Читать книгу "У каждого свой путь в Харад - Анна Р. Хан"

«Почему одни умеют так смотреть, а другим никогда и в голову не придет научиться этому взгляду?» – Его собственные мысли текли медленно, словно пробиваясь сквозь вязкие слои недавнего бреда.

Девочка продолжала говорить:

– Нельзя же, чтобы ты совсем-совсем ушел туда!

Он вдруг понял, что девочка имеет в виду не упомянутый берегиней уход «на все четыре стороны», а нечто совсем иное. Его губы сами сложились в слово, которое он не в силах еще был произнести.

– Ты что-то говоришь. – Девочка нахмурилась. Она внимательно смотрела Годэлиску в лицо, повторяя движение его губ. – Ты говоришь… Как-то так ты говоришь… А-а-а! Я поняла, кажется, ты говоришь – пить! Да, наверное, ты еще пить хочешь. Но ты же только что пил?

Она призадумалась, снова нахмурилась и повторила:

– Но ты же только что пил. – Она вопросительно смотрела на эльфа, а эльф смотрел на нее. – Не «пить», что ли? Я не понимаю, что ты хочешь сказать. – Она растерянно развела руками.

Он так устал. Прикрыл, чтобы дать себе возможность отдохнуть, глаза. И почувствовал прикосновение к щеке. На этот раз это была та женщина.

Берегиня провела рукой по лицу эльфа. Сейчас в ее движении было намного больше жалости.

– Я понимаю тебя. «Жить». Ты хочешь жить.

Эльф оттого, что она его поняла, благодарно вздохнул и на секунду прикрыл глаза теперь уже в знак согласия.

А его сердце сделало гигантский прыжок в никуда и заколотилось как сумасшедшее, он вспомнил возникающую каждый раз сюрреалистическую картину преследующего его ужаса, словно впечатавшуюся навсегда на внутренней поверхности его век.

Трепет длинных ресниц, судорожно сжавшийся продолговатый зрачок, почти утонувший в яркой зелени. Стон приподнял его, выгнул над кроватью…

– Тише, тише, – говорила женщина. Ее лицо было близко-близко, а в глазах он видел столько сострадания и света. Он совсем недавно уже видел похожий взгляд.

«Может, дело не только в том, кто смотрит – важней тот, на кого устремлен взгляд? И еще важно, когда… Совсем недавно женщина едва могла терпеть его, теперь нет. К таким, как я, сострадание можно испытывать только на границе со смертью?»

– Это что еще у нас такое? – Берегиня проводила кончиками пальцев по его вискам, бровям. – Все уже закончилось. Время таких снов прошло. Пора по-настоящему возвращаться.

Теплые ладони ласково обняли виски, обрамленные прядями цвета спелой пшеницы.

– Я поймала твое виденье, не бойся, я справлюсь с ним. А ты просто постарайся поспать, пока я рядом. Не сомневайся, я не уйду.

Когда к эльфу в этот раз пришел сон, он с трудом поверил в него. В то, что так и вправду бывает – сон без сновидений.

Конечно же она обманула. Он понял это, когда проснулся на закате следующего дня. Женщины рядом не было. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, проваливался ли на этот раз в плен своего кошмара. Кошмара не было. Должно быть, она унесла его с собой.

– Ты не кричал, – раздался рядом с его ухом детский голос. К губам прикоснулась влажная ткань, и на них появился привкус винного уксуса. – Это очень хорошо. Потому что ты так страшно кричишь, когда уходишь. Может, больше не будешь так делать?

Эльф едва заметно улыбнулся. В сумерках комнаты улыбку можно было угадать лишь по теплому выражению светящихся глаз.

– Постараюсь, – просипел он в ответ.

– Значит, ты точно решил больше не уходить? Это правда? – переспросила девочка. Она смотрела, как всегда, очень серьезно. Бусины глаз под чуть нахмуренными бровями выдают уверенность, что если сейчас от него будет получено обещание, то все непременно так и случится. Дети верят данным взрослыми обещаниям.

– Ты тоже… – Годэлиск улыбается ее вере в него. У него хватает сил, чтобы пробормотать в ответ: – Ты тоже не уходи.

– Я? – Она с сомнением закусила губку. – Я вроде бы и не ухожу никуда. Мне нельзя выходить. Я только иногда… отсутствую.

Когда в синеве неба прорезали дыры первые звезды, в низенькую дверь избушки постучали.

Звук заставил Годэлиска проснуться и приоткрыть глаза. Из комнаты, в которой находилась его кровать, через дверной проем была видна входная дверь и часть другой комнаты. Тусклый свет нескольких свечей пятнами ложился на пол, перекрывая тени друг друга. Между самой кроватью и выходом были сдвинуты две широкие лавки, на которых, завернувшись в стеганое одеяло, спала женщина.

– Извиняйте, – произнес переминающийся с ноги на ногу мужичок.

Берегиня стремительно поднялась, как будто и не спала за секунду до этого.

– Потревожить боялся, все медлил. Знаю, тяжелый у вас на дому-то на излечении. Но моя, кажись, все-таки рожает. Придется просить вас к нам податься…

– Ох! – Восклицание берегини было неподдельно тревожным. – Так что ж не привезли ее саму? Сейчас пока туда доедем, потом обратно – по темени этой!

– Так оно… это… орет больно. Боязно оченно было ее на телегу-то закидывать… А я-то сам мигом!

– Да раньше надо было привезти, раньше! Я когда еще предлагала ей остаться у меня и пожить до самих родов. Ну что же это такое! – Было слышно, как она ссыпает в карман передника металлический инструментарий.

– Так я-то – как ветер!

Увидев в руках Оденсе длиннющие, истонченные на концах на нет ножницы, мужичок попятился и споткнулся о порог. Едва не упав, ухватился за косяк.

– Выходите скорее! Да, подводу, подводу разворачивайте свою! Что ж вы все топчетесь! Тоже мне еще – как ветер…

Женщина заскочила обратно в комнату к эльфу, провела рукой по шее, прощупывая пульс. Наклонилась, внимательно посмотрев в ему глаза.

– Я скоро вернусь. Можно сказать, не ухожу вообще. Считай, что я буду поблизости.

Роды прошли быстро и на удивление легко.

Тяжелое течение беременности и неправильное положение плода – все это предвещало проблемы как для роженицы, так и для ребенка. Оденсе боялась за них обоих на всем протяжении беременности. Но в самый последний момент своего нахождения в лоне, когда участившиеся схватки скрутили подопечную Оденсе в вопящий комок боли, ребенок перевернулся и пошел головкой вперед.

Мальчик. Крепенький и здоровый.

Гортанный крик, открывающий воздуху путь в легкие.

Берегиня инстинктивно прижала ребенка к груди.

«Совсем как мои детки… Крошечка. Такой трогательный, маленький…»

Оденсе положила младенца на живот матери:

– Вот он. Твой сыночек. Ты молодец, смотри, какой замечательный мальчишечка получился!

Все еще затуманенные болью глаза роженицы, пока еще не понимая, смотрели на мокрую головку, уткнувшуюся к ней в грудь носом. Ее обладатель слегка пошевелился. И тут новоиспеченная мама улыбнулась. Заструился из глаз нахлынувший свет любви.