Читать книгу "Дети жемчужной Медведицы - Александр Форш"

Запрокинув голову, Алиса осмотрела окна второго этажа и только теперь поняла, что они все закрыты чем-то черным.

– А ну, отойди отседова! – раздался ворчливый голос, и девушка вздрогнула от неожиданности. – Кому сказал, а?!

Она оглянулась и заметила спешащего к ней полноватого мужчину в форме охранника, с дубинкой наперевес. Алиса заозиралась в поисках поддержки со стороны Гриши, но его машины и след простыл.

– Здравствуйте, – выпалила она первое, что пришло в голову, когда охранник остановился возле нее, тяжело дыша.

– Чего тебе тут понадобилось? – сквозь одышку выспрашивал мужчина на вид лет шестидесяти. – Медом вам, что ли, намазано, шастаете сюда, как на работу. Мне за каждым бегать приходится, а годы уже не те.

– Не нужно за мной бегать. – Алиса осмелела, поняв, что мужчина вовсе не агрессивен и с ним можно вести диалог. – Я приехала в интернат, мне бы с руководством поговорить.

– В интернат она приехала. – Мужчина покачал головой с редкими седыми волосами, зачесанными назад. – Не видишь, что ли, нет здесь никого? Съехал интернат.

– Давно?

– Почти год уже. Меня вот поставили охранять, чтобы стекла не били и стены не исписали непотребствами всякими. – Он многозначительно положил руку на дубинку, будто Алиса была похожа на графитчицу или любителя полазать по заброшенным зданиям. – Так что давай, дуй отсюда, красавица. Нечего людям работать мешать.

– Я когда-то воспитывалась здесь, – неизвестно зачем разоткровенничалась Алиса. – Давно, десять лет назад. В этой самой будке, – она указала рукой, где именно, – сидел Михайлович. Стыдно, но я даже имени его не знаю, а ведь он для меня очень многое сделал.

– Петр Михайлович, – буркнул мужчина.

– Что, простите?

– Моего брата звали Петром, а отца нашего Михаилом.

– Так вы его брат? – Алиса обрадовалась неожиданной удаче. Пусть этот мужчина и не был ей знаком, но он имел непосредственное отношение к тому, кого она, пожалуй, могла бы назвать другом. Михайлович служил для нее и жилеткой и отдушиной. Он слушал ее, малолетнюю дуреху, и никогда не прогонял, хотя она и была ему порой в тягость. – Как он поживает? После увольнения я его больше не видела.

– Умер Петька. – Мужчина сунул руки в карманы брюк. – Через неделю как из этого проклятого места ушел, повесился.

– Но почему? – Услышанное шокировало Алису. – Зачем он так поступил?

– Он со мной не поделился, – зло припечатал мужчина. – Все бормотал про то, что предал кого-то. Да так и не сказал, кого именно. Алкаш он был и дурошлеп, вот что я тебе про него скажу. Белая горячка случилась, видать.

– Не смейте про него так говорить! – Слова мужчины обожгли сердце Алисы. Она решила встать на его защиту. – Он был хорошим человеком. Его весь интернат любил.

– Хорошим. – Охранник переминался с пятки на мысок, явно утомленный беседой. И все же не спешил прогонять нарушительницу. – Потому и пострадал, что хороший. Ты вот что, иди уже, мне обход надо делать.

Алиса достала из сумочки мобильный, чтобы позвонить Грише, и увидела входящее сообщение от него. Он извинялся за то, что уехал. Ему позвонил постоянный клиент. Гриша обещал вернуться через час-полтора.

– Можно я с вами побуду? – Алиса не надеялась на положительный ответ. Более того, она рассчитывала, что охранник прогонит ее в шею. С чего вообще она вдруг решила навязаться к нему в напарники?

– Ты точно Петьку знала? – спросил вдруг он. – Не сочиняешь?

– Не сочиняю. Он про меня скорее всего не говорил, но, когда я еще воспитывалась в интернате и мне становилось одиноко, я приходила к нему в каморку и он часами рассказывал о своей жизни. – Она осеклась, понимая, что сморозила глупость. Ведь про своего брата Михайлович ни разу не обмолвился даже словом.

– Вот только о моем наличии в своей биографии умолчал. – Мужчина не спрашивал, он констатировал факт. – Мы с ним много лет не разговаривали. Да тебе, наверное, неинтересно стариковские байки слушать? – Охранник демонстративно достал ключи и, взвесив связку на руке, убрал обратно, четко дав понять цену входного билета на закрытую территорию.

– Расскажите. Может, хоть так я смогу почтить его память.

Перешагнув порог входа в здание, Алиса будто провалилась в свое детство. Она и не думала, что до сих пор ненавидит эти стены, насквозь пропитанные детскими слезами. Она тут же пожалела, что напросилась на экскурсию, даже хотела извиниться и уйти, когда увидела в глазах пожилого мужчины невысказанную мольбу. Ему нужно было выплеснуть то, что накопилось внутри, и, возможно, именно ее он ждал все это время.

Глупо было так думать, но Алиса действительно в его лице хотела поблагодарить Михайловича. Если бы не он, ей пришлось бы со многими вещами справляться в одиночку. Она шла рядом с бормотавшим мужчиной, почти не слыша его, и все время представляла, что шагает рядом со старым сторожем.

Вот ей снова тринадцать лет, и она ждет своего любимого брата. Михайлович дал слово, что сообщит о его появлении, и сдержал обещание.

Слуха коснулись детские голоса, с высоких окон упала черная ткань, впуская в гулкие коридоры интерната холодный свет зимнего солнца. Алисе шестнадцать лет. Она вернулась с «допроса» обескураженная, напуганная, все еще не верящая в услышанное…

…Михайлович, о чем-то задумавшись, не услышал, как девушка вошла, хотя она и постучала предварительно. Сторож перевел на нее затуманенный взгляд, рассеянно улыбнулся и выдал свое коронное приветствие:

– Ну здравствуй, егоза!

Алиса улыбнулась в ответ. Он не переставал звать ее детским прозвищем, хотя она давно уже выросла и, возможно, услышь подобное обращение от кого-то другого, непременно обиделась бы. Но из уст Михайловича прозвище звучало как-то особенно ласково.

– Здравствуй, Михайлович. – Алиса обняла сторожа, как родного деда, которого у нее не было. – Я ненадолго, нас теперь пересчитывают едва ли не каждый час.

– Знаю. – Он встал и прошелся по небольшой комнате туда-сюда. Когда остановился, посмотрел на Алису с такой тоской, что ее сердце невольно сжалось. – Ты его видела? Поговорили?

– Кого? – Алиса не поняла, но замершее сердце теперь отплясывало чечетку.

– Влада. Приходил он на днях. Сказал, что с тобой повидаться.

– А как же ты его пропустил? Он ведь… – Алиса не хотела называть брата преступником, хотя он и сбежал из лечебницы, что само по себе было правонарушением.

– Так и пропустил! – повышая голос, ответил сторож. – Это для них он псих, – Михайлович неопределенно махнул рукой, – а для меня… Эх, да чего уж там. Так виделась ты с ним или как?

– В какой день он приходил? – проигнорировав вопрос, продолжила допытывать Алиса. – Михайлович, миленький, вспоминай, пожалуйста!

– А чего мне вспоминать-то? – всплеснул руками сторож. – Аккурат в ту ночь, когда тебя у крылечка обнаружил в бессознательном состоянии. Примчался весь взъерошенный, глазищи бешеные. Времени, говорит, мало, надо бы с Алиской повидаться.