Читать книгу "За гранью грань - Ольга Романовская"

– Ты спрашивала о некромантах. – Геральт смотрел, как человек, прокручивающий в голове разные решения проблемы. – Похоже, ты их увидишь. Одного, во всяком случае. Не сомневаюсь, эта бумажка, – навсей потряс в воздухе письмом, – дело рук Соланжа. Мог бы не стесняться и визитку приложить.

Вытянула шею, попытавшись разглядеть хоть строчку, а потом вспомнила: все равно не пойму, наверняка на навсейском. Видимо, та же мысль пришла в голову Геральту, потому что он обмолвился о кристаллах. Помнится, их должна была подготовить Элиза, но после сегодняшней вспышки вряд ли станет. Поделилась сомнениями с навсеем, тот их высмеял. Сказал, в случае чего сам все заложит в кристаллы и принесет вечером.

Дальше закрутилась круговерть. Невесть откуда появилась портниха, загнала в спальню и сняла мерки. От нее, говорливой полноватой шатенки, узнала последние новости и пару тайн Геральта. Оказалось, тот – птица высокого полета, доверенное лицо королевы. Должность не разобрала: у нас такой нет.

Портниха листала альбомы с образцами, я выбирала фасоны, ткань, покрой. Геральт оплачивал три платья и разрешал купить сколько угодно нижнего белья, корсетов и прочего. Оказалось, их великое множество. Портниха советовала сшить шелковые панталоны: «Они так приятны к телу!» Глянула на рисунок и поняла – лучше обычные, а то рискуешь остаться без белья: завязки скользкие. Встанешь, а панталоны на полу. Но портниха таки уломала – «на свадьбу». В итоге выбрала белоснежный образец с кружевами. Остальные панталоны заказала скромные, максимально удобные для носки.

Корсет отдала на откуп портнихе, которая так же держала лавку модного платья. Та взглянула на грудь и талию без корсета и авторитетно заявила: ничего утягивать не надо, только приподнять.

– Истинные персики, госпожа, мужчины не устоят!

Я придерживалась иного мнения насчет необходимости прельщать сильный пол декольте, но возражать не стала.

Даже не представляю, во сколько обойдутся обновки! И подвязки, и пояса, и корсеты из разного материала, с разной степенью открытости груди, и чулки, и нижние рубашки, и лиф-чехлы… У меня в глазах рябило. Шелк, атлас, льняное полотно, тончайшая шерсть. Ох, Геральт убьет за пять платьев!

– Ничего, – утешила портниха, собирая образцы, – как увидит, сразу о деньгах забудет.

Надеюсь, потому как в противном случае не знаю, сколько лет придется за расплачиваться. Не знаю, сколько получают местные лекари, но вряд ли могут позволить себе дорогие наряды.

Портниха, наконец, ушла, и я с чистой совестью начала готовиться ко сну, благо время позднее. Стук в дверь застал меня в халатике поверх нижней рубашки. Я уже успела избавиться от корсета и вытащить шпильки из прически. Недоумевая, кто пожаловал в такой час, нашарила ногами домашние туфли на низеньком каблучке и пошла открывать. На пороге стоял Геральт. И не просто Геральт, а Геральт в расстегнутой рубашке. Волосы свободно ниспадали на шею.

– Можно войти? – вежливо спросил он, скользнув взглядом по моему наряду.

– Зачем? – недоуменно поинтересовалась в ответ и попятилась к кровати.

В итоге навсей вошел без разрешения и зачем-то запер дверь. Сказал, чтобы не мешали. Я не на шутку разволновалась. Геральта это позабавило. Сообразив, что половина нервных сглатываний связана с рубашкой, навсей догадался ее застегнуть и напомнил о чулках.

– Я их уже сняла, – брякнула на свою беду.

– Подвязки и пояс тоже? – разочарованно уточнил Геральт. – А как же наш уговор?

Это снять не успела и теперь гадала, стоит ли запереться в умывальной комнате, закатить скандал или позволить навсею совершить непотребство.

– Разве графиня не против? – уцепилась за тонкую соломинку.

– Я не подкаблучник, Дария, чтобы согласовывать каждый шаг с женой, – обиделся Геральт и, присев на кровать, протянул руку. – Иди сюда!

Да что он о себе возомнил?! Я порядочная девушка, а не любовница!

Нарочито не сдвинулась с места, сложив руки на груди.

– Хорошо, – с готовностью согласился Геральт, – будь по-твоему.

Он встал и опустился передо мной на колени. Прежде чем успела остановить, навсей скользнул руками под рубашку.

– Да что вы себе позволяете?!

Толкнула его, но Геральт ловко перехватил ногу и поцеловал.

– Разве не приятно видеть мужчину у своих ног?

– Вы бесстыжи!

Вновь отпихнула навсея, но он вновь поймал, обнял и поцеловал руку.

– Я ничего плохого не делаю, просто отдаю дань красоте. Да и что плохого в маленькой ласке? Разве я посягаю на честь?

– Очень даже может быть.

– Даю честное пречестное слово, жизнью клянусь, здоровьем – чем хочешь! Ну выползи ты, наконец, из своего кокона! Тогда, в гостинице, показалось: вот оно, избавилась от дурацких комплексов, так снова!

Задумалась и пропустила момент, когда руки навсея вновь проникли под рубашку. Пальцы, едва касаясь, прошлись до подвязок. Геральт задрал подол и подул на кожу. Она тут же покрылась мурашками. Руки разогнали их нежными поглаживаниями. Прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. Ничего не могла с собой поделать, честно хотела выставить нахала, хотя бы одернуть рубашку, но тело отказывалось подчиняться разуму. Вселившийся в меня демон заставлял лужицей расплываться по полу.

Казалось, это гладят не пальцы, а скользит шелковая ткань, но не холодная, а теплая. Хотелось стоять так вечно, делая вдохи вместе с невидимой внутренней волной, прокатывавшейся от кончиков пальцев ног к желудку, и выдыхать вместе с отливом.

А потом навсей с гаденькой улыбочкой встал и направился к двери.

Как, это все?! Разочарованно вздохнула и пожелала Геральту спокойной ночи.

– Или остаться и снять с тебя пояс? – игриво спросил искуситель.

Кусая губы, не знала, что ответить. В итоге, залившись густым румянцем, кивнула. Навсей тепло улыбнулся, подошел и заключил в объятия. Он стоял так близко, что видела каждую прожилку радужки. Дыхание Геральта обжигало одновременно жаром и холодом. Кожа вновь стала гусиной, сердцебиение участилось.

Он сейчас меня поцелует. Сейчас!

Губы навсея вплотную приблизились к моим, заставив нервно облизнуться. Не помогло: губы свербели. Чтобы прекратить эту пытку, закрыла глаза и качнулась вперед. Поцелуй вышел неумелым. Геральт отчего-то не помогал, а мне ничего не оставалось, как все делать самой.

– Да, целоваться ты не умеешь, – констатировал навсей, когда я оставила попытки повторить то, что некогда делал он. – Давай учиться. Только сядем, а то у тебя ноги подрагивают.

И то верно, если бы не объятия Геральта, пожалуй, сползла бы на пол. А все проклятая дрожь! Стоит ощутить тепло пальцев навсея, его запах, как тело начинает жить собственной жизнью, становится мягким, как желе. От поцелуев и вовсе голова идет кругом. Боишься дышать, чтобы не спугнуть.