Читать книгу "Как стать миллиардером - Марина Серова"

– Помню, – ответил Голованов. – Не переживай, сделаю прямо сейчас.

– И еще, – мстительно добавила я. – Я в машине мобильник оставила. Сделай доброе дело, забеги к тете Миле, скажи, чтоб не беспокоилась.

На лице Героя Российской Федерации явственно обозначились сперва растерянность, потом панический ужас, сменившийся тоскливой обреченностью. Бедняге предстояло выпить никак не меньше литра чая с ватрушками и выдержать многочасовую беседу с тетей Милой, лейтмотивом которой была скорая и неизбежная, по тетиному мнению, наша с Головановым свадьба. Из всех моих знакомых тетя Мила считала Володю наилучшей партией для своей обожаемой племянницы, и, несмотря на то что мы не раз пытались убедить ее, что нас связывают исключительно дружеские отношения, тетя Мила никак не могла с этим смириться и всякий раз, видя Голованова, бросалась в атаку с решимостью камикадзе. Я повернулась спиной к убитому горем полковнику и полезла в вертолет, стараясь, чтобы плечи тряслись как можно незаметнее и благословляя шум винтов, скрывший мой смех. Конечно же, я слегка слукавила (мобильник лежал у меня в кармане), но полковник Вовочка получил то, что заслужил.

6 июля, пятница

Солдат спит – служба идет. Иногда эта простая истина в полной мере справедлива и для частных телохранителей. Я уснула, едва сев и коснувшись затылком дрожащей переборки. Меня не беспокоили ни вибрация, ни рев двигателей, ни довольно резкие маневры пилота. Проснулась я уже за полночь, второй пилот, молодой щекастый лейтенант, тряс меня за плечо.

– Прошли Новомосковск! – прокричал он мне в самое ухо.

Я понятия не имела, где находится этот самый Новомосковск, и вообще не была сильна в географии Тульской области, но поняла, что мне пора выходить. Я встала, сделала несколько приседаний и направилась к двери, предупредительно распахнутой лейтенантом.

– Пошел! – крикнул лейтенант, подталкивая меня в спину, и я полетела в ночь.

Выждала три секунды, рванула кольцо, только сейчас сообразив, что не знаю не только своего местонахождения, но и высоты полета. Раздался хлопок раскрывшегося купола, я почувствовала знакомый рывок строп и огляделась. Напрасно. Вокруг стояла вселенская темь, с тем же успехом можно было пытаться смотреть сквозь толстую черную повязку, вымоченную для пущей надежности в чернилах. Было невозможно даже отличить небо от земли. Немного погодя откуда-то снизу послышался хор лягушек, повергший меня в уныние. Согласиться тащить на себе через пол-России проклятый парашют и все-таки искупаться в одном из тульских болот – это все-таки чересчур. Вдруг чуть правее мелькнул тусклый красный огонек, и я рванула стропы, направляя парашют к нему. Кажется, госпожа Фортуна решила все-таки надо мной сжалиться. Снизу, от огонька, донесся звонкий заливистый смех. Потом кто-то длинно и сочно, но совершенно беззлобно выругался, звякнули струны, и приятный, слегка хмельной молодой баритон запел:

Как на грозный Терек, на высокий берег

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей,

И покрылось поле, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Мимо меня пронеслись кроны деревьев, земля чувствительно толкнула в пятки, и я повалилась на бок в двух шагах от костра, за которым сидело две девушки и трое парней, один из которых держал в руках гитару. Песня оборвалась. Над нами заколыхался медленно опускающийся купол парашюта. По счастью, опустился он не в костер, иначе я бы ни в жизнь не оправдалась перед Головановым. Я встала, перевела дух и осмотрелась. Меня угораздило приземлиться на крохотной полянке посреди густого лиственного леса. Лягушки теперь квакали откуда-то слева, причем совсем рядом, купания я избежала только чудом.

– Ну что замолчал? Пой, хорошая ведь песня, у меня даже на мобильнике записана, – сказала я гитаристу, распутывая стропы, и, не дождавшись ответа, затянула сама: – «Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить…»

Но гитарист, вместо того чтобы подхватить припев, отставил инструмент в сторону и неожиданно спросил:

– Портвейн будете?

Голос его прозвучал так естественно и непринужденно, словно ему каждую ночь сыпались на голову целые толпы таинственных незнакомок на парашютах.

– Не надейся, что откажусь, – охотно согласилась я. После всех волнений сегодняшнего дня немного вина было бы весьма кстати.

Гитарист наполнил стакан и молча ждал, пока я укладывала парашют. Молчали и остальные.

– Здоровье всех присутствующих, – сказала я, принимая пластиковый стаканчик, до краев наполненный рубиново-красной жидкостью. Осушив его залпом, вернула гитаристу и спросила: – До Тулы далеко?

– Восемь километров, – с готовностью ответила одна из девушек.

– А вам куда именно надо? – спросил парень.

– Да мне вообще-то в Москву, – задумчиво прищурилась я. – Как быстрее добраться, автобусом или поездом?

– Автобусом, – кивнул гитарист. – Но они только утром пойдут, а если вам срочно, то лучше всего на такси или на попутке. Таксисты у нас на автовокзале круглосуточно дежурят, хоть один да согласится до Москвы подбросить. Ну а с попуткой еще проще. Здесь трасса рядом, метрах в ста, – махнул он рукой в сторону, противоположную кваканью. – На трассу выйдете, проголосуете, и если повезет, «мама» сказать не успеете, как в Москве будете.

– Все ясно, – вздохнула я. – С удовольствием посидела бы с вами, ребята. Вина бы выпила, песню спела, но некогда. Не скучайте.

Я развернулась и пошла к дороге, оставив компанию в полной растерянности. Любопытно, что они обо мне думают? Случись такое во времена моей юности, хоть один наверняка предположил бы, что я американская шпионка. Интересно, пришла ли в голову такая мысль представителям нынешнего молодого поколения?

Трасса действительно была совсем рядом, шум проезжающих машин я услышала через несколько шагов, а минуту спустя, проломившись сквозь придорожные заросли, вышла на дорогу. Долго ловить попутку не пришлось, шофер первой же фуры, высветив меня фарами, включил поворотник и затормозил.

– До Москвы довезете? – спросила я, распахивая правую дверь.

– Садись, – мотнул головой шофер. – А тебе в Москву или дальше? Если что, то мне до Выборга ехать.

– Нет, спасибо, мне именно в Москву, – ответила я, забрасывая парашют за сиденье.

– Странный у тебя рюкзак, – сказал шофер. – Никогда таких не видел.

– А это не рюкзак. Это парашют, – честно призналась я.

– Понятно, – хмыкнул шофер, очевидно, приняв мои слова за шутку. – Что, пилоты домогаться стали, пришлось раньше времени сойти?

– Нет, – ответила я. – Если бы они домогаться стали, я бы их самих выкинула. Без парашютов.

Шофер захохотал, не поверив мне и на сей раз, и снова совершенно напрасно. Какое-то время ехали молча, потом я спросила, глядя вслед обогнавшему нас грузовику: