Читать книгу "Мировая история - Одд Уэстад"

Банкиров, выдававших дешевые кредиты под низкую норму доходности, такой поворот очень расстроил. Главная беда заключалась в том, что подавляющее большинство банкиров прямо или косвенно соблазнились так называемой субстандартной ипотекой, то есть выдавали кредиты, которые заемщик мог вернуть исключительно при самых благоприятных для себя обстоятельствах. Сочетание чрезмерного риска, взятого на себя заемщиками и банкирами в равной степени в первом десятилетии XXI века, послужило источником финансового кризиса масштаба, невиданного на протяжении жизни практически трех поколений американцев. В сентябре 2008 года обанкротился четвертый по величине американский инвестиционный банк «Леман бразерс», задолжавший клиентам 750 миллиардов долларов США. Даже притом, что активов этого банка вполне хватало для покрытия главной части долга, его крах вызвал цепную реакцию на финансовых рынках, из-за которой стоимость акций на одном американском индексе за год и пять месяцев должна была упасть более чем на 50 процентов.

Президенту Обаме, приведенному к присяге в январе 2009 года, пришлось отложить на потом все свои остальные приоритетные дела, чтобы заняться финансовым кризисом, угрожавшим мировой депрессией. Сочетанием федеральных финансовых стимулов, то есть главным образом печатания денег и целевого планирования государственных расходов, удалось для начала предотвратить худшее с точки зрения непосредственных последствий для промышленности и общества. Правительства Соединенных Штатов и остальных стран также принудили владельцев слабых банков к рекапитализации своих предприятий (фактически либо к их скупке государством, либо к приобретению другими банками). Но общественное доверие к финансовому рынку подверглось мощной раскачке, а кредит стали выдавать с большим скрипом. Финансовый кризис, подпитываемый потребительской нерешительностью и непредсказуемостью фондового рынка, продолжал преподносить новые сюрпризы. Уже в 2011 году безработица в Северной Америке и Европе остановилась на весьма высоком уровне: в Испании она оценивалась в 20 %; в Ирландии – в 15 % и в 9 % в Соединенных Штатах. До уровней Великой депрессии было еще далеко, но они считались признаками рецессии невероятной продолжительности и глубины.

В народе возникли сомнения, а не считать ли все это еще и признаком более глубоких изменений, таких как появление структурных слабостей в капиталистической системе, или глобального перемещения богатства и мощи с Запада на Восток? Никто не сомневался разве что в отсутствии необходимого государственного регулирования и чрезмерном увлечении рискованными сделками, ставших причиной провала громадной глубины, который народ не сможет просто так воспринять как игру всесильного рока. В Европе политические последствия выглядели ужасными: из-за громадной государственной задолженности пали правительства от Ирландии до Греции, и на протяжении некоторого времени сомнению подвергалось само существование зоны евро. Британское лейбористское правительство в 2010 году сменила шаткая коалиция консерваторов с либеральными демократами, объявивших самую масштабную со времен Второй мировой войны государственную программу жесткой экономии. Но если народ винил во всех грехах власти, банкиров он винил еще больше. Причинами финансового тупика он видел откровенные спекуляции, а также безответственность уполномоченных лиц. Мало кому пришло на ум задаться вполне логичным вопросом: на самом ли деле сложности международных финансов к настоящему времени настолько велики, что никто до сих пор не смог понять эту систему в целом? В конце-то концов, человеческий рассудок развивался ради весьма разнообразных применений, а не только с целью следования торговым алгоритмам на фондовом рынке (тут смутился бы даже сам великий арабский математик аль-Хорезми).

Те, кто верил, будто этот кризис служил неким признаком устойчивой тенденции, ведущей к повышению важности Азии в человеческих отношениях, получили повод повеселиться. Китай вроде бы преодолевал кризис с намного меньшими издержками по сравнению с Западом, а мощнейшее японское землетрясение и цунами 2011 года (из-за которых погибло как минимум 16 тысяч человек) сильнее сказались на экономике восточноазиатских стран, чем кризис, поразивший практически всю остальную часть планеты. На Западе считали, что весь североатлантический мир жил не по средствам; экономика его стран все больше утрачивала конкурентоспособность перед государствами Азии, и теперь им нечем было рассчитываться по чрезмерным долгам в полном смысле этого слова. Но при всей справедливости описания такой перспективы представляется слишком примитивным подход к установлению истинных причин и реальных последствий кризиса 2008 года. Факт состоит в том, что мир приобрел повышенную взаимозависимость производителей и потребителей, творцов инструментов и идей и тех, кому они предназначаются, чтобы кризис в одном уголке планеты прошел не замеченным во всем мире. Азия может демонстрировать головокружительные темпы прогресса, но теперь ее судьба будет в большой степени зависеть от всего того, что происходит буквально повсюду.

Взаимосвязь народов в Новейшей истории в полной мере проявилась весной 2011 года, когда в арабском мире совершенно неожиданно начались громадные изменения. Как и при практически всех великих революциях, детонатором этих изменений послужило событие в общем-то мелкое, но имеющее огромное значение для миллионов участников. В небольшом тунисском городе Сиди-Бузид на краю пустыни некий молодой продавец фруктов пришел в отчаяние, когда местные чиновники реквизировали его тележку и побили его за попытку протеста по поводу произвола властей. Этот молодой человек облил себя бензином и поджег на площади перед зданием канцелярии губернатора. Ужасная смерть Мохамеда Буазизи (так звали юношу) стала поводом для массовых выступлений по всему городу. Демонстрации протеста перекинулись на остальные города Туниса. К концу января диктатор Туниса, находившийся у власти на протяжении 23 лет, бежал за границу, а изгнавший его народ приступил к проведению демократических реформ, не виданных до сих пор в арабском мире.

Так называемая «арабская весна» переросла в организованные протесты недовольных диктатурой, попранием прав человека, растлением чиновников, хозяйственным спадом, молодежной безработицей и повальной нищетой народа во всем арабском мире. То, как все начиналось, говорило само за себя; прежде всего, в массовом движении выражался протест по поводу пренебрежения судьбой молодежи. Оружием его участников был главным образом мирный протест, по крайней мере сначала. Но когда диктаторы воспротивились переменам, вспыхнули восстания. В самом густонаселенном арабском государстве Египте, считающемся многими арабами центром их культуры, молодые люди, заполонившие центральную площадь Каира в феврале 2011 года, отстранили от власти президента Х. Мубарака, управлявшего своей страной на протяжении 30 лет. Создавалось такое впечатление, что изменениям в бурлящем арабском мире не будет конца. Толпа заставила уйти в отставку президента Йемена. Короли Марокко и Иордании согласились на постепенное введение полной демократии. А в Ливии дольше всех остальных находившийся у власти диктатор Муаммар Каддафи совершил ошибку в своей оценке общественных настроений до такой степени, что его не только отстранили от власти, но выследили и зверски убили в октябре 2011 года.

Перемены в Ливии произошли лишь после нескольких месяцев борьбы и после вмешательства НАТО на стороне восставших, что приветствовалось не только большинством ливийцев, но и Лигой арабских государств. Суть изменений говорила сама за себя с невероятным красноречием: проведя десяток лет в тревожных размышлениях по поводу исламизма во всех его формах, Запад вторгся со своим спецназом в Ливию ради защиты местных мятежников, многие из которых принадлежали к исламистам, от гнева диктатора, который запоздало в момент просветления предложил свою помощь европейцам в борьбе против «террористов». Поскольку президент Барак Обама вывел оккупационные войска из Ирака и Афганистана (потому что администрация США больше не могла нести такое бремя), всем показалось, будто мусульманский мир во всем его спектре пришел в движение. Главаря террористической группы, совершившей диверсию 11 сентября 2001 года, бен Ладена застрелили в ходе операции спецназа США на территории Пакистана в мае 2011 года, в то время как миллионы молодых мусульман требовали на улицах демократии и уважения к человеку. История иногда движется путями, предвидеть которые не дано.