Читать книгу "Завтрак для Маленького принца - Наталия Миронина"

– На что мне чужое? На что мое – чужим?

– Это я только так, подметил. Она ушла?

– Да. Понимаешь, просто ушла. Ничего не объяснив, ничего не попросив.

– Ты что – с кем-то трахался, а она узнала?

– Идиот. Мне, кроме нее, никто не нужен был. И сейчас не нужен.

– Спятить можно.

– Представь себе. Мы же жили вместе два года. Я кольцо подарил и предложение сделал. Вот как сделал, так она и ушла. В это же мгновение.

– Наука тебе будет. Не лезь к женщине с глупостями.

– Я серьезно. Понимаешь, сидим в кафе. Я, как полагается, говорю все нужные слова. Она молчит. Потом перебивает и говорит: «Кольцо оставлю себе, но замуж не пойду. И встречаться не буду!»

– Она меркантильна!

– Идиот! Так она дала понять, что никогда мы больше не увидимся!

– Тонко! Я не сразу понял!

– Не язви!

– Насколько она старше тебя? – Егор опрокинул стопку водки и плотоядно ухватил хвостик соленого огурца. – Впрочем, даже не говори, сам знаю. На целую вечность. Понимаешь, между вами – вечность! Вы не разные люди. Вы – разные миры. Разные галактики. Ну, если угодно – разные планеты! Чего же ты хочешь?

– Но мы были вместе!

– Удовольствие получили? Ну и слава богу. А теперь пора заняться делом – вернуться в театр и завести нормальную жену.

– Я не хочу нормальную жену. Вернее, я хочу жениться на ней.

Егор молчал. Он с аппетитом ел то, что принес официант, одобрительно кивал. Но это одобрение относилось к еде, а не к моим словам.

– Слушай, это пройдет. Пройдет, как проходит все на свете, включая похмелье. И потом ты будешь противен сам себе. Из-за этих соплей. Так же уже было. И не раз. Я прав?

– Может быть, – ответил я, улыбаясь. Водка примирила меня с оппонентом. Ему все равно ничего не объяснишь. Он не знает, какая она, моя Татьяна.

– Ты мне Джоконду тут не изображай, – несмотря на темпы, с которыми Егор пил, голос был трезвым, – ты послушай, что я скажу. Татьяна – шикарная женщина. Не поспоришь. Она не красива, но эффектна. Она всегда очень молодо выглядела, почти девчонкой. Она умна! Умна не в примитивном смысле слова, у нее тонкий ум. Знаешь, когда воспитание, интуиция, образование смешиваются, вот тогда и появляется этот самый ум. Веронику помнишь? Ту, которую я у тебя увел? Она ведь ревновала меня к твоей мачехе.

– Не говори так…

– А почему? Она тебе мачеха. И против этого не попрешь. Ты голову девочкам морочь, а себе не надо – дорого обойдется. Она хороша, только…

– Ну-ну, что – только?

– Ну как тебе объяснить…

– Да как есть!

– Слушай, мы не во Франции и не в Европе. Вернее, мы не совсем в Европе. Улавливаешь мою мысль?

– Пока не очень.

– Такой неравный брак может быть красив во французском кино. Или в самой Франции. Вряд ли у нас он будет аппетитен. В этом никто не виноват, и виноваты все. Виновата ментальность, уклад, традиции семьи, отношение к женщине. У нас же как – доминирующее положение мужчины, подчиненное положение женщины, а это сочетание с возрастной разницей создает неприятный внешний эффект. Возраст здесь все перевернет. Она не сможет подчиняться тебе. Подчинишься ты. Но это будет в семье, за ее пределами ты будешь доминировать – ты же моложе. Вы долго не протянете.

– Не факт.

– О, можете попробовать! Только не забывай, у нее времени для подобных экспериментов немного. Ты почти ничем не рискуешь. Разведясь с ней через пять лет, ты женишься, и твоя жена будет рожать по ребенку в год. И ты будешь счастлив обладать молодой, способной к безудержному детопроизводству женщиной. Что будет с ней? Ты подумал об этом?

Я молчал. Сам от себя гнал эти мысли. Я давно понимал трагедию моей собственной семьи, трагедию отца, матери, Татьяны. Я понимал, что, будь у Татьяны дети, меня бы на свете, может, и не было бы. Во всяком случае, это вполне вероятно… Я понимал, что Татьяна могла уйти и по этой причине – женское благородство, похожее на жертвенность. Собственно, как и вся ее жизнь. Мне сейчас было странно – я впервые за все время пытался дать оценку происходящему. Оценку трезвую, несмотря на выпитую водку. Егор с его разговорами избавил меня, во всяком случае на этот вечер, от тяжести обиды, от вязкого чувства безвыходности и беспросветности. От обиды и оскорбленной пассивности. От состояния, которое не давало рассуждать.

Она ушла, дав мне свободу. Она ушла, думая о моем будущем. Она ушла, думая о моем отце и о моей матери. Это в ее духе – позаботиться о других. Что я мог ей предложить? И мог ли я действительно ей предложить будущее? Как сильно я верил в свои чувства к ней? На эти вопросы ответить сейчас сложно было. Но, наконец, они были заданы. Подарить кольцо и сделать предложение порой гораздо легче, чем подумать о настоящем, реальном будущем.

– Дряблая шея… – донеслось до меня. Произнеся это, Егор немного отодвинулся от стола. Так, на всякий случай.

– Ну, и что?

– Отвислый живот…

– Ну, и что?

– Морщинистые ляжки, седина. Везде. Ты только представь – везде!

– Она делает эпиляцию. Везде.

Повисла пауза.

– Сразил. – Егор, как лошадь, мотнул головой, потом продолжил: – Мешки под глазами, двойной подбородок, желтые зубы. Не свои.

– Тогда почему – желтые? Не свои могут быть белыми.

– Неважно. Лишний вес, бородавки… И все это появится раньше, чем ты ее разлюбишь. Мучение.

– Можно я тебе еще раз в морду дам? – Я улыбнулся как-то странно разъехавшейся физиономии Егора.

– Э, Пломбир, да ты нажрался вусмерть. Вот и разговаривай с тобой! Теперь тащить тебя домой надо… – Друг попытался обхватить меня.

– Не щупай меня! Или ты предлагаешь па-де-де? – сострил я. – Нас неправильно поймут…

– Заткнись, или я тебя брошу у твоего клуба, и очнешься в постели у своих дамочек. – Друг потащил меня к выходу. – Не засыпай, пока в такси не сядем. Адрес свой продиктовать должен.

Спать меня укладывал Егор, негодуя, что я, дожив до таких лет, не научился пить водку. Он-то не знал, что перед тем, как прийти в кафе, я с администратором клуба опустошил полбутылки хорошего коньяка. Я пытался заглушить запах женского тела, духов, чего-то липкого, пытался заглушить все то, что преследовало меня каждый вечер после выступления, несмотря на долгое пребывание в душе. Я готовился к разговору с ним, чтобы сразу не попасть под град его насмешек. Избавлялся от послевкусия вечера, администратор же пил за мою карьеру в шоу-бизнесе.

Егор уезжал через неделю. Несмотря на то что все свои дела в Москве он сделал быстро, несмотря на то что у него был обратный билет, вместо двух дней он пробыл со мной целых семь.