Читать книгу "Краткая история военных сражений - Бернард Лоу Монтгомери"

План осуществлялся в точном соответствии с замыслом. К рассвету навели мост, и у немногих французских пехотинцев в Суджо даже не оказалось оружия, чтобы отразить атаку напавшей на них легкой конницы испанского авангарда. Альвиано стремительно двинулся вниз по течению через несколько деревень, занятых швейцарской пехотой, у которой не было времени приготовиться к бою. Французские тяжеловооруженные всадники по большей части располагались далеко от реки, и Салуццо удалось собрать лишь небольшой отряд, предпринявший одну атаку – но тщетно. Конные копьеносцы преследовали неприятеля на протяжении десяти миль, прежде чем значительным силам французов удалось удержать их в дефиле Формии. Пехота «главного боя» под началом Гонсало была совсем близко, а арьергард уже переправлялся через реку. Единственное настоящее сражение при Гарильяно произошло в этом дефиле. После часового тяжелого боя французы отступили, преследование и захват пленных продолжались до самой Гаэты.

Победа у Гарильяно имела огромное дипломатическое значение и достойно увенчала военную карьеру великого капитана. Гонсало де Кордова умер в 1515 г. Испания продолжала наращивать долю аркебузеров в своих войсках и неоднократно демонстрировала их эффективность.

Например, победа испанцев под командованием Проспера Колоньи над швейцарцами у Бикокки в 1522 г. была одержана по образцу выгранного Гонсало сражения у Сериньолы. Колонья подготовил очень сильную оборонительную позицию – между опушкой рощи и полями проходила углубленная тропа. Край тропы со стороны рощи он превратил в высокий вал, установил на нем артиллерию и разместил четыре ряда аркебузеров, а в тылу поставил сплошную цепь копейщиков. Двинувшихся по полю швейцарских копейщиков сначала косили огнем артиллерии, а затем аркебузов. Те, кому удалось прорваться и спрыгнуть на тропу, попали в смертельную ловушку, их как на бойне уничтожали аркебузеры, находившиеся достаточно высоко, чтобы швейцарские пики не могли их достать. Со временем всех их прикончили спустившиеся вниз испанские копейщики. Бикокка стала для швейцарцев днем полного разгрома, после нее они так и не обрели былой самоуверенности и драчливости. В Цюрихе религиозный реформатор Цвингли, служивший армейским капелланом во время первого поражения при Мариньяно, нашел слушателей, разделявших его осуждение развращающего ремесла наемников. Однако отсутствие другой работы у себя в стране вынуждало швейцарцев в XVI в. поставлять рекрутов во все армии Европы.

Битва у Гарильяно

Для испанцев же, напротив, Бикокка явилась полным подтверждением эффективности своей новой системы. Нанеся поражение самой прославленной пехоте в Европе, испанские аркебузеры в 1525 г. дали еще одно достойное внимания свидетельство своего мастерства, одержав под командованием маркиза ди Пескара победу над французской кавалерией при Павии. Здесь они выиграли бой, не ожидая атаки, находясь за надежными укреплениями, а разбили французов, внезапно напав на них в открытой местности, обойдя их с фланга и затем обрушив огневой вал на плотные ряды кавалеристов. Пехота противника также была практически уничтожена.

Система Гонсало де Кордовы теперь неоднократно подтверждалась в борьбе с кавалерией и всеми видами пехоты. Почти во всех европейских армиях быстро исчезали арбалетчики и тяжеловооруженные всадники, их заменяли аркебузеры и копейщики. Копейщики повсюду по необходимости приспосабливались к новым тактическим функциям: служить поддержкой аркебузерам, вместо того чтобы находиться в передних эшелонах атакующих. Доспехи теперь не служили надежной защитой от новых пуль, и поскольку они ограничивали подвижность, то, послужив какое-то время украшением, в большинстве случаев перестали применяться. В тактических расчетах военачальников теперь прежде всего учитывались обронительные возможности аркебузеров, и оборона снова заняла господствующее положение. В результате после Павии широкомасштабные сражения на открытой местности стали весьма редким явлением.

В 1559 г. закончились войны между Габсбургами и Валуа, но в 1562 г. во Франции начались религиозные войны. Они велись якобы за право придерживаться обрядов в соответствии с велениями совести, однако самым важным результатом был успех Генриха Наваррского, добившегося абсолютной власти короны. В. Грин пишет о них как о «неразрешимо запутанных, скучных, если рассматривать в подробностях, изредка обнаруживающих глубокую преданность принципам, но чаще полное их отсутствие». В то же время, после 1568 г., голландцы воевали за независимость от Испании. Если бы другие проблемы не помешали испанцам сосредоточить силы на подавлении восстания, голландцы наверняка бы проиграли, но, как мы знаем, проявив эпическую стойкость, они сбросили испанское иго.

В этих войнах четко обозначились нововведения, впервые появившиеся в итальянских войнах. В большинстве своем они велись наемными войсками, и все армии были смешанных национальностей. После Гонсало де Кордовы оборонительная тактика стала обычным явлением; командующие предпочитали маневрировать, прибегать к отвлекающим ударам и нападать на противника на марше, перерезать коммуникации или брать врага измором – вместо того чтобы прибегать к лобовым атакам. Голландская война, во всяком случае, велась на болотистой местности, изрезанной дамбами и каналами, подходящей главным образом для оборонительных операций. Причиной неважного ведения военных действий во Франции было жалкое руководство и слабая военная теория. Француз ля Ну жаловался на своих соотечественников: «Молодежь слишком начиталась рыцарских романов о сумасбродных приключениях, полных непристойных любовных похождений и бесцельных драк. Старики же читают и перечитывают Макиавелли».

В первые годы французских войн генералитет действительно отличался непроходимой некомпетентностью: в сражении при Дре (1562 г.) обе стороны взяли в плен неприятельских командующих. Ни одно государство, кроме Испании, не могло позволить себе содержание более или менее значительной регулярной национальной армии, а наличие большой доли наемных войск во всех армиях в значительной степени объясняет общее отсутствие инициативы, наступательного духа и стратегического единства цели. Даже национальные войска Испании склонялись к забастовке, когда не поступали деньги, бунт 1576 г. нанес ужасный ущерб Антверпену. Нехватка средств была причиной провала многих кампаний. Самым способным воином того времени был герцог де Парма. Но и у него редко хватало средств, а порой приказания испанского короля, отличавшегося пренебрежением к стратегической преемственности, мешали выполнить главную задачу – разбить голландских мятежников: в 1588 г. герцогу было приказано находиться в боевой готовности на случай вторжения англичан, а в 1590 – 1592 гг. его посылали во Францию.

На протяжении XV в. осадное искусство превосходило фортификационное. В XVI в. положение изменилось, поскольку военные зодчие наконец конструктивно среагировали на существование артиллерии и фортификационная наука быстро продвинулась в новом направлении. Укрепления снова стали неприступными. Наряду с оборонительным направлением в тактике и нехваткой средств у всех европейских правительств этот фактор привел, после итальянских войн, к преобладанию оборонительной стратегии – или, во всяком случае, предпочтению долговременным планам и политическому маневрированию перед быстрым достижением результатов силой оружия. Люди, естественно, укрывались в надежных крепостях, а командующие противной стороны не отваживались оставить их нетронутыми. После Павии (1525 г.) в анналах военного дела все чаще появляются описания осад, кульминационной точкой которых была трехлетняя осада Спинолой Остенде (1601-1604 гг.).