Читать книгу "Феллини - Бенито Мерлино"

Первая презентация «Клоунов» планировалась в воскресенье 30 августа 1970 года на Венецианском кинофестивале, но тут обострились отношения между продюсерами. Анджело Романо, директор программ итальянского радио и телевидения (RAI), очень гордый тем, что участвовал в финансировании этого проекта, заявил представителю компании «Леоне», что намерен оспаривать право абсолютного приоритета показа фильма в зале. Элио Скардамалья яростно настаивает на том, что фильм великого маэстро Феллини не может и не должен демонстрироваться нигде, кроме как в кинотеатрах.

— Этот фильм — это я сам, я хотел его и буду демонстрировать его, как мне хочется! — ответил директор RAI.

Раздраженный этим спором, Феллини телеграфирует из Рима Марио Лонгарди, своему верному пресс-атташе и другу, что не приедет на фестиваль. Лонгарди уговаривает его приехать. В конце концов Феллини соглашается. Но в Венеции публика встретила фильм весьма сдержанно, а критика — холодно. Феллини обвиняют в том, что он повторяется.

А между тем решение было найдено. Впервые «Клоуны» будут показаны на втором итальянском телеканале в черно-белом варианте на Рождество — 25 декабря 1970 года, а 27 декабря в цветном варианте выйдут на экраны кинотеатров. Рождество Федерико проводит с Джульеттой и Идой, своей матерью, в Римини. Вместе они смотрят телевизионную программу. Огорченный Федерико убеждается, что черно-белый вариант, который он так любит в кино, на экране телевизора выглядит очень неэффектно. Более того, немногие телезрители стали смотреть его фильм. Не намного больше зрителей посещало и кинозалы, публика игнорирует фильм, кассовые сборы катастрофические. И тем не менее «Клоуны», несомненно, один из ключевых фильмов феллиниевской поэтики. Впрочем, всегда происходило примерно одно и то же: итальянцы важничают, как павлины, оттого что Феллини один из самых выдающихся кинематографистов мира, гордятся его наградами, но в то же время не спешат в кинозалы смотреть его фильмы.

Федерико, которого идея нового телевизионного опыта наполнила легкостью и энергией, в конечном итоге был разочарован, неудовлетворен и огорчен.

Позже, в фильме «Джинджер и Фред», изображая, как эти бедные люди легко позволяют обманывать себя бездарным постановщикам, наглым журналистам и телеведущим, настолько же амбициозным, насколько и некомпетентным, он берет на себя смелость высмеивать этот уродливый мир, холодный и бессердечный, разоблачать убожество этих развлекательных программ, этих блеющих певцов и даже краснобаев-политиков, которые создают жалкий образ Италии. По его мнению, телевидение пренебрегает святыми принципами настоящего зрелища, чтобы потакать посредственности, серости, наивному и вульгарному вкусу людей, которые не желают интеллектуально развиваться. Они прозябают в обскурантизме и заурядности, в отупении и депрессивной атмосфере воскресных вечеров. Он перестает снисходительно относиться к техническим аспектам, считая, что телевидение не позволяет так освещать лица и предметы, чтобы сделать их более выразительными, как это возможно в живописи или кино. Экспрессионистские манипуляции со светом, жизненно необходимые для кино, на телевидении невозможны. Изображение на телевидении выполняет иллюстративную функцию, может служить для иллюстрации новостей, спортивных событий, фестивалей, но оно слишком плоское и тусклое, слишком невыразительное, чтобы передавать чувства. «Свет — это идеология, чувство, цвет, тональность, глубина, атмосфера, повествование. Свет творит чудеса, что-то добавляет, что-то убирает, уменьшает, обогащает, смягчает, подчеркивает, подсказывает, создает фантастическое изображение, а сновидение делает правдоподобным и реальным. Свет может создать впечатление прозрачности, трепетности и даже сияния в самой серой повседневной реальности». И всего этого Федерико не может добиться на телевидении. Он рассматривает опыт с «Клоунами» как неудачу и признается, что если бы ему пришлось снова делать фильм для телевидения, то, несомненно, он делал бы его в совершенно иной манере.

