— Ты хочешь сказать, что моя внешность больше подходит мужчине? — съязвила Бронуин.

— Я рад, что теперь ты не досадуешь хотя бы на то, что я англичанин.

Она оглядела его с головы до пят: его длинные волосы, ладно сидевший на нем шотландский костюм.

— Что бы сказали теперь твои братья, увидев, что ты стал наполовину шотландцем?

— Они примут меня таким, какой я есть, а если у них осталась капля разума, то многому научатся у нас, шотландцев.

— У нас? — Она даже остановилась.

— Иди вперед и не смотри так на меня. Бронуин вдруг осознала, что он и говорить стал на шотландском наречии, даже тогда, когда они оставались одни. Он вел себя так, будто родился шотландцем. Она прибавила шагу. Они шли, обнявшись, совершенно счастливые. В одной руке он легко нес ребенка — их крестника.

Глава 11

Два дня они путешествовали, медленно передвигаясь к югу. Бронуин уговаривала Керсти оставаться в фургоне, но та смеялась и начинала хлопотать по хозяйству. Стивен острил, что Керсти принимается за работу, чтобы избежать несчастных случаев от готовки Бронуин.

— Это худшее кроличье рагу из всех, что я когда-либо пробовал, — сказал как-то вечером Стивен.

— Кролик? — переспросила рассеянно Бронуин. Она держала на руках ребенка, зачарованно следившего глазками за сверканием ее броши. — ..Ах, кролик! Нет, кролики все еще висят под крышей вагона. Я… — Лицо ее стало покрываться краской.

Стивен прервал ее хохотом.

— Что случилось с моей остроумной женой?

— Прекрати насмешничать, — попросила Керсти. — Бронуин, ты такая красивая, что тебе вовсе не надо готовить. Кроме того, ты смелая, бесстрашная, умная и…

Бронуин с улыбкой взглянула на Стивена.

— Вот видишь, кое-кто все это ценит.

— Нет, нет, Стивен очень любит и ценит тебя, — улыбнулась Керсти. — По правде говоря, я в жизни не видела такой любящей пары, как вы.

Бронуин опять посмотрела на Стивена.

— Она просто прелесть, правда, Керсти? — сказал он серьезно. — Но была бы еще прелестней, если бы умела готовить.

Бронуин скорчила гримасу и швырнула в него куском дерна.

— Дай-ка мне моего крестника, — засмеялся Стивен. — Он проводит чересчур много времени с женщинами.

Поздним вечером следующего дня они подкатили к домику родителей Керсти. Это был типичный дом крестьянина-шотландца, сложенный из белого камня, с тростниковой крышей. Сзади возвышались крутые каменистые уступы гор. Невдалеке виднелись поля с ячменем. Возле домика паслись овцы и несколько коров.

Керсти и ее друзья были встречены с неподдельной радостью. Отец ее, Харбен, был невысоким жилистым мужчиной. Правый рукав его рубахи был пуст. Лицо наполовину скрывали косматые седые волосы и огромная борода. То, что осталось от лица, было довольно сурово. Неста, мать Керсти, оказалась крошечной женщиной с туго стянутыми на затылке седыми волосами. Она была в той же мере добродушна, как ее муж — суров. В порыве радости она обнимала Керсти, младенца и Бронуин — всех сразу, горячо благодарила Стивена и Бронуин за помощь в родах. Рори был ее единственным и долгожданным внуком. Она целовала с той же радостью и Доналда и Стивена.

Стивен попросил разрешения остаться у них на ночь, чтобы утром пуститься в путь. Харбен взглянул на него так сурово, будто его оскорбили.

— Всего одну ночь? — удивился он. — Что вы за человек? Жена ваша чересчур худа, а детей у вас, насколько я понимаю, нет. — Он не ждал от Стивена ответа. — Моя бражка поможет вашей супруге подарить вам ребеночка.

Стивен с одобрением закивал головой.

— Именно при помощи бражки я пытался поместить в ее худую утробу ребеночка.

Харбен хмыкнул, что означало: он оценил шутку.

— Входите, мы рады гостям.

После немудреного ужина из молока, масла, сыра и овсяных лепешек все они расположились возле очага в единственной комнате. Стивен уселся на табурете и принялся строгать игрушку для Рори. Бронуин опустилась рядом с ним на пол. Керсти и ее мать разместились с другой стороны, а Доналд и Харбен — в центре.

Доналд, оказавшийся искусным рассказчиком, весело изображал Бронуин, продающую напиток в городе, и пытался имитировать ее обольстительные движения. История была закончена отчетом о разговоре Бронуин с МакГрегором. Бронуин смеялась вместе с остальными.

Среди всеобщего смеха Харбен вдруг подскочил на табурете от сильной боли, исказившей его лицо.

— Отец, — обеспокоенно спросила Керсти, — твоя рука все еще болит?

— Она не перестает болеть с тех пор, как МакАрраны изуродовали меня.