Читать книгу "Секрет, который нам не разгадать - Барбара Фритти"

Спустя минуту они вошли в магазин лоскутных одеял. В классе на первом этаже группа девочек-подростков осваивала тонкости швейного мастерства. Но основное мероприятие проходило на втором этаже. Сегодня мастерская скорее напоминала классную комнату: здесь были расставлены столы с швейными машинками, перед аудиторией выступала лектор. Войдя, Шарлотта и Лорен остановились у порога, чтобы послушать.

Нина Стамиш, брюнетка средних лет в ярко-зеленом платье и не менее ярко расшитой жилетке, рассказывала об использовании компьютерных программ для улучшения качества декоративной вышивки.

– Как вы видите на экране, – сказала она, указав на изображение у себя за спиной, – эта программа помогает разработать рисунок еще до того, как вы взяли в руки ткань. Вы видите вашу будущую вышивку, какой она будет на ткани. При необходимости вы можете внести нужные изменения. Компьютер облегчает вашу задачу. Как только все готово, сохраните рисунок на флешке или присоедините компьютер к вашей швейной машинке. Программа подскажет вашей машинке, что она должна вышить.

– Боже, как все изменилось! В свое время мы все делали вручную, – шепнула Лорен Шарлотте.

Лоскутное одеяло, создаваемое Ниной при помощи компьютера, было настоящим произведением искусства.

Как только Нина Стамиш закончила свою презентацию, вперед вышла Фиона Мюррей, восьмидесятипятилетняя владелица мастерской, она же бабушка Шейна. Несмотря на преклонный возраст, она сохранила огненно-рыжие волосы и считалась гранд-дамой шитья лоскутных одеял в их городке.

– Нина сейчас ответит на ваши вопросы, – сказала она. – Те из вас, кто пришли поработать над одеялом с символикой нашего города, могут собраться за столом в дальней части комнаты. Остальные свободны, увидимся через неделю.

– А кто работает над этим одеялом? – с опаской поинтересовалась у Шарлотты Лорен. – Надеюсь, что не мы с тобой.

– Не мы, а ты, – с лукавой улыбкой ответила Шарлотта. – Я не вхожу в число первоначальных двадцати четырех мастериц.

– Но я уже много лет не шила никаких одеял. Я ничего не помню.

– Неправда.

Сказав это, Шарлотта направилась к столу, возле которого уже собрались около десятка женщин. На самом столе были разложены лоскуты ткани разной степени готовности – все как один точные копии оригинального одеяла на тему истории Бухты Ангелов.

– Даже не верится, что Шарлотта привела тебя сюда! – изумленно воскликнула Кара. – Я была уверена, что ты откажешься прийти.

– Она не сказала мне, куда мы идем и что мы будем шить, – ответила Лорен.

Кара жестом пригласила ее сесть рядом с собой.

– Садись. Мы можем поработать над частью Джемисонов, – пояснила она и подтолкнула к Лорен кусок ткани.

Лора посмотрела на рисунок. Она уже делала его раньше не одну сотню раз, помогая матери: мотылек, устремившийся вверх через два золотых кольца, и переплетенные буквы Л и Т – Леонора и Томми – и их вечная любовь. Раньше это занятие ей нравилось. Вышивая буквы, она живо представляла себе роман между Леонорой и Томми.

Она питала слабость к романтическим историям. Да и вообще, кому, как не ей, продолжать семейную традицию. В отличие от нее Эбби работала над лоскутным одеялом всего несколько раз, и то под нажимом матери.

– Вот увидишь, Лорен, тебе понравится, – сказала Шарлотта, чтобы ее подбодрить.

Кара одарила ее сочувственной улыбкой.

– В принципе, если тебе не нравится, никто тебя не заставляет.

– Что значит «не нравится»? Конечно, нравится, – встряла в их разговор Фиона. Матриарх семейства Мюрреев обладала железной волей, и ей никто не смел перечить. Она посмотрел на Лорен, и ее голубые глаза блеснули сталью. – Это твой долг, дорогая моя. Ты должна продолжать семейную традицию. Твой отец был бы только горд.

– Я не совсем хорошо помню, как это делается, – сказала в свое оправдание Лорен, хотя и понимала, что все отговорки бессмысленны.

– Главное, бери в руки иглу, и навык вернется сам, – сказала Фиона, и на миг ее взгляд смягчился. – Кстати, как поживает твоя мать? Мы все по ней скучаем.

– У нее все хорошо, – ответила Лорен.

– Она счастлива?

– Да.

– Что ж, я за нее рада. После той ужасной трагедии, что обрушилась на вашу семью, она это заслужила. И как хорошо, что ты вернулась к нам. Твой отец все эти годы был страшно одинок.

– Это был его собственный выбор, – довольно резко ответила Лорен, не желая, чтобы ее отца воспринимали как жертву.

– И что-то подсказывает мне, что о нем сожалели, – сказала Фиона.

– Не знаю, не уверена. Но он его сделал.

– Да, нужно смотреть только вперед, а не назад. – Сказав это, Фиона посмотрела на собравшихся женщин. – Итак, мои хорошие, давайте за работу.

– Что ты намерена делать? – спросила Лорен у Шарлотты. Та стояла, облокотившись на соседний прилавок.

– Пожалуй, я выпью, – сказала Шарлотта, извлекая из сумки бутылку красного вина. – И посмотрю, как вы работаете.

– Немедленно убери вино, Шарлотта! – рявкнула на нее Фиона. От ее орлиного глаза не ускользала никакая мелочь. – Никаких жидкостей рядом с одеялом. Лучше помоги Дженне с ее куском. Нам здесь не нужны бездельники.

Шарлотта послушно убрала вино.

– Слушаюсь, мэм, – покорно сказала она.

Лорен улыбнулась. Им уже за тридцать, а Фиона по-прежнему обращается с ними как с малолетними девчонками. Шарлотта послушно села рядом с Дженной Дэвис, и вскоре работа уже кипела вовсю.

Лорен не ожидала, что навык вернется к ней так быстро. Правда, ей пришлось повозиться с новой швейной машинкой, чтобы вставить нитку в иголку, но через пару минут она уже трудилась, как заправская мастерица. Вместе с работой пришло и удивительное умиротворение. Вокруг шли какие-то разговоры, но Лорен сосредоточилась на шитье – с каждой минутой оно приносило ей все большее удовольствие. Ей было приятно осознавать, что она вносит свой, пусть даже скромный, вклад в общее дело.

Одеяло, над которым они трудились, в свое время свело вместе тех, кто выжил в кораблекрушении. Оно дало им возможность погоревать, начать новую жизнь и посредством картинок поведать истории своих близких, своих разбитых семей. Ловкие пальцы помогли им обрести вторую жизнь, перенестись в сегодняшний день, преодолев более ста пятидесяти лет с того момента, когда в Бухте Ангелов было изготовлено первое лоскутное одеяло. Что касается Лорен, то ей одеяло помогало залечить старые раны. Когда-то она уехала из города, стараясь забыть всех и все, что было связано с ним. В ее душе было столько ненависти, столько ярости, что она не видела в городе ничего хорошего. А ведь хорошего в нем так много! Было и есть.

Работу она закончила последней.

– Это не слишком ужасно? – спросила она у Кары. – Наверное, я опозорила всех женщин семьи Джемисон.