Читать книгу "Мировая история - Одд Уэстад"

Однако появившееся в наше время основание для обмена опытом представляется всего лишь вторичным последствием любого сознательного свершения. Быть может, именно поэтому на него не обратили внимания историки и сложилась такая тенденция, что он не вызывает у них живого интереса. К тому же за относительно короткий промежуток времени миллионы мужчин и женщин как носителей различных вариантов культуры в определенной степени освободились, например, от диктата климатических различий за счет внедрения электричества, кондиционирования воздуха и доступности медицины. Жители городов во всем мире теперь считают само собой разумеющимся уличное освещение и светофоры на перекрестках, наличие сотрудников правопорядка на своих постах, оплачивают покупки в торговых центрах через банки. Часто одинаковые товары можно купить в этих торговых заведениях, открытых в большинстве стран (в соответствующее время японцы теперь продают рождественские пироги). Механики, не понимающие языка друг друга, обслуживают автомобили тех же самых марок в разных странах планеты. Легковые автомобили повсеместно стали доставлять головную боль. Жители сельских районов в некоторых местах все еще избегают неприятных сопутствующих обстоятельств современной жизни, но в больших городах, в которых впервые в истории человечества насчитывается больше населения, чем в сельских районах, жители страдают в полной мере. Причем миллионы горожан объединяют одни и те же беды – нищета, экономическая неустроенность и лишения. Безотносительно различий в их происхождении, будь то мусульмане, индусы и христиане, посещают ли они мечети, индуистские храмы или церкви, в Каире, Калькутте и Рио-де-Жанейро встречается практически одинаковая нищета (а для кого-то роскошная жизнь). Сегодня гораздо проще делить с соседом многие беды. Общение народов, ставшее возможным благодаря развитию современных транспортных средств, как никогда облегчило передачу заразных болезней, тем более что от былого иммунитета ничего не осталось. СПИД теперь появился на всех континентах (кроме, возможно, Антарктиды), и нам говорят, что он убивает около 6 тысяч человек в день.

Всего лишь немного веков назад человек, путешествующий из имперского Рима до столицы династии Хань города Лоян, обнаружил бы намного больше контрастов, чем нынешний турист. Фасон одежды богатых и бедных людей, а также материал для нее очень отличались от того, что этот путешественник знал, блюда, которые ему предлагали отведать, казались необычными, на улицах городов он мог видеть домашний скот неизвестных ему пород, солдат, оснащенных оружием и доспехами, – все выглядело совсем иначе, чем то, что он оставил позади. Даже тачки там собирали незнакомой конструкции. Современный американец или европеец в Пекине или Шанхае увидит мало удивительного для него даже в сельской местности, остающейся еще во многих отношениях очень консервативной; если он выберет китайскую кухню (по собственному желанию), блюда ему покажутся экзотическими, но китайский авиалайнер не отличить от воздушных судов других стран, а молодые китаянки носят чулки в крупную сетку. Еще совсем недавно китайские океанские джонки выглядели не похожими на современные им европейские когги или каравеллы.

Общие реалии материального бытия способствовали становлению общих интеллектуальных вех и предположений. Информация и массовые развлечения теперь производятся для глобального потребления. Популярные коллективы музыкантов совершают поездку по миру, как трубадуры (хотя с большей легкостью и удобством, чем последние), путешествовавшие по средневековой Европе с исполнением своих песен и представлений в разных странах. Молодые люди с особой надеждой покидают свои родные места с их единственным в своем роде стилем жизни, привязывающим их к остальным молодым людям, и отправляются куда подальше, если у них в карманах заводится свободная наличность. И теперь их насчитываются сотни миллионов человек. Те же самые кинокартины, дублированные и снабженные субтитрами, демонстрируют во всем мире по каналам телевидения, и они вызывают у зрителей одинаковые фантазии и мечты. На еще одном, сознательно предназначенном для того уровне язык демократии и концепции прав человека теперь мобилизован ради более широкого, чем когда-либо раньше, как минимум на устном уровне, пользования западными понятиями об устройстве общественной жизни. Какими бы намерениями ни руководствовались правительства и работники СМИ, они чувствуют, что должны донести до публики свою веру в некую версию демократии, власти закона, прав человека, равенства полов и много чего еще. Кое-когда тем не менее происходит пренеприятная встряска, срывающая маску лицемерия, оголяющая скрываемое нравственное несогласие или бунт культур, которые все еще сохраняют стойкость к изменениям традиций и чувствований.

Справедливо отметить то, что миллионы человек все еще населяют деревни, изо всех сил пытаются зарабатывать на жизнь в высшей степени консервативных общинах с помощью традиционного инвентаря и приемов труда, тогда как бросающееся в глаза неравенство между жизнью в богатых и бедных странах затмевает любые различия, существовавшие в прошлом. Богатые теперь выглядят более богатыми, чем когда-либо в прошлом, и их стало больше, в то время как тысячу лет назад все сообщества людей по современным меркам влачили нищенское существование. Тем самым как минимум с точки зрения такой всеобщей нищеты они чувствовали себя ближе друг к другу в их повседневной жизни, чем сегодня, разделенные по признаку материальной состоятельности. Сама трудность в добывании хлеба насущного и уязвимость человеческой жизни перед таинственными, непримиримыми силами, косившими людей как траву, представлялись общими условиями для всех мужчин и женщин без различия, на каком бы языке они ни общались и каким символам веры ни поклонялись. Теперь большая часть человечества живет в странах со средним годовым доходом на душу населения больше 3 тысяч долларов США, то есть выше уровня государств, называемых в ООН «странами со средним доходом населения». Но даже внутри таких стран большинство народа зарабатывает меньше одной десятой названной выше суммы в год, и даже среди нищих наблюдаются колоссальные различия. Такие расхождения в положении людей считаются относительно недавними творениями некоей мимолетной исторической эпохи; нам больше не стоит исходить из предположения, будто они просуществуют долго, ведь исчезнуть они тоже могут легко или быстро.

Представители ведущих сословий и правящей верхушки даже в самых бедных странах на протяжении по крайней мере целого столетия выход из проблем видели в том или ином варианте модернизации общества. Своими устремлениями они, как кажется, подтверждают вездесущее влияние цивилизации, изначально считавшейся европейской. Кто-то утверждал, будто модернизация требует всего лишь внедрения новой техники, а более фундаментальные понятия веры, государственных атрибутов и отношений остаются определяющими факторами социального поведения, но при этом они обходили вопросы, как материальные обстоятельства служат приданию очертаний культуре. Множатся доказательства того, что конкретные изначальные идеи и общественные атрибуты, а также предметы и приемы материальной культуры уже становятся достоянием всего человечества. Какой бы практический результат ни давало принятие таких документов, как Декларация Организации Объединенных Наций по правам человека, интерес, проявленный к их составлению и подписанию, выглядел показательно живым, даже притом, что некоторые подписавшиеся под ним правители совсем не собирались их уважать. Такие принципы оказываются позаимствованными из западноевропейской традиции, а считаем ли мы такую традицию корыстолюбивой, репрессивной, жестокой, эксплуататорской или объективно облагораживающей, благотворной, гуманной – это непростой вопрос. Цивилизации ацтеков и инков пали перед цивилизацией испанцев; позже индийская и китайская цивилизации едва устояли перед цивилизацией «франков». Такие реляции можно назвать как справедливыми, так и не совсем верными; но самими фактами не приходится ни восхищаться, ни возмущаться. Они подтверждают непреложную истину того, что Европа послужила переиначиванию старого и сотворению нового мира.