«РИМ ФЕЛЛИНИ»

В «Сатириконе» Феллини увлек нас в фантастический мир Древнего Рима времен упадка. «Клоуны» дали ему возможность использовать новые формы при создании телевизионного фильма-репортажа о мире цирка. Совершенствуя стиль, принятый в «Сладкой жизни», он создает документальный фильм, впечатляющий и субъективный, состоящий из многочисленных независимых эпизодов, складывающихся в одно целое, словно кусочки мозаики. Ему удалось передать свои впечатления, сомнения, размышления, касающиеся окружающего его общества. Он без колебаний вмешивается в свой фильм, порой появляясь в кадре или выступая как рассказчик или комментатор, слышен только его голос.

Феллини выражает свои идеи через образы. Он мало заботится о репликах и иногда просит своих актеров просто считать до двенадцати… до тридцати… до ста… в зависимости от продолжительности сцены. Озвучивание делается после фильма теми же актерами или другими, с тем же текстом или другим.

Феллини решил рассказать о Риме, искусно вплетая в канву фильма свидетельства, воспоминания, сновидения, истории. Почему о Риме? Когда ему задают подобный вопрос, Федерико не знает, что ответить. Его мотивы смутны. У него всегда были любовные отношения с этим городом, «идеальной матерью и проституткой», которая приняла его в свои объятия, когда он приехал сюда из провинциального городка ранним утром января 1939 года. Он здесь живет, он любит Рим, он чувствует себя здесь абсолютно свободным, «потому что город индифферентен. Как мать, имеющая слишком много детей, не может по этой причине посвятить себя только тебе, поэтому ничего от тебя не требует и ничего не ожидает от тебя». Убежденный, что совсем не нужно ехать куда-то далеко, чтобы найти что-то новое и неожиданное, он считает, что знакомые места могут быть такими же чарующими, как и экзотические страны. Достаточно только внимательно всмотреться. Особое предпочтение он отдает местам в радиусе сотни километров между Римом, Витербо и побережьем.

В лицее ему рассказывали об истории и величии Рима. А в повседневной жизни Рим — это его дом, убежище, его муза, его монстр, мачеха, которая ввела его в мир кино. Основываясь на впечатлениях двадцатилетнего провинциала, каким он был когда-то, и себя нынешнего, известного режиссера, окруженного своей командой, Феллини хочет нарисовать портрет Рима вчерашнего и сегодняшнего дня. Это будет не портрет-клише, как в глянцевых путеводителях или на открытках, а типично феллиниевский портрет, фантастический, нежный, снисходительный, жестокий и занимательный. «Для меня Рим всегда такой, каким я создал его в своих фильмах, или, скорее, который создал меня, а я его воссоздал…»

Осенью 1970 года Феллини приступает к подготовке фильма с Бернардино Дзаппони. Вместе они присутствуют при прокладке туннеля для строительства метро, посещают кладбище Верано, национальные архивы, Дворец правосудия, осматривают памятники, бродят по маленьким улочкам. Прогуливаются в лодке по Тибру, встречаются с историками, наблюдают за горожанами и беседуют с ними, этими римлянами, неприветливыми и обидчивыми, все еще погруженными в славное прошлое.

Сценарий продвигался настолько быстро, что в конце марта 1971 года Феллини приступает к первым съемкам. Как и «Клоуны», фильм начинается воспоминаниями о детстве десятилетнего провинциала в 1930-е годы. От уроков римской истории в католическом колледже до кинотеатра маленького городка, где в перерыве между фильмом и новостями жена фармацевта, эдакая Мессалина, бросает многообещающие взгляды другим зрителям. Он вспомнит также воскресное благословение папы во время семейного обеда, а еще как мальчишки наблюдали за поездами, прибывающими на железнодорожный вокзал. Как не узнать детские годы Федерико в Римини? А в следующем сюжете десять лет спустя молодой провинциал в белом костюме прибывает в столицу. Нас приглашают быть свидетелями его ошеломления при виде шумных улиц, грандиозных памятников, переполненных трамваев, многоквартирных домов с неряшливо одетыми обитателями. Пропадает аппетит, когда видишь, какое чрезмерное количество пищи поглощают любители застолий на террасах ресторанов на улице Альбалонга, сконструированных в 5-й студии «Чинечитты». А ночью мы оказываемся среди проституток на Археологическом бульваре с античными руинами.