Читать книгу "Это по-настоящему - Эрин Уатт"

Время пролетает незаметно. Я совершенно очарована Катриной Форд. Она, конечно, не самая ответственная мать на свете, но очевидно, что она очень любит Окли и без конца говорит о его успехах и наградах. Она даже показывает его фотографии на телефоне! А на заставке у нее установлено фото Окли в шезлонге. Он не улыбается, но выглядит вполне счастливым. И на вид ему лет шестнадцать.

– Это у меня дома в Малибу, – говорит она, заметив, как я уставилась на экран. – Несколько лет назад. – Она вздыхает. – Он давно там не бывал. С того момента, как вышло «Уличное воспитание».

Еще один фильм Катрины Форд, который я не смотрела. Мне очень хочется ее обнять. Но даже если бы я придумала способ сделать это так, чтобы не опозориться, меня лишают такой возможности: телефон начинает вибрировать все сильнее и сильнее – зашкаливающее количество сообщений.

– Извините, я отвечу? – Я неловко показываю на сумочку, где жужжит телефон.

Катрина машет рукой:

– Конечно, милая.

Я вынимаю телефон и в беспокойстве хмурюсь, потому что вижу там тонну сообщений от УУ. Искоса бросаю взгляд на Катрину. Она смотрит в свой собственный смартфон и что-то быстро набирает тонкими пальцами с безупречным маникюром.

Я начинаю читать сообщения.

Нам нужно поговорить

Серьезно, ответь мне

Мне это не нравится. Если тебе не все равно, позвони мне срочно и объясни, что происходит. Меня достало, что все об этом говорят. И что ты со мной так поступаешь

Сердце начинает биться быстрее. Я собиралась ему позвонить, но сперва меня отвлекла Клаудиа, потом Окли, а теперь я общаюсь с Катриной. И хотя я понимаю его чувства – он наверняка увидел наши с Окли фотографии и взбесился, – нам все равно не разрешается общаться по переписке.

«Не пиши мне», – разозлившись, отвечаю я.

______

Надеюсь, если кто-нибудь украдет мой телефон и прочитает переписку, он не поймет, что я имею в виду. Подумает, что я так ответила, потому что не хочу с ним разговаривать, а не потому, что нам это запрещено по контракту.

Но УУ, вместо того чтобы отстать, немедленно перезванивает.

Я так яростно нажимаю «Отклонить», что Катрина поднимает глаза:

– Все в порядке?

Я вздыхаю:

– Да, все нормально. Это просто… бывший. – Я с трудом выговариваю это слово. – Все время пишет. Видимо, еще не пережил наше расставание, – неловко добавляю я.

Катрина понимающе улыбается:

– И, конечно, твоя нынешняя ситуация не слишком этому способствует.

– Да уж, это точно.

Телефон звонит еще шесть раз, прежде чем я его наконец выключаю. Но тяжесть на сердце никуда не девается.

Нужно разрядить эту ситуацию, пока она не привела к непоправимым последствиям.

20

ОНА

Катрина настаивает на том, чтобы отвезти меня домой. Я соглашаюсь – личный транспорт имеет сотню преимуществ перед общественным, хотя я однажды и возмущалась, что Окли прислал за мной машину. По крайней мере, в личном автомобиле рядом с тобой не сядет кто-нибудь, воняющий нестиранными носками недельной давности, и не нужно останавливаться каждые пять минут, чтобы впустить и выпустить пассажиров.

– Ты ведь поможешь мне подготовить празднование дня рождения Окли весной? – говорит Катрина. Я удивляюсь: она что, думает, что весной мы с Окли еще будем вместе? Ну, то есть будем, согласно контракту, но мне интересно – неужели он сказал ей что-то такое, отчего она поверила, будто все это действительно серьезно?

– Конечно.

– Как думаешь, чего бы он хотел?

Сотрудничать с Кингом.

– Вечеринка в ретростиле. Старые детские игры типа «приколи ослу хвост», подвешенные пиньяты с конфетами и все такое.

Я, конечно, пошутила. Окли, скорее всего, от такого пришел бы в ярость. Но Катрина восхищенно смотрит на меня:

– Отличная идея! Так и сделаем.

– Я пошутила! – пытаюсь я объяснить, но она уже кому-то звонит и просит забронировать банкетный зал в отеле «Монтедж» в Беверли-Хиллз. – Катрина, ну правда! Я просто пошутила. Думаю, Окли бы понравилось… – И тут я понимаю, что Окли – не простой девятнадцатилетний мальчишка, которому скоро стукнет двадцать. И ему, возможно, хотелось бы на день рождения стриптизерш, и чтобы голые девушки выпрыгивали из тортов. Эта мысль заставляет меня сердито нахмуриться. Надеюсь, он хотя бы не развлекается с ними, пока изображает моего парня!

Внедорожник останавливается перед моим домом, и водитель выбирается, чтобы открыть мне дверь.

– Скейт-парк. Ему бы точно понравилась идея пойти в скейт-парк, – делаю я последнюю попытку. Стриптизерши в торте – это противно. Но Катрина меня, похоже, не слышит.

– Катрина! Вонн!

Из окна машины высовывается фотограф и машет рукой. Он что, за нами следил? Довольно жутко.

Но Катрина не реагирует на окрики, как будто фотографа вовсе не существует.

– Я тебе позвоню. – Она посылает несколько воздушных поцелуев, запечатленных папарацци, а я тем временем трусцой бегу к двери.

Потрясающе. Теперь мне придется предупредить Окли. Хотя… было бы забавно посмотреть на его выражение лица: он заходит, а там мы все в дурацких колпаках и с ослиными хвостами из бумаги: «Сюрприз!»

Может, не стоит ничего ему говорить, а дождаться этого момента и хорошенько посмеяться? Подозреваю, что, если я расскажу об этом Клаудии, она будет на седьмом небе от счастья оттого, каким нормальным выглядит этот план.

Я начинаю широко улыбаться, представляя Окли в повязке, машущего палкой, чтобы сбить пиньяту. Катрина, возможно, вместо конфет положит в них золотые монеты или пачки баксов, но все равно будет смешно. И заодно послужит ему расплатой за отвратительное поведение вчера вечером.

Кстати, об этом… По дороге наверх в спальню я включаю телефон и звоню УУ. Он сразу же берет трубку – судя по всему, ждал моего звонка.

– Почему ты не ответила на сообщения? – сразу же спрашивает он.

– Потому что нам нельзя переписываться. Если выяснится, что мы общаемся, у меня будут проблемы. Я тебе уже говорила.

– У тебя там в контракте прописано, сколько раз он может засунуть язык тебе в глотку? Или это бесплатное дополнение, раз ты теперь тусуешься с самим Окли Фордом? – говорит он.

Мое сердце немедленно начинает стучать от страха.

– Ничего подобного.

– Либо это фальшивка для прессы, либо ты мне изменяешь, – заявляет он.

– Ты сам прекрасно знаешь ответ, – говорю я. Не самая ясная формулировка, но я боюсь, что у меня за спиной вдруг материализуется Джим Толсон.