Читать книгу "Горничная особых кровей - Агата Грин"

Семейство Гримми очень старалось угодить владетелю: те, кто помладше, сновали по дому с чашками-тарелками, те, кто постарше, стояли в светлой прихожей и ожидали повеления.

Пока староста забрасывал Малейва любезностями, я смотрела, как постепенно вытягиваются лица домочадцев. Женщина, которая по возрасту могла быть матерью или теткой Лилиан, смотрела на нее во все глаза, девчонка лет двадцати — очень красивая, нужно отметить — тоже уставилась на Лили.

Малейв прошел дальше, в комнату, вместе со старостой, и обернулся на меня — что ты встала? Идем за мной. Я замешкалась: очень не хотелось оставлять Лили одну.

— Горничная, — позвал альбинос, и у меня не осталось выбора.

«Удачи, Лили!»

Альбинос сразу принялся за дела: проверил на планшете данные о деревне, расспросил старосту, велел собраться всех эо-одаренных во дворе. Я стояла у дверного проема и все норовила выглянуть в коридор.

Когда все одаренные явились, Малейв вышел во двор. Следуя за ним, я быстро огляделась, прислушалась — криков и прочих сопроводительных звуков скандала не было. Либо Гримми молча выставили из дома, либо она сама ушла.

«Она взрослая женщина, сама разберется. Ты лучше о себе думай, Регина». Я посмотрела на Малейва. Спустившись, мужчина прошелся по двору, цепко оглядывая каждого человека.

Всего эо-одаренных было человек двадцать — мужчины, женщины, дети. Я и сама прибегла к эо-зрению, но ничего интересного не выглядела; просто не знала, как определяется потенциал силы. Все мои знания об ауре заключаются в том, что фиолетовая аура — самая мощная.

А вот Малейв знал. Его внимание привлекли трое: немолодая женщина с желтыми глазами, рыжий подросток, и мальчик лет шести-семи. Их владетель пригласил в дом, остальных отпустил.

Приказав всем, кроме меня и старосты выйти, владетель начал проверять «избранных». Женщина испугалась; и без того худая, она стала казаться еще тоньше, вжав голову в плечи. Вид у нее был такой, как будто она ожидала удара.

Малейв заговорил с ней довольно ласково, спросил, откуда она родом, давно ли живет в этих местах, уточнил, сколько у нее детей-внуков. Женщина отвечала путано, и не отрывала взгляда от пола. Проведя над ее головой ладонью, владетель разрешил ей уйти. Следующим проверяли подростка.

Он храбрился, пытался сделать вид. что владетеля не боится. Но голос у него дребезжал, срывался — свидетельство сильного напряжения. А когда центаврианин подошел и провел ладонью над вихрастой рыжей головой, у парнишки даже веснушки поблекли.

— Как тебя зовут? — спросил альбинос.

— Дэнни.

— Хочешь учиться в Ферисголде?

— Я? — глаза Дэнни сделались круглыми.

— Ты.

— Да. Да, хочу!

Малейв улыбнулся и повернулся к старосте:

— Если родители мальчика согласятся отправить его в интернат для эо-одаренных на обучение, к завтрашнему утру он должен быть готов к отъезду. Вопрос с родителями нужно уладить, у меня нет времени на лишние разговоры.

— Будет сделано, светлейший.

Рыжий Дэнни вышел на подгибающихся ногах. В комнате остались только мы да мальчик лет шести. Светло-русые волосы, скуластое лицо, тонкая линия губ, черные, как угли, глаза. Не сказать, что красив, но запоминается. И, что самое удивительное — он не боится Малейва. Нисколько.

— Как тебя зовут? — спросил владетель.

— Григ.

— Григор, — поправил его староста.

— Откуда ты родом?

— Отсюда, — снова ответил за мальчика староста.

— Я вас спрашивал? — Малейв добавил в голос льда и обернулся к Эдмунду Гримми.

— Простите, светлейший.

— Выйдите.

Мужчина подчинился, но ему такой поворот событий явно не понравился. И мне, если уж на то пошло. Владетель подошел ближе к мальчику и посмотрел внимательно сначала над его головой, потом в его глаза.

Мальчик не отвел взгляда.

Как мы заметили в парнишке странность, так и он разглядел в нас что-то для себя интересное. То на меня смотрел, то на Малейва. Решив, что высоченный беловолосый мужчина гораздо интереснее обычной с виду девушки, Григ спросил:

— Вы кто?

— Я — твой владетель.

«Интересно, — подумала я, — с пожилой женщиной Малейв говорил ласково, как с ребенком, а с этим мальчиком разговаривает строго, как со взрослым».

— Нет, — Григ покачал головой и обвел взглядом Малейва. — Я про ваш цвет. Я у людей раньше такого не видел.

«О, нет, малыш. Этому дяде такие вопросы лучше не задавать». Но я ошиблась — Григ имел в виду совсем другое. Он тоже смотрел поверх головы Малейва, на цвет его ауры.

— Это цвет неуязвимости, — ответил центаврианин.

— Это значит, вас никто не убьет?

— Никто.

— Даже рептилоид?

— Даже рептилоид. Где твоя мама, Григор?

— Умерла.

— А папа?

Григор упрямо сжал губы. Не любит папу? Не хочет о нем говорить?

— Где твой папа? — повторил вопрос Малейв.

— Там, на улице.

— Горничная, приведи отца.

Отец ребенка оказался худым нервным парнем примерно моих лет. Единственное, что у него было общего с Григом, это копна светлых волос. И то, у мальчонки волосы светло-русые, а у парня — золотистые. Что странно, отец посмотрел на сына отнюдь не так, как смотрят на любимых детей. Складывалось впечатление, что он боится своего ребенка.

Владетель таким взглядом окатил отца Грига, что даже мне стало не по себе.

— Горничная, выйди.

Я вышла. Хоть мне и было любопытно остаться и послушать, о чем владетель будет расспрашивать парня, еще любопытнее мне было узнать, куда делись Аркадий и Лилиан.

Позже, когда владетель закончил «собеседовать» эо-одаренных и поужинал, мы вернулись в лес замерять показания приборов. Владетель лишь раз спросил, куда делся Аркадий, и, получив ответ «не знаю», сосредоточился на приборах.

Некоторые простые обязанности Ветрова пришлось выполнять мне.

Вылазка в лес оказалась бесполезной, судя по реакции владетеля. Мы только зря стояли в снегу и мерзли. Поэтому, стоило нам зайти в теплый гостеприимный дом старосты, меня начала валить с ног дремота, переплетенная с усталостью. Я то и дело зевала, пару раз споткнулась о ящик, зачем-то выставленный чуть ли не посреди коридора. Владетелю выделили одну из лучших комнат в доме.

— Куда собралась? — спросил Малейв, снимая свой универсальный костюм. Свет в комнате был теплым и тусклым, при таком освещении тело альбиноса не казалось ослепительно-белым, как обычно. Я зевнула в который раз и сонно ответила: