Читать книгу "Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов"

Горбачев и его последователи сначала осторожно, а потом и более явно взяли курс на преемственность с Российской империей, с ее, как мы видели, отнюдь не «нордическим», а, так сказать, «зюйдическим» характером освоения территорий. Не удивительно, что не только начали тонуть теплоходы, но и стал дышать на ладан Севморпуть. Однако кризис рано или поздно будет преодолен, если только существует воля к его преодолению. А вот в этом-то и приходится сомневаться.

Российские министры не раз выступали с проектом программы переселения жителей северных широт (сначала пенсионеров) на «благодатный» Юг. Дескать, они и так провели всю жизнь в этой «дыре», так пусть хоть на закате дней порадуются нормальным условиям. (А раз так, то стоит ли тратиться на северную навигацию? Все равно через некоторое время переселим всех на Юг и заживем как люди.) Не знаю, как восприняли это начинание жители Крайнего Севера, но, полагаю, что нашлись и такие, которых оно больно задело. Ведь понятия «хороший климат» и «плохой» так же относительны, как «хорошая» и «плохая» модели государственного устройства. Это в «зюйдическом» XIX веке у офранцуженных русских аристократов вошло в моду проводить зиму в Ницце, а потом сочувствовать менее удачливым соотечественникам (помните, у Пушкина граф Нулин «Святую Русь бранит, дивится, как можно жить в ее снегах?»). Да и вообще, наверное, с точки зрения, скажем, итальянца, вся Россия – это сплошной нонсенс, тут не может существовать ничто живое. Да, ближе к экватору растут ананасы и бананы, но не растет картошка, а в тропиках много цитрусовых и риса, но нет ржи, брусники и клюквы. Так что это еще можно поспорить, где благоприятнее климат.

Затея с переселением пенсионеров вообще-то кажется несколько отдающей людоедством. Сколько мы знаем примеров, когда деревенские старики, перевезенные в город заботливыми детьми, быстро умирали от тоски по родным местам! Не будет ли то же самое и со стариками-северянами, этими новыми «перемещенными лицами»? Но главное – это, конечно, трудно учитываемые сдвиги в национальной психологии, происходящие от навязывания таких программ.

А уже есть лобби из географов, которые доказывают, что нам надо «учесть объективные тенденции» и («временно», конечно) остановить освоение Севера и Дальнего Востока, нацелив вектор расселения на Юг. Но «объективные тенденции» не говорят ли как раз за то, что русские люди по своей природе связывают судьбу с освоением Севера? Напомню, что и в ученых кругах получает все большее признание теория, исходящая из того, что именно побережье Ледовитого океана (в ту пору гораздо более теплого, чем сейчас) была прародиной арийцев вообще и славян в частности. (Недавно индийский профессор, специалист по санскриту, оказавшись в Вологодской области, с удивлением обнаружил, что понимает северный говор без переводчика.) Словом, Север для русских – это гораздо больше, чем район добычи полезных ископаемых.

Речь не о призыве насильно удерживать жителей в северных городах и поселках. Нет, возможность переселения в другие края для тех, кто мечтает вырваться из этих «проклятых мест» (а немало людей приехали туда именно в погоне за «длинным рублем») должна быть обеспечена. Но хотелось бы, чтобы в ведомствах, занимающихся северными проблемами, была сначала выработана программа заселения Крайнего Севера, а уж потом – программа помощи в переезде лицам, которым Север оказался чужд.

Эра торговли нашими природными богатствами, увы, еще не кончилась. Кто будет обслуживать существующие и намечаемые к строительству газопроводы с полуострова Ямал в Европу? Работники по вахтовому методу? Вроде бы руководителям названного проекта программы переселения лучше всех должно быть известно, насколько губителен вахтовый метод для природы, особенно на Севере. Значит, в свете намечаемых новых индустриальных проектов на нашем многострадальном Севере тем более первоочередной должна стать задача формирования у россиян их «нордического» сознания. Возможно, оно даже войдет в вырабатываемую ныне Национальную Идею.

В XIX веке на Севере выращивали картофель, разводили свиней, а из оранжерей получали цветы и фрукты. Сейчас это – край, куда даже доски и кирпичи завозят с «Большой земли».

Самое время вспомнить выдающегося патриота Севера М. Сидорова, который предупреждал еще более ста лет назад: «Если мы на все естественные произведения Севера не будем обращать внимания… то скоро дождемся того, что Север будет пользоваться не только мануфактурными и фабричными товарами из-за границы, но даже мясо, соль, овощи, хлеб, рыбу и молочные продукты будет получать из Америки. При таких порядках русский народ дойдет до того, что со своими естественными богатствами… будет беднейшим народом в мире…». И далее – будто о нашей «новой северной политике»: «Но и на этом северном море, где должна господствовать Россия, местное начальство не только ничего не устраивало, не заселяло его берегов русскими, не извлекало из его бесчисленных богатств никаких выгод, но даже, находя прибрежья его по климатическим условиям вредными и для жителей, которые там еще остаются, прибегало к разным средствам, чтобы и остальное русское население оттуда выселить…»

Добавлю: не платят зарплату, облагают такими немыслимыми налогами, что невыгодной становится добыча золота и алмазов, еще недавно приносившая стране ежегодно миллиарды долларов. Да, рынок порой делает продукцию Севера неконкурентоспособной по сравнению с товарами, произведенными в более благоприятных природных условиях. Но почему в США умеют оказать своим северным регионам государственную поддержку, а у нас нет? В итоге там северяне живут, а у нас выживают, да и то не всегда. Или в самом деле подумывают повторить «сильный ход» с Аляской и продать Сибирь (включая Север) американцам за триллионы долларов (то есть бумажек)? Не ясно разве, что причина деградации Русского Севера – не в суровых природных условиях, а в близорукой, недальновидной политике?

Но хотелось бы обратить внимание читателей еще на один момент мировоззренческого характера, связанный с Севером и имеющий, на мой взгляд, не только общероссийское, но и всемирное значение. Для этого нам придется повнимательнее приглядеться к опыту Якутии.

СТРАНА ВЕЧНОЙ МЕРЗЛОТЫ ИЛИ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА?

Как это ни удивительно, но за более чем двадцать пять лет «реформ» (начиная с «перестройки») в России, пережившей в своей общественной жизни столько сдвигов тектонического характера, удивительно мало объявилось по-настоящему крупных политических деятелей. Сколько было кумиров дня, а проходило совсем немного времени – и они оказывались обыкновенной шантрапой. А чем обернулись массовые психозы в поддержку Ельцина или Собчака? Тем большее уважение должен бы вызывать Михаил Ефимович Николаев, долгое время занимавший пост президента Республики Саха-Якутия.

Хотя скандалов вокруг Николаева не возникало, зато слухи, которые, как известно, распространяются быстрее звука, не преминули погулять по кругам столичной общественности. О далекой северной республике рассказывали, будто она намерена прибрать к рукам свои немалые природные богатства и, изгнав русское население, постепенно отделиться от некогда великой России. Но ведь республике «с видом на Ледовитый океан» вроде бы и отделяться-то некуда, и даже простые пере бои с поставкой грузов парализуют жизнь в ее городах. Да и с чем полностью «самостийные» якуты вышли бы на мировой рынок, кроме оленьих шкур, – самостоятельно добыть алмазы, которых не счесть в тамошних каменных пещерах, они не в состоянии. Впрочем, и сам Николаев успокаивал общественность, заявляя (и вызывая при этом улыбку у журналистов), что его республика будет «форпостом России на северном направлении».