Читать книгу "Занимательная психология - Константин Платонов"

В естественных условиях, обыкновенно во время изобилия, взрослые белки этого вида зарывают орехи в землю, для чего выкапывают маленькую ямку, толкают туда орех, прижимают его и выравнивают над ним землю. Белки, взятые от родителей, никогда не видели, как зарывают орехи, и делали запасы инстинктивно. Интересно, что в этом белки очень похожи на некоторых насекомых, хотя их общие предки, кишечно-полостные, никаких запасов не делали.

Этот инстинкт накопления у белок и у насекомых, принадлежащих к разным ветвям развития животного мира, не гомологичен, а аналогичен. О чем вы прочтете дальше.

Цыпленок в беде.

Цыпленок попал в беду. Кто-то привязал его за ногу к столбику. Наседка, услышав писк, не видит своего птенца, но инстинктивно стремится к нему на помощь. Тогда немецкий биолог Икскюлль — это он привязал цыпленка — накрывает его стеклянным колпаком. Курица хотя и видит бьющегося птенца, однако сразу успокаивается: она не слышит жалобного писка.

Этот опыт, поставленный в начале нашего века, доказывает, что наседка не осознает опасности, угрожающей цыпленку, а реагирует только на его писк, на звук, являющийся для нее безусловным раздражителем. Подобная инстинктивная реакция на крик ребенка иногда проявляете и у молодых женщин-матерей.

Человек давно научился использовать в своих интересах рефлекс на звук у животных, «подманивая» на охоте птиц и зверей, подзывая и погоняя домашних животных.

Вопреки инстинкту!

В Уголке Дурова можно видеть кошку, которая мирно дремлет рядом с обнюхивающими ее крысами. Такие противоречащие инстинкту нормы поведения животного могут быть выработаны человеком.

У кошки обонятельный анализатор сильнее зрительного. Если новорожденных крысят помазать слюной котят, немного подержать вместе с ними, а затем и тех и других подложить к кошке, она не только не съест крысят, но будет облизывать их и выкормит как своих детенышей.

Но изменение инстинктов за счет образования новых условных рефлексов может осуществляться только у животных, имеющих кору головного мозга.

Поэтому у насекомых инстинкты неизменны. Хотя и у них, как и у моллюсков, за счет имеющихся нервных ганглиев условные рефлексы могут с трудом образовываться.

Осьминоги, так увлекательно описанные И.И. Акимушкиным в книге «Приматы моря», являются в своей ветви животного мира вершиной эволюции. Их поведение в основном определяется инстинктами, но и условные рефлексы у них могут вырабатываться неплохо. Недаром Герберт Уэллс в романе «Борьба миров» изобразил марсиан похожими на осьминогов.

Если подкармливать пчел сиропом, настоянным на цветках клевера, можно резко повысить взяток с этого растения. Тараканов удавалось приучить брать пищу только с белых клеток шахматной доски.

Но путь эволюции коры головного мозга, дающей возможность легкого образования условных рефлексов, завершился появлением разумного человека, завоевывающего космос, а путь эволюции комиссуральной нервной системы не привел муравьев и пчел дальше муравейника и улья.

Кнутом или пряником?

Владимир Леонидович Дуров (1863–1934) увековечил свое имя не только в науке о дрессировке животных, но и в зоопсихологии. Как дрессировщик, он выпустил из своей «школы» более полутора тысяч питомцев — различных зверей и птиц. Он работал в цирке с животными, которых до него обучить не удавалось. Так, он выдрессировал свинью, овцу, барсука и даже капибару — самое крупное из грызунов, но необыкновенно пугливое животное.

Раньше все дрессировщики применяли болевые приемы. Цыгане ставили медведя на горячую плиту и били в бубен, медведь «танцевал» от боли, а потом, заслышав бубен, проделывал то же самое уже на земле. Лошадь шпорами заставляли под музыку делать танцевальные па. Тигра уколами принуждали прыгать через обруч или, ударяя палкой, стоять в неудобной позе.

Способ же Дурова как зоопсихолога — это наталкивание животного на определенные, свойственные ему движения.

Раскрывая мне свой секрет, он рассказывал:

— Мои ученики почти каждый раз за исполнение заданий в виде поощрения получают лакомство, что заставляет их охотно, несколько раз подряд исполнять задания. Я называю это вкусопоощрением.

На все эти компоненты комплексного условного раздражителя могут образовываться условные рефлексы.

Как-то вечером я пил у него чай. Помню, он посадил перед собой на стол «свежую», еще не дрессированную белую крысу, взял пинцетом маленький кусочек сахару и, говоря: «Повернись, повернись!» — пинцетом вел перед ее мордочкой. Как только крыса делала еле заметное движение в нужную сторону, он сразу давал ей немного погрызть сахар. Потом, уже перестав подманивать, снова приказывал: «Повернись!» И, как только крыса делала хотя бы самое слабое движение, тотчас подкармливал ее, заставляя тянуться к сахару. Движения животного становились все более отчетливыми, не прошло и получаса, как на команду «повернись!» крыса безотказно делала полный поворот, после чего сразу же получала положенное ей поощрение.

— Пряником можно от животных больше добиться, чем кнутом, — сказал мне Владимир Леонидович и, помолчав, добавил: — и, пожалуй, не только от животных.

Если бы животные могли, они поставили бы памятник Дурову, избавившему их от вековых мучений!

Предыстория деятельности.

О человеке судят по его деятельности. Но что такое деятельность? Вопрос непростой. Есть ли деятельность у животных, или у них только поведение? И где оно начинается? Всегда ли оно связано с психикой?

Нам теперь ясно, что сознание появилось вместе с речью и под влиянием коллективного труда лишь у человека. Ну а психика? Она возникла одновременно с условным рефлексом, когда некоторые раздражители стали приобретать для животного значение сигнала.

Звук съесть нельзя, а на звук у собаки, если у нее воспитан соответствующий условный рефлекс, появляется психическое слюноотделение.

Лягушка не реагирует на громкий крик человека. Но звук легкого шлепка ладонями заставляет ее спасаться бегством. Он для нее сигнал опасности, воспринятый другой лягушкой, прыгнувшей из-за этого в воду. А олень сразу реагирует на шорох шагов. Все эти звуки имеют для собаки, лягушки и оленя сигнальное значение.

И все же дело не так просто. Для образования условного рефлекса нужна нервная система. А у одноклеточной инфузории-туфельки ее нет. Но попробуйте одну туфельку долго держать в небольшой треугольной камере, а другую в квадратной. Они привыкнут обегать каждая свое помещение: первая — по треугольнику, вторая — по квадрату.