Читать книгу "Кир Великий - Жерар Израэль"

Были у вавилонян и другие причины для беспокойства: рабы, как правило, бывшие свободные люди, осужденные за неуплату долга или за разные преступления, видели в ухудшении экономических условий конец всякой надежде на освобождение; крепостные, теоретически получавшие заработную плату, пользовались статусом, в чем-то похожим на статус вольного человека, хотя и не имели возможности переменить место работы; свободные трудящиеся, в той мере, в какой они имели имущество, полностью испытывали на себе последствия замедления экономической жизни. Да и сами вольные люди — купцы, банкиры, служащие храмов или дворцов — так же как и люди среднего класса, чувствовали негативные последствия жизни без надежды на прогресс. Что касается тех, кто выполнял официальные обязанности, им было все труднее управлять страной. И, наконец, придворные, то есть приближенные царя и его сына, только и делали, что интриговали друг против друга, понимая серьезность положения, создавшегося из-за отсутствия монарха.

Набонид настроил против себя привилегированные сословия, в частности, тем, что отменил систему откупов, которая позволяла царским уполномоченным получать большие доходы за счет крестьян. Отдавая эти земли в индивидуальное пользование, он рисковал вызвать неудовольствие своих сторонников, а священнослужители, оскорбленные в плане религиозном, считали его своим злейшим врагом.

Так росло движение поддержки и симпатии по отношению к единственной последовательной власти в регионе, к власти Кира, когда тот, рядом с Вавилонией, создавал настоящую империю, централизованную, но не основанную на подавлении. А растущая враждебность по отношению к Набониду ярко выражена в вавилонских хрониках той эпохи:

Закон, источник порядка, не защитил,

А погубил малых людей

И благородных тоже, убил их на войне,

А купцам он преградил путь…

И песни жнецов

больше не слышатся на полях,

И борозда не пролегла по тучной земле.

Он отнял у них добро и захватил все, что они имели…

Нет больше парадов

На широких улицах,

Ни радости, ни веселья больше не видно.

И по отношению к нему,

бывшему любимцу покровительствующих богов,

божество стало враждебным,

И погрузился он в несчастье…

Вопреки воле богов

Совершил он святотатство

И задумал неслыханное дело,

Создал образ бога,

какого раньше не видел никто

в стране;

Он внес его в храм и установил на пьедестал,

Назвал его именем Нана,

И поклонялись ему, имевшему вид

лазурита с тиарой на голове…

И сказал Набонид: «Построю храм

для него и возведу ему трон,

Заложу первый камень,

Подведу надежный фундамент…

Назову его Эхульхуль

на веки вечные.

И когда полностью выполню

то, что задумал,

возьму его за руку

и возведу на трон.

А пока не выполню

мой замысел и не исполню, что задумал,

воздержусь от всякого святого праздника.

Прикажу, чтобы праздник Нового года

никто не праздновал»…

Получив все, чего он желал:

дело великого обмана,

что он построил это место святотатства

и это богохульное дело,

передал он все командование

старшему сыну, его первенцу…

Он пустил все на самотек

и передал ему царство…

А сам отправился к Тейме, далеко на западе…

Убил он князя Теймы

И перебил народ там живший,

Всех горожан

и живущих в окрестностях…

Убил всех жителей, женщин и детей

И наложил руку на их добро

и на весь ячмень, что он нашел…

Продолжал он смешивать обряды

и путать оракулов.

Самым главным правилам обряда

Положил он конец…[75]

Ссылка на уничтожение населения Теймы и на убийство князя города характерна для состояния умов, царившего в Вавилонии. В иные времена факт уничтожения арабского населения далеко в пустыне, конечно, не вызвал бы никакой критики в адрес халдейского царя. Это напоминание о его жестокости соответствовало чаяниям сторонников сближения с персами. Ведь теперь каждый знал, что делом нескольких дней было вмешательство того, кто победил лидийцев, греков и многие народы Востока…

Что касается Набонида, оставшегося по-прежнему в Тейме, его интересовало направление движения нападающих войск Кира. Он не исключал, что новый властелин персов направится на царя, на сам символ Вавилонии, восседающего в городе, им отстроенном и почитаемом как сердце новой империи с господствующей ролью семитов.

Кир вовсе не думал идти завоевывать оазис в Аравийской пустыне. Он, желая привлечь на свою сторону как можно больше народов, решил обеспечить положение персов на севере новой империи. Засушливые пустыни Сирии и Палестины, откуда большинство населения было сослано, а также сам город Дамаск были легкой добычей и вместе с тем играли важную роль в стратегическом плане. Особенно важным был союз с арабскими кочевниками этих регионов. Он облегчил бы торговые связи с Лидией и Египтом путем усиления безопасности в пустыне.

И перс захватил Дамаск, Иудею и древнюю страну Израиль. Согласно своей тактике он стремился не угнетать завоеванные народы, а делать из них «друзей и союзников». И, по-видимому, арабы с удовольствием и гордостью поставляли Киру значительное число воинов, чтобы завоевать Вавилон, отлично понимая, что в конце концов найдут там своего врага, оккупировавшего Тейму…

Для Набонида же движение персидских войск представляло смертельную опасность. Царь вавилонский, постоянно воевавший с арабскими племенами на полуострове, понимал, что его ожидало. Кроме того, присутствия даже небольшого количества ахеменидских войск в этом крае было достаточно, чтобы прервать всякую торговую связь с севером, единственным регионом, который мог позволить Вавилону выйти из изоляции.

Неожиданно Набонид осознал слабость своего положения. Надо было срочно принимать решение, если он не хотел, чтобы связь с Вавилоном для него была окончательно порвана. Надо было, отложив в сторону теологические соображения, противостоять политической судьбе и вернуться в Вавилон, чтобы избежать окружения и изоляции.