Читать книгу "Приговор некроманту - Владислав Жеребьев"

– Великая честь для нас, о Кот, цветом Черный, испытать твое изобретение. Опасно оно и восхитительно, и мы с моими подмастерьями в восторге!

– Сам рад. – Я дружелюбно улыбнулся и протянул седому мастеру руку. Тот смутился, некоторое время изучал мою ладонь, а потом робко, как бы не веря собственным глазам, вложил в нее свою крохотную мозолистую пятерню. – Я вижу, вы немного увлеклись с размерами.

Гном оглянулся на получившийся механизм и развел руками.

– Прототип требует доработки, ваше магичество. С большими деталями и ошибка видней. Доведем до ума, вот мельчить и начнем. Каковым вы видите его габарит?

Я развел ладони в стороны, показывая искомый размер оружия.

– Так, чтобы человек мог нести в руках.

Гном прищурился и что-то прикинул в уме.

– Можно и так, о Кот, цветом Черный. Сработаем.

– Хозяин! – Коба настойчиво подергал меня за штанину. – А может, еще бабахнем?

Я осмотрел бинты, наложенные на голову низкорослика и печально усмехнулся.

– Не набабахался еще?

– Да разве ж можно! – Коба расплылся в улыбке, видимо приняв мой ответ за положительный, и начал подгонять оружейников: – Что встали, как тролли под солнцем! Заряжай Кошачью лапу! Хозяин сам смотреть будет.

Гномы сноровисто засыпали порох, расправились с пыжом и фитилем и, благополучия ради, спешно отошли на безопасное расстояние. Укрытием им служил каменный павильон, метрах в сорока от места испытания.

– Я сейчас! – Коба подхватил с земли факел, сноровисто высек искру кресалом и, подпалив паклю, с готовностью зажег фитиль.

Охнув от неожиданности, я подхватил гнома и бросился в укрытие, но не успел. Орудие сработало, и, слава богу, как надо. Пороховое облако заполонило все вокруг, от грохота выстрела заложило уши, а колода, в которую целились гномы, разлетелась в щепки.

Когда дым рассеялся и я снова обрел возможность слышать, вокруг меня уже собрались довольные улыбающиеся оружейники. Они буквально светились от счастья. Не часто, видимо, им приходилось работать с чем-то подобным, а ввиду отсутствия огнестрельного оружия, этот шанс и вовсе представлялся уникальным.

Мы договорились о сроке следующих испытаний, и гномы пообещали уменьшить модель и усовершенствовать механизм. На этот счет у них была куча идей. Одно только меня смущало. Появление в этом мире огнестрельного оружия могло привести к кардинальным переменам в ведении боя, комплектации вооружения и численного состава воинских подразделений. Они должны были стать мобильней, наносить больший урон и вообще начать главенствовать над войсками, вооруженными не столь передовыми технологиями.

Отсюда и вовсе выходила сложная цепочка. Те, кто ранее нес поражение от численного преимущества противника или лучшей воинской подготовки, теперь способны были выйти на первый план и заявить о себе. Слабый и хворый контингент, вооруженный десятком огнестрелов, способен был подавить сопротивление врага, вдвое превышавшего по численности, а эффект неожиданности и вовсе не сулил воинам, вооруженным стрелами и мечами, ничего хорошего. Опять же, увеличивалась дальность поражения.

Далее предполагался дележ собственности по праву сильного, однако этот перевес сохранился бы недолго. Почти наверняка в бою оружие будет утеряно, и инженеры с оружейниками противоположной стороны воспроизведут его для того, чтобы пехота могла применить с тем же успехом. Снова бой, снова жертвы, и ранения гораздо серьезней, чем можно было бы получить от арбалетного болта.

Представив себе эту картину, уходя, я строго-настрого запретил гномам болтать об их поделке, на что они с охотой и согласились, не задавая лишних вопросов.

Глава 18. Когда выясняется, что учеба у мага – не такая уж веселая

День под землей тянулся на удивление долго, и в какой-то момент мои внутренние биологические часы принялись сбоить. Я с трудом определял время суток, все больше погружался в себя, начинал хандрить и в какой-то момент не выдержал. Захлопнув очередной талмуд, я ринулся прочь из библиотеки, по пути расшвыривая черновики и письменные принадлежности. Я был полон решимости пообщаться с Дурином по поводу своего ученичества, и именно в том плане, в котором нужно было мне.

– Все, парень, – рычал я, шагая по узким коридорам жилища мага. – Кончилась халява. Найдешь себе нового переписчика, а я – пас!

Гномьи потолки были низкими, и мне приходилось проявлять чудеса ловкости и сноровки, чтобы не удариться лбом о балку или не задеть макушкой очередную помпезную и безумно дорогую люстру в жилище Каменистого. Жил гном-аскет с размахом, что удачно скрывал за толстой дубовой дверью. Трехуровневая пещера Дурина вмещала в себя большую гостиную, обширную библиотеку, кухню (с приходящей стряпухой), кладовую, три спальни разных форм и размеров, лабораторию, три комнаты, отведенные под склад барахла, гардеробную и, кажется, даже тренажерный зал. Все это располагалось на двух верхних уровнях, а до третьего я так и не добрался. Сейчас я шагал в лабораторию, в которой гном проводил большую часть свободного времени, когда не предавался «аскетичному» пьянству и хождению по девицам.

По поводу проституции у гномьего народа вопрос был более чем сложный. Как-то у Кобы вдруг развязался язык, и он выдал множество интересных и сальных моментов. В частности, выяснилось, что проституция у них порицалась, а зачастую и строго наказывалась. Застигнутая за таким поведением гномиха могла лишиться головы, так что в увеселительных домах частенько можно было увидеть представителей других видов. Имелись и оркини, и эльфийки, и люди, и даже одна гоблинесса, запись к которой была заполнена на несколько месяцев вперед. Я, как человек любопытствующий, с пытливым умом и горячим сердцем, с радостью исследовал для себя новый мир, и посещение местного дома терпимости было вполне логичным поступком.

В свою защиту могу сказать, что этим мои изыскания не закончились. Я побывал в местной библиотеке, придя в восторг от количества книг, которые там нашлись. Казалось, все печатные издания подгорного королевства уютно разместились тут на полках, и число их осознанию не поддавалось. Довелось мне побывать и в инженерных пещерах, где низкорослики собирали и испытывали свои изобретения, от бытовых до военного назначения. Везде мне выказывали почет и уважение, однако к двум странным и на вид очень опасным агрегатам решительно не подпустили.

Довелось мне побывать и на конюшне. Местная фауна меня неприятно поразила. Зверюги тут были, вроде бы, и знакомые, как рогатые медведи Кроса, однако что-то в них менялось, и не в лучшую сторону. Иногда казалось, будто природа откровенно насмехалась над животными. Например, здесь имелись тягловые животные, похожие на африканских буйволов, у которых вместо двух рогов было четыре. Встретились тут и птицы, напоминающие мне пеликанов, с такой странной и крикливой расцветкой, что я просто затруднился ее классифицировать. Были тут и вовсе незнакомые мне виды, от страшных до комичных. Например, змея с ногами – на вид ужасная, но оказавшаяся доброжелательной и ласковой животиной. Или лягушка с крыльями, закрытая в клетку. Около клети стоял специально обученный гном, следивший за тем, чтобы зеваки не просовывали к земноводному пальцы. Жаба была насквозь ядовита и содержалась тут исключительно в медицинских целях.