Читать книгу "Как любовь формирует мозг ребенка? - Сью Герхардт"

Даже если такие родители испытывают к ребенку сильную любовь, сложность поддержания эмоциональной доступности из-за их собственных внутренних проблем делает их малосостоятельными родителями. В результате дети таких родителей формируют дезорганизованный тип привязанности. Такое может случиться не только в семьях, где детей игнорируют или с ними плохо обращаются, но и в семьях, в которых произошла серьезная трагедия, которую не смогли должным образом пережить и отгоревать. Очень часто таким событием является смерть предыдущего ребенка, иногда смерть родителя матери, который продолжает жить в ее сознании, не позволяя ей полностью сосредоточиться на настоящем и заниматься ребенком. Для ребенка эффект будет таким же, как от жизни с родителем, который не обращает на него внимания из-за болезненного наследия своего детства. В любом случае, ребенок оказывается в ситуации, когда внимание его родителя непредсказуемо и не связано с его собственными потребностями. Такая мать, например, может находиться в состоянии, напоминающем транс, вздрагивать и отстраняться от ребенка, как будто он может ее ранить, либо внезапно слишком близко и резко приближаться к ребенку-все эти действия пугают детей, не отвечают их нуждам, а лишь свидетельствуют о том, что родитель поглощен чем-то своим (Соломон и Джордж, 1999:13).

Страх — частый компонент переживаний ребенка в «пограничном» состоянии, возможно потому, что непостоянная и непредсказуемая забота в течение первого года жизни может нести угрозу жизни. Взрослые пациенты, которые переживали подобный опыт в младенчестве, часто говорят о чувстве падения и распада, возможно испытанные в моменты провалов эмоциональной регуляции.

Мои клиенты Нора и ее малыш Рики состояли в хрупких взаимоотношениях, некоторые моменты которых вызывали у Рики ощущение страха. Нора обожала своего ребенка, когда чувствовала себя хорошо, но, когда ее приятель расстраивал ее и не звонил тогда, когда обещал, она чувствовала себя такой потерянной, покинутой и разозленной, что обращалась с Рики враждебно, грубо вталкивая в него еду, садистски запихивая ложку ему в рот, иногда во время игры с ним она чувствовала необходимость дернуть его за ухо так, что он начинал плакать. Позднее она могла ужасно винить себя за такое поведение, но она совершенно не могла себя контролировать. Она боялась, что Рики не будет ее больше любить от того, что она так с ним порой обращалась, но продолжала испытывать к нему приступы ненависти, как если бы он олицетворял весь мир, который не проявлял к ней той любви, в которой она нуждалась.

По сути, родители, которые страдают от неуправляемой внутренней боли, создают барьер между собой и ребенком. Нападки Норы на Рики заставляют его смотреть на нее с беспокойством и с боязнью, а она при этом начинает сомневаться в том, что он ее любит. Такое положение дел подпитывает этот порочный круг, который нужно разорвать при первой же возможности. К счастью, Нора обратилась за помощью. Осознав некоторые моменты в своем детстве и свою боль, которая так легко возникает в настоящем, она смогла посмотреть на Рики другими глазами и понять, что он не является причиной ее боли. Таким родителям порой нужна более длительная терапевтическая работа, чтобы научиться управлять своими собственными состояниями в достаточной степени и иметь возможность сфокусироваться на потребностях ребенка.

ДЕЗОРГАНИЗОВАННЫЙ» РЕБЕНОК

Но каково же бьпъ ребенком такого родителя? Ему очень трудно согласовать свои развивающиеся системы с матерью, которая так непредсказуема. Он не может разработать связной стратегии или плана игры с такими родителями. Он не знает, может ли он обратиться к матери сейчас или лучше держаться от нее подальше. Он так нуждается в ней, но она часто делает еще хуже там, где должна помочь. Это особенности дезорганизованной привязанности, которую я описала в предыдущей главе.

Дезорганизованная привязанность находится на самой границе шкалы эмоциональных нарушений с соответствующими воздействиями на развивающийся мозг. Ребенок просто не получает никакого последовательного обучения тому, как обращаться со своими чувствами. У него могут не сложиться структуры мозга, позволяющие ему успокоиться и справиться с расстройством и душевной болью. Небольшой стресс может легко перерасти в мало управляемый дистресс, так как лобно-глазничная зона префронтальной коры не может контролировать возбуждение миндалины и гипоталамуса. Он может испытывать сложности с тем, чтобы сдерживать свои чувства и отвлечься, когда это необходимо для достижения его целей. Этот тип взаимоотношений фактически оставляет ребенка в зависимом и беспомощном состоянии, в котором он не может доверять своим собственным реакциям и постоянно нуждается в других людях как источниках информации о том, что чувствовать и как действовать. Даже если со временем он будет казаться более взрослым, внутренне он всегда будет оставаться младенцем и жить в ожидании того жизненно важного участия, которое обеспечило бы его инструментами, позволяющими иметь дело с миром.

Пренебрежение, которое является результатом родительской занятости своими собственными эмоциональными состояниями, может быть довольно пугающим. Крайне сложно стараться понять мир, который нужно осваивать без надежного гида. Но и родитель может быть очень пугающим, потому что он или она оказывается непредсказуемо вспыльчивым или словесно жестоким в моменты, когда его или ее собственные чувства выходят из-под контроля.

По мнению Марши Лайнан, американского психотерапевта, инициировавшей очень эффективную лечебную программу, специально разработанную для помощи людям с пограничными расстройствами личности, такие люди испытали в детстве то, что она называет «аннулирующей средой» (Лайнан, 1993). Суть этого явления в том, что родители не в состоянии признать и уважать собственные чувства и переживания ребенка. Они могут принижаться родителями, так как неудобны для них. «Нет у тебя никакой жажды, ты пил только 20 минут назад», — можно услышать от таких родителей. Из-за собственной неспособности успокоиться родитель не может выносить расстройство ребенка. Вместо того чтобы расспросить ребенка о том, что произошло, родитель раздраженно говорит: «Хватит быть плаксой». Такой стиль родительства, по сути, требует от ребенка управления своими чувствами, а если у него не хватает душевных сил, чтобы справиться с этой задачей, то ребенок получает от родителя наказание. Но это не учит ребенка тому, как управлять собственными чувствами.

Требование не испытывать чувств, которые родители находят слишком неудобными, может привести к образованию «ложной личности», которая внешне действует как личность, но не переживается как личность изнутри. Вот как об этом пишет Мари Кардинал, которая описала свое медленное выздоровление после душевной болезни:

Из меня пытались вылепить настолько точно, насколько это было возможно, человеческую модель, которую я сама не выбирала и которая мне совершенно не подходила. День за днем с моего рождения меня собирали по фрагментам: мои жесты, состояния моей души, мой словарь. Мои потребности были под запретом, мои желания, мои порывы — все это было наглухо закрыто, закрашено, искажено и спрятано. После того как они лишили меня моего мозга, выпотрошили мой череп, они набили его приемлемыми мыслями, которые подходили мне как корове седло». (Кардинал, 1984:21